Секрет тик-так - Наталья Николаевна Александрова Страница 23

с интересом отметил, что свадебный распорядитель удивительно похож на одного из этих обитателей Антарктиды. Невысокий, толстенький, затянутый в черный, хорошо отутюженный костюм, из-под которого выглядывала белоснежная грудь рубашки, он еще и двигался вперевалку, а в моменты особенного волнения взмахивал коротенькими ручками, как пингвины взмахивают своими недоразвитыми крыльями.

– Значит, эта девушка поняла, что главная задача – не уронить достоинство… то есть букет, – проговорил этот пингвин, повернувшись к Лоле. – Вы стоите позади невесты и немного слева, поближе к витрине с тигром. Ваше платье будет отлично гармонировать с его окраской…

– Позвольте! – прервала Лола распорядителя. – Но ведь на свадьбе я буду в совершенно другом платье!

– Как это? – «Пингвин» опешил и взволнованно взмахнул ручками. – Почему в другом? Ведь я предупредил всех, что нужно одеться точно так же, как на свадьбу! Только для невесты можно сделать исключение…

– Да вы что?! – донеслись из толпы гостей дружные женские восклицания. – Чтобы прийти на свадьбу в платье, которое уже все видели? Исключено!

– Исключено! – повторила Лола это общее мнение. – Да я лучше вообще не пойду на эту свадьбу!

– Дамы, дамы! – забеспокоился распорядитель, чувствуя, что власть уходит из его рук. – Не надо так бурно реагировать… я понимаю ваше беспокойство, но поймите и вы меня: ведь я должен выстроить цветовое решение свадьбы, ее колорит… как всякий художник, я должен учитывать все тончайшие оттенки и нюансы! Например, если эта дама сейчас в розовом платье, – он указал на мать жениха, – если она в розовом, я должен поставить ее в соответствующее место! Не могу же я допустить, чтобы дама в розовом оказалась возле ярко-зеленого пятна! Например, возле этого стенда! – Распорядитель повернулся к витрине, где среди изумрудных синтетических джунглей извивался огромный питон.

– У вас что – дальтонизм? – прервала его респектабельная дама. – С чего вы взяли, что это платье розовое? Оно сиреневое! И вообще, я, как мать жениха, должна стоять на самом выигрышном месте!

– Сиреневое? – растерялся «пингвин». – Почему вы считаете, что оно сиреневое?

– Потому что сиреневое! – Дама топнула ногой. – А если вы дальтоник, то нечего браться за такую работу! Вы что, думаете, что я не найду на вас управу? Надо же! Мое платье – розовое! Да я никогда в жизни не носила розового! Розовый цвет – это так вульгарно!

– Ну хорошо, пусть оно сиреневое… пусть даже лиловое, если вам угодно, но я должен точно знать, что на свадьбе вы будете именно в нем…

– Разумеется, нет! – холодно произнесла дама. – Эта девушка совершенно права, мы не можем на свадьбу прийти в поношенном платье! Вы бы еще предложили нам купить одежду в магазине секонд-хэнд! Это все-таки свадьба моего единственного сына!

Воспользовавшись неразберихой, Маркиз высунулся из-за бобровой плотины и вполголоса окликнул Лолу.

С первого раза она его не расслышала, и ему пришлось повторить гораздо громче.

Наконец Лола повернулась и удивленно уставилась на своего компаньона:

– Ленечка, а что это ты тут делаешь?

Маркиз прижал палец к губам и поманил Лолу.

Она оглянулась, убедилась, что распорядитель занят конфликтом с матерью жениха, и юркнула за витрину с бобрами.

– Так-так, – зловеще прошипел Маркиз, – значит, для работы у нее нет времени. Умотала с утра пораньше из дома, ничего не сказала… Или мы больше не компаньоны?

– Тсс… – одернула его Лола, – на нас смотрят… И что же ты тут делаешь? – повторила она свой вопрос. – Следишь за мной?

– Вот еще! – фыркнул Леня. – Больше мне делать нечего! Я сам мог бы задать тебе тот же самый вопрос, но понаблюдал немного за тем, что здесь происходит, и уже знаю: ты здесь маешься дурью в компании богатых идиотов.

– Но-но! – оборвала его Лола. – Я бы попросила! Это все-таки свадьба моей подруги…

– Ну, не совсем свадьба, а только репетиция, – поправил ее Маркиз. – И не такая уж близкая подруга… напомни-ка, сколько лет ты с ней не встречалась?

– Ну… – Лола замялась. – В конце концов, мои отношения с подругами тебя абсолютно не касаются!

– Молодой человек, – раздался вдруг за спиной Маркиза строгий голос. – Что это на вас надето?

Леня вздрогнул и оглянулся. Позади него стоял распорядитель торжества, надувшийся от возмущения и сделавшийся еще больше похожим на пингвина.

Маркиз невольно оглядел свое отражение в бобровой витрине. Вроде бы он был одет достаточно прилично – выбеленные джинсы и спортивный пиджак от Армани, замшевые мокасины от малоизвестного, но многообещающего испанского дизайнера…

– Чем вас не устраивает моя одежда? – спросил он с плохо скрытой обидой. – Кажется, в этом пиджаке я не ночевал на вокзале, он не порван, и никаких пятен на нем нет…

– Пятен? – переспросил «пингвин». – Причем здесь пятна? Ведь все гости были предупреждены о дресс-коде! На репетиции костюмы должны быть вечерними!

– Так я не гость! – с раздражением отозвался Леня. – Я рядовой посетитель музея, а для посетителей никакой дресс-код, кажется, не предусмотрен! Или я отстал от жизни, и теперь для посещения Зоологического музея необходим смокинг? А в чем же тогда посещать Эрмитаж?

– Посетитель?! – в ужасе воскликнул распорядитель. – Безобразие! – И он так быстро замахал маленькими ручками, что казалось, еще немного и взлетит.

От входа к нему уже семенила перепуганная служительница в зеленом пиджаке.

– Безобразие! – «Пингвин» повернулся к ней. – Разве я могу работать в таких условиях? Моя работа творческая! Мне обещали, что на время репетиции эта часть музея будет закрыта! Что здесь не будет никаких… посетителей!

Последнее слово он произнес с таким отвращением, как будто это было грязное ругательство. Выдержав небольшую паузу, он указал на Маркиза толстым и коротким указательным пальцем и добавил с трагическим пафосом:

– Как сюда попал этот человек?

– Извиняюсь… – залепетала служительница. – Я его предупреждала… я ему говорила… а он под шнур…

– Меня не интересуют ваши оправдания! – рокотал пингвин. – Мне нужно работать! Мы оплатили аренду вашего музея и вправе рассчитывать на понимание!

– Не беспокойтесь! – лепетала служительница, поочередно то краснея, то бледнея. – Его удалят…

Она смотрела на Маркиза сердито, понимая, что ей сейчас достанется по первое число. А может быть, даже по второе. К месту событий уже приближался администратор музея, высокий тощий мужчина с желтым раздраженным лицом печеночного больного и удивительно зоологическим именем Лев Тигранович.

– Не беспокойтесь, я уже удаляюсь! – сообщил Маркиз с широкой обаятельной улыбкой. – Меня уже нет! Я всего лишь хотел взглянуть на мышь-малютку! Это мое тотемное животное…

И он показал на витрину, где росли густые высокие травы. И прямо на колоске было прилеплено крошечное травяное гнездышко размером с катушку для ниток. В этом гнездышке мышь-малютка выкармливала своих мышат. Но их не было видно, только внизу бегали взрослые крошечные мышки.

Леня привычно умилился.

– Что здесь происходит? – сухо проговорил Лев Тигранович, уставившись на свою подчиненную. – Вам что – не нравится ваша работа? Мы это можем быстро исправить!

Тем временем Маркиз быстро шептал на ухо Лоле:

– Раз уж ты здесь, поработай на общее благо! Найди чучело занзибарского водосвина и выясни, кто с ним в последнее время имел дело…

– Чье чучело? – изумленно переспросила Лола.

– Зан-зи-бар-ского во-до-сви-на! – отчетливо прошипел Леня.

– Господи! – вздохнула Лола. – Ну и название! Ты ничего не перепутал?

– Ничего! – И Леня с лучезарной улыбкой повернулся к музейному администратору:

– Я уже ухожу, меня уже нет! А ваша дама ни в чем не виновата, она столкнулась с обстоятельствами непреодолимой силы!

И с довольным видом он удалился из зала.

Проводив нарушителя победным взглядом, свадебный режиссер громко хлопнул маленькими пухлыми ладонями и провозгласил:

– Порядок восстановлен! Продолжаем работать!

Однако выяснилось, что за то время, что он разбирался с посторонним, мать жениха, раздраженная его неуступчивостью, применила испытанный метод борьбы за власть – почувствовала себя дурно. Так что теперь она полулежала в кресле рядом с витриной, где выглядывали из нор удивительно натуральные чучела шиншилл, и ее обмахивала музейным буклетом лучшая подруга.

– В чем дело? – осведомился распорядитель.