Лариса Соболева - Лицензия для Робин Гуда Страница 24

– Почему ты считаешь, что мы все на крючке? – вернулся к более важной теме Дар.

Зазвонил мобильник, Вий отошел к окну, поднес трубку к уху:

– Да, я. Ну, уцелело хоть что-нибудь? Вот уроды! А видаки?

Герасим подскочил к нему и вырвал телефон.

Глава 13

Оголодавшая, отощавшая, измученная Марьяна через каждые сто метров останавливалась отдышаться. Билет у нее в кармане, поезд местного формирования, вот-вот его подадут. Она отерла платком липкий пот, ведь только сегодня удалось съесть без последствий салатик, картофельное пюре и выпить сок. Марьяна уж думала: все, пришел конец. Ан нет, сумка с деньгами не дала умереть! Перебирая пачки, Марьяна страстно хотела жить и заставляла себя перебороть недуг. Едва она встала на ноги, почувствовав себя более или менее сносно, сразу же поехала на вокзал и купила билет до Москвы, а там... Ух и заживет же она! Богатая, свободная, молодая...

Подошел поезд. Вагон СВ. Марьяна суетливо рассовала багаж, устала чертовски. Выпив минеральной воды, снова отерла пот с лица и шеи, выглянула в окно и снова не удержалась от желчных слов, предназначенных покойному мужу:

– Как я тебя уделала, а? Думал, сильнее меня? Ха! Если тебя еще не закопали, чтоб ты в морге головой о все железки бился. Ха-ха-ха! Ой, хоть бы одной ехать.

Она взглянула на часы – до отправления осталось пятнадцать минут. Марьяна принялась вытаскивать продукты: бананчики, апельсинчики, придется на диете посидеть.

– Разрешите? – Заглянул в купе мужчина.

Не дождавшись разрешения, к неудовольствию Марьяны, вошел мужчина. Довольно импозантный, какие давно вымерли, как динозавры, а встречаются в кино, книгах и в мечтах. Сейчас в основном два вида мужиков распространены: Фисуны с бабками и огромным слоем жира по всей площади тела либо без бабок, без жира, но с хорошими манерами. Всякая шушера вообще не в счет. На данный момент мужики виделись Марьяне биороботами с некоторыми внешними различиями, и она приняла единственно мудрое решение: любить себя, ненаглядную, поэтому не была расположена к знакомству и отвернулась к окну. «Вот дура, – подумала, – надо было купить все купе целиком, ехала б одна сейчас». При умопомрачительном богатстве у Марьяны осталась психология дочки дешевенькой портнихи.

Мужчина снял верхнюю одежду, сел напротив, закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки. Марьяна все же искоса наблюдала за попутчиком. Хорош, ничего не скажешь, годик назад она с удовольствием прокатилась бы с ним на Багамы. Исключительно за его счет, естественно. Зевнув, она прикрыла веки, мечтая поскорее лечь. И вдруг в этой почти идиллической обстановке, сулившей сначала небольшое путешествие, а после насыщенную и красочную жизнь, тихий голос прозвучал, как грозный раскат грома:

– За что вы убили Елецкого?

Марьяна распахнула глаза и всмотрелась в красивое лицо с короткой бородкой. Что это было? Кто произнес совершенно дикую фразу? Или она услышала ее в своем воображении? Не отошла ведь после болезни, мало ли, может, у нее начались галюники...

– Радий Елецкий привез вам автоген, чтобы вскрыть сейф...

Марьяна слегка подалась корпусом к мужчине, так как не верила, что это говорит он. Она хотела убедиться – шевелятся его губы или... Шевелятся! Значит, он! Одновременно слушала его:

– Вы забрали деньги из сейфа, много денег, потом сели в машину к Елецкому, а по дороге в аэропорт вы его застрелили. За что?

– Нет-нет... – прошептала Марьяна. – Это ошибка...

– Охотно верю. Но факты против вас. Вам придется отменить поездку в Москву, а поехать со мной. Ах, да! Простите, я не представился, вот мое удостоверение...

Он раскрыл удостоверение, сунул его Марьяне чуть ли не под нос, а она смотрела, да вдруг разом забыла, как складываются буквы в слова, будто стала иностранкой. Одна только мысль вдоль и поперек бороздила ее головку: что делать с деньгами? Куда их деть? Оставить? Но ведь потом она не получит их назад, проводница, наверное, разрыв сердца схлопочет от счастья, когда найдет. А мент с отвратительно наглой рожей и масленой улыбкой получает удовлетворение, как от секса, глядя на ужас Марьяны. У, как ненавидела она его, а в его лице и всех мужиков мира!

– Идемте? – встал он.

– Я не могу, – не верила в крах Марьяна. – Мне надо в Москву...

– Москва, поверьте, никуда не денется. Давайте выйдем тихо, не беспокоя пассажиров?

– Мы могли бы договориться... – нашла выход Марьяна. Менты жадные, это всем известно. Когда он возьмет в руки пачку не каких-то там рублей, а... – Вы меня понимаете? Вам всего лишь надо назвать цену.

– Нет, если вы хотите, я вызову оперативников, – продолжал он про свое, будто не слыша слов Марьяны. Они в тамбуре стоят. Наденут на вас наручники...

«Он тупой», – поняла Марьяна, и это был последний удар, от которого она едва не умерла. С огромным трудом поднялась:

– Не надо! Я сама...

Марьяна собиралась долго, нарочно тянула время, чтобы тронулся поезд. Ей казалось, стоит отъехать хоть немного от перрона, и этот наглец не сможет ничего сделать. Но состав не трогался. Ипсиланти словно угадал ход ее мыслей:

– Поезд не поедет без нашего разрешения. Идемте.

Марьяна вышла на перрон, и тут у нее внутри оборвалось все разом. Кто же удержится от слез? Идя по перрону в окружении мужчин, она всхлипывала:

– Гадский папа, все-таки обскакал ты меня! Чтоб ты в гробу перевернулся!

Ипсиланти купил небольшой букетик и отнес кассирше, но ее на месте не оказалось. Он попросил передать ей букет, потом шел к машине и думал о том, что иногда необъяснимое стечение обстоятельств имеет право занять законное место в ряду мистики.

Ипсиланти на успех не рассчитывал, когда отдал распоряжение, чтобы кассиры фиксировали всех людей с фамилией Фисун, если те будут брать билеты. Естественно, они обязаны срочно сообщить о таких людях. По возможности вокзальная милиция должна задерживать Фисунов – мужчин, женщин, кто бы они ни были. Сначала Ипсиланти получил сведения из аэропорта, что Марьяна Фисун брала билет на питерский самолет. Из-за нелетной погоды вылет задержался, но билет Фисун не сдала. Георг уже был уверен, что Марьяна далеко-далеко, надо подавать в розыск, в международный тоже, а тут вдруг позвонили и сообщили, что кассирша продала билет Марьяне Фисун до Москвы. Георг сомневался, та ли Марьяна купила билет, пока не увидел ее в купе лично.

– Хочешь сказать, меня запеленговали? – не верил Вий.

– Сколько раз ты звонил от меня? – спросил Дар.

– Ну, три. Сказал ребятам, чтоб в клубе...

– Звонок с твоей мобилы засекли! – вдалбливал ему Дар. – А я все думаю, как узнали, где я живу? Думал, меня пасут. А пасли тебя. И выпасли! Предположив, что ты обязательно будешь связываться с друзьями по мобиле, они взяли на контроль связь. Дошло или нет? Я мог бы понять, если б ты был необстрелянный сосунок, но ты же...

– Чепуха, Дар! – слабо возражал Вий. – Да у них аппаратуры такой нет...

– Аппаратуры, может, и нет, – с сомнением произнес Гера. – У них есть блат, есть деньги, с помощью которых покупается информация. Сейчас, Вий, запросто определяется, откуда сделан звонок, то есть определяют точку нахождения клиента в момент, когда он говорит по мобильнику, сведения вносятся в компьютер. Это называется новые технологии. Один мент мне рассказывал, как раскрыли преступление за три дня – по мобильным звонкам. А дом Дара – точка идеальная, то есть, имея даже приблизительные координаты, вычислить, где ты обитаешь, нет проблем. Стоит дом в глубине двора, остальные усадьбы находятся по обеим сторонам далеко от него. Мне тоже покоя не давало, как они обнаружили вас, а сегодня пришла идея в голову именно с телефоном. Я поехал к тому знакомому менту, мы выпили пива, а заодно мне удалось выяснить некоторые особенности современных технологий. И вот что интересно: эти сведения дают лишь органам, простым людям они недоступны, значит, хорошо платили. Ладно, поздно махать руками. Надо думать, как быть, потому что теперь они вычислят вас и здесь, если уже не вычислили.

– Ты отсюда звонил? – повернулся Дар к Вию. Тот опустил голову. Осокин заходил по комнате, через минуту остановился. – Так, ты, Гера сгущаешь краски, пока нам ничего не грозит. Дом двенадцатиэтажный, в какой квартире спрятался Вий, думаю, даже компьютер не в состоянии определить.

– А ты уверен, что за домом не наблюдают? Что не засекли тебя, когда ты выходил из подъезда или заходил сюда?

– Стоп, стоп! – поднял руки Осокин. – Меня наши заклятые друзья не видели во время пожара, а было их трое, значит, узнать не могут. Я не имею в городе друзей и знакомых, кроме вас...

– Дар, не хочу тебя обидеть, но... Чем ты занимаешься? – напрямую спросил Герасим. – Ты никогда не говоришь о работе...

– Я инвалид, соответственно пенсионер, – сказал Дар, при том смотрел прямо в лицо Герасиму, который всякий раз в таких случаях смущался, будто виноват перед ним. Смутился он и на этот раз: