Франк Тилье - Пандемия Страница 24

Он пожал плечами и затянулся.

– Такие вот у нас дела… Джунгли, кто сильнее, того и закон.

– Что же произошло в ту ночь?

– В нише был свет и вроде металл гремел. Сказать по правде, я мало что разглядел, был под… устал, да и глаза у меня уже не те. Но я видел, как кто-то тащил Армана и его скарб в нишу. – Он посмотрел Шарко прямо в глаза. – Кто-то весь в черном, в чем-то вроде платья, с длинным клювом, загнутым, как у ястреба. И еще… Еще… – Он повернул руки ладонями к себе. – У него были огромные когти на обеих руках. Правда-правда, кроме шуток, мне не померещилось. Такие штуки запросто разорвут тебя на кусочки. Тип, может, вырядился орлом. Птицей несчастья. Но я решил, что это демон… Демон, явившийся из тьмы, чтобы забрать их обоих.

Шарко позабыл о вони. Жаспер подсек его, как заправский рыбак.

– А что было потом?

– Они исчезли. И Арман, и молодой, и весь их скарб. Как будто и не было вовсе. – Он помахал руками. – Пфф, испарились. Откуда только взялся этот человек-птица, я не видел, как он пришел, не видел, как ушел. Он унес их в ад, я тебе толкую.

Шарко огляделся. Подойти сюда можно было только по узкому берегу, ведущему в порт.

– Как он мог исчезнуть?

Жаспер помолчал, задумавшись.

– Есть одна возможность, парень. Иди глянь.

И Жаспер вернулся в крошечный закут. Шарко, задержав дыхание, вошел следом. Бомж сдвинул картонку и показал круглый водосточный люк.

– Канализация. Я уверен, что оттуда вышел человек-птица и туда их утащил.

Шарко почувствовал, как участился у него пульс. Следы сероводорода, найденные на каске и налобном фонаре. В канализации его наверняка полным-полно.

– Когда они исчезли, я все-таки наведался сюда, глянуть… Здесь пахло… Не канализацией воняло, а чем-то приятным.

– Мятой?

– Ага, точно. Мятой.

Франк молча вздохнул. Все более странное дело, и все более мрачное. Он нагнулся и попытался сдвинуть крышку люка, но тщетно. Жаспер достал из кармана выкидной нож. Он улыбался почти беззубой улыбкой.

– Тут без этого никак, если ты понимаешь, о чем я…

Он всунул лезвие между крышкой и чугунной рамой и нажал на нож, как на рычаг. Круглая крышка сдвинулась достаточно, чтобы Шарко мог поддеть ее пальцами и приподнять. В лицо повеяло теплом. Затхлым запахом ада.

– Кто-нибудь спускался туда после их исчезновения? Полицейские?

– Эти-то? Спятил, что ли? Да они сюда едва заглянули. Вот уже месяц я здесь, никто туда и носа не совал. Даже ребята из техобслуживания.

– А ты ничего необычного здесь не видел до их исчезновения?

Тот покачал головой:

– Нет, вряд ли. Не знаю. Аж мороз по коже от всего этого.

Он показал на старика, скорчившегося на берегу:

– А этот спит здесь, прямо на крышке… Если с ним случится беда… Если его утащит демон…

Он шмыгнул носом и высморкался в рукав.

– Чего этому демону от нас надо? Мы не сделали ничего плохого.

Шарко заглянул в черное отверстие. Вниз вели скобы-ступеньки.

– Вы легкая добыча. Если бомж исчезнет, это часто остается незамеченным. Всем плевать. Вот и доказательство.

Во взгляде Жаспера мелькнула грусть. Шарко на долю секунды задумался, как он жил раньше и как дошел до жизни такой, но решил отложить чувства до лучших времен.

Он протянул руку:

– Дай-ка твой фонарь.

Он взял его кончиками пальцев.

– Я спускался туда не далее как на прошлой неделе, – объяснил Жаспер. – Пытался понять.

– И что? Видел что-нибудь интересное?

– Далеко не ушел. Иди глянь, сам поймешь.

Полицейский заглянул в люк. Внизу было, похоже, сухо и относительно «чисто», если только не касаться стен. Поколебавшись, он начал спускаться, стараясь не запачкать костюм. Перепрыгнув через три последние ступеньки, он приземлился на ровный сухой пол.

Ему показалось, что он видит ту же картину, что на поверхности, только под землей: параллельные берега, черные воды в глубине, бесконечные туннели. Он стоял у развилки, от которой уходили два коридора в разных направлениях. Фонарик давал слишком мало света, чтобы сунуться в этот лабиринт.

Он вздохнул. Потемки, подземелья… то же, что и Darknet. Казалось, эти существа, за которыми он гонялся, жили под землей или вышли прямиком из недр ада.

Жаспер склонился над люком:

– Я шел минут пять или больше только вдоль канала, в одном направлении. Туннели, коридоры во все стороны. Запросто заблудишься и никогда больше не выберешься оттуда. Ворон этот окаянный, он мог утащить их куда угодно, на километры и километры. Этот ворон – птица смерти, парень. Ты нашел скелеты, значит он их сожрал, склевал, падла.

Шарко огляделся, светя в темноту слабым фонариком. Слишком длинные, слишком запутанные коридоры, чтобы хоть что-нибудь найти. Их человек похитил двух бомжей, должно быть, он перенес их одного за другим. Но куда? Выбрался ли он с телами на поверхность или, наоборот, углубился в эту тьму? С какой целью?

Что за психопат мог разгуливать, переодевшись птицей, в таком месте? Во всяком случае, их человек хорошо знал сеть подземной канализации. Шарко вспомнилась каска, найденная в пруду. Может быть, похититель здесь работал?

Надо будет разузнать, что делается в этих подземельях. Кто здесь трудится? Существует ли карта здешней канализации? У полицейского был знакомый в парижской мэрии, который наверняка мог дать ему нужную информацию. Придется копаться в дерьме, во всех смыслах слова. Но Шарко напал на след, он это знал. Теперь он мерзавца не упустит.

Полицейский выбрался на поверхность и вытер руки бумажным платком. Снова проехал с оглушительным грохотом поезд метро, заскрежетали тормоза по металлу. Он достал из бумажника пятьдесят евро и дал Жасперу. Второй бомж, сидевший на берегу, узнал шорох банкноты и протянул руку. Жаспер спрятал деньги в карман и снова пнул его ногой под зад.

– Иди-ка ты в свою дыру.

Он повернулся к Шарко:

– Заходи, если что.

– Ты нас еще увидишь. Надо будет снять с тебя показания для следствия. Мои коллеги или ребята из комиссариата Четвертого округа наверняка скоро зайдут. Так что ты отсюда ни шагу.

– Куда я денусь. – Он раскинул руки. – Здесь же рай.

Рай… Кивком поблагодарив его, Шарко пошел к свету.

Когда он вышел на бульвар Помпиду, зазвонил его телефон.

Это была Люси.

Ей сообщили, что кто-то из членов команды, охотившейся за H1N1, покончил с собой.

33

Франка Шарко удивила вся эта суета в доме, где находилась квартира Северины Карайоль. Соседи выглядывали из-за дверей, входящие и выходящие задавали один и тот же вопрос при виде полицейских и криминалистов в форме: «Что случилось?» Сыщики старались быть как можно незаметнее, но при таком их количестве это было трудно.

В последние два дня Шарко чувствовал, что события выходят из-под контроля. Вот и теперь – явное самоубийство лаборантки Института Пастера на фоне риска пандемии неизвестного гриппа. Словно костяшки домино, которые падают одна за другой, и их не остановить.

Он поднялся к квартире, где разыгралась драма, показал свою карточку полицейскому, и тот открыл ему дверь. Люси, Николя, Бертран Казю, один из лейтенантов другой группы уголовки, и какой-то тип, которого он никогда не видел, разговаривали в углу гостиной. В других комнатах суетились парни в стерильных комбинезонах. Делали снимки, снимали отпечатки, опечатывали лекарства… Молодая женщина с очень короткими рыжими волосами, прилипшими к голове, сидела на диване со стаканом воды в руке. Она подняла на него взгляд, полный грусти.

Николя Белланже увидел своего лейтенанта и представил ему незнакомца.

– Франк, это Александр Жакоб, начальник ГМР, Группы микробиологического реагирования, Пастеровского института. А Бертран поможет нам немного, пока Робийяр и Леваллуа больны.

Шарко крепко пожал руки. Сорокасемилетний Бертран Казю обычно работал в другой команде уголовки. Был он человек рассудочный, но работу на земле любил. Семнадцать лет отпахал в полиции, из них довольно долго в Финансовой бригаде. Как и Шарко, он был в костюме, куртке и узком коричневом галстуке, который очень шел к его светлым волосам и голубым глазам. Эти двое друг другу нравились, и им уже случалось работать вместе.

Николя показал на сидевшую поодаль женщину:

– А это Амандина Герен, она работает под началом Жакоба. Это она обнаружила тело и позвонила нам.

Амандина приветствовала его взглядом, Шарко ответил тем же. Красивая женщина, довольно высокая, с молочно-белой кожей. Она выглядела пришибленной, в шоке. Шарко не понял, почему на ней бумажная маска. Бросив взгляд на Люси, он повернулся к Николя:

– Самоубийство, таблетки, насколько я понял?

– Похоже, да. Северина Карайоль, тридцать три года, работала в ГМР пять лет лаборанткой при Национальном центре изучения гриппа. Это она первой анализировала образец H1N1, который кто-то – теперь микробиологи в этом уверены – занес в ресторан Дворца правосудия.