Б. Седов - Друг Страница 24

– Полковник, прекратите немедленно.

– Глупости… моя девочка только начала возбуждаться.

– Прекратите. Я настаиваю.

– Ты – НАСТАИВАЕШЬ? – спросил, вытаращив глаза, полковник. – А не думаешь, что и твоя голова может украсить шест?

– Навряд ли у тебя это выйдет, сынок, – сказал майор. Он отвернулся от Мбванго и перехватил руку китаянки с занесенной плетью. Молодая тварь посмотрела на Кислицына непонимающими глазами. Майор вырвал плеть и швырнул ее в реку… Время остановилось. Черный хвост плети позмеиному вильнул и скрылся в мутной зеленовато-коричневой воде.

Китаянка зашипела, а полковник Мбванго начал вытаскивать из ножен саблю. В лунном свете клинок матово блестел.

– Взвод! – скомандовал майор, и – началась работа. На палубе баржи черных было впятеро больше, чем советских диверсантов, но никакого значения это не имело. Полковник Мбванго погиб одним из первых. Он даже не успел обнажить свою саблю – Таранов метнул «Осу». Расширенное в передней части лезвие с волнообразной заточкой легко вскрыло горло полковника.

Черных на барже было полно, но все же закончили довольно быстро. И вот когда уже почти закончили, с низенькой рубочки застучал «стэн». Долго стрелять ему не пришлось – с палубы взлетели сразу два ножа. Но Олегу Бабушкину это уже не помогло… Две пули, выпущенные из «стэна», попали в живот и грудь.

Потом они загнали на борт всех, кто ошивался на берегу. Сняли с палубы «браунинг», вывели наполненную мертвыми и живыми бандитами баржу на середину, поставили на якорь. Выли пантеры в клетке, причитали черномазые воины. Старший лейтенант Васильев на берегу вставил ленту в приемник пулемета. Светила луна. Черная баржа лежала на блестящей зеленоватой воде.

Васильев дал первую очередь вдоль борта посудины. Тишина судорожно скорчилась. Тяжелые пули калибром «двенадцать и семь» легко вспороли борт баржи. Они отрывали целые куски обшивки, уничтожая все живое, что пыталось за ними спрятаться, уродовали человеческие тела и механизмы.

«Браунинг» быстро сжевал стопатронную ленту. Стало тихо. Леша Васильев вставил в пулемет новую. Черными тенями метались в клетке пантеры. Луна – волчье солнце – серебрилась на их шкурах. Снова загрохотал «браунинг». Баржа стала крениться, Таранов прицелился и вкатил в борт гранату из подствольника. Доски палубы встали на дыбы, как карточный домик рассыпалась рубка. Через несколько секунд баржа затонула. Одиночными выстрелами спецназовцы перебили тех, кто пытался спастись вплавь. Банды полковника Мбванго больше не было… Но больше не было и Олега Бабушкина. Он стал первой потерей взвода в бессмысленной африканской бойне.

Таранов посмотрел на Лешку, сказал негромко:

– Пойдем-ка спать, Алексей.

– Пойдем, дядя Ваня.

Погас белый шар плафона на крыльце, Иван и Лешка разошлись по своим комнаткам. Над озером Городно висела августовская ночь, горели звезды.

– Займись-ка этой темой, Федорыч, – сказал Сын. И Палач занялся. Для начала он встретился с сожительницей убитого Олега Реброва. Звали ее Ольга, она была молода, смазлива, сильно растеряна и ценной информации не дала.

Обстоятельства смерти Реброва были непонятными… От момента исчезновения Савелича до обнаружения трупа прошло более полутора суток. Где он их провел? Неизвестно. А вот пытали его зверски… Зачем? Чтобы выпотрошить бумажник? Бумажник в карманах трупа действительно отсутствовал. Зато часы – дорогущий «Ориент», золотой перстень и сотовый телефон преступники не взяли. На ограбление не очень похоже. А пытали долго и зверски: били, жгли, ломали пальцы, резали ножом. Под конец добили выстрелом в сердце. Весь этот расклад наводил на мысль: от начальника охраны хотели получить информацию. И, скорее всего, он ее дал.

Самой ценной информацией, которой владеет охранник, является информация о его боссе. Телохранитель знает все: распорядок дня, маршруты передвижения, адреса, где чаще всего бывает ОП. А также его привычки, круг общения, номера телефонов и автомобилей, схему охраны… В общем, трудно представить себе что-либо более опасное, чем расколовшийся телохранитель. Разве что внедрение крота внутрь системы. Вывод из всего сказанного: кто-то активно интересуется Сыном. Причем этот «кто-то» жесток, решителен и непредсказуем. Не очень умен. Иначе он понял бы, что смерть начальника охраны насторожит Сына, заставит принять дополнительные меры безопасности. Вплоть до срочной «эвакуации» за границу. Возможно, конечно, что акция против Савелича не ставит конечной целью ликвидацию Сына. Возможно, она спланирована, чтобы запугать, посеять панику, дезорганизовать работу.

Виктор Тришкин был, однако, реалист. Он отдавал себе отчет, что такого рода сложные комбинации характерны, скорее, для бульварных романов про спецслужбы. В жизни все гораздо прозаичней. Все имеет свои причины и свои следствия. Если бы были живы Лорд или Соловей, он бы знал, где искать концы… Но и Лорд и Соловей мертвы. В живых остались рядовые быки из обеих группировок. Этих Палач в расчет не принимал: бычьё. Кишка у них тонка тягаться с Сыном.

Но кто тогда? Кто?

А если, мелькнула вдруг мысль, Таранов?… А, черт! Не может быть!… А почему, собственно, не может быть? Что я о нем знаю? Почти ничего… Служил в каких-то стремных войсках. Такие ребятишки бывают себе на уме и очень опасны… Неужели он?… Стоп! Не суетись. Таранов с пацаном уехал в деревню около четырех утра, а Савелич в восемь еще играл в боулинг. Не сходится… А ты уверен, что этот Таранов уехал? Вдруг он рядом? Здесь, в Питере? А, черт!

Палач по-быстрому опросил Ольгу, узнал, что никаких особенных событий в последнее время с Олегом не происходило. Никто ему не угрожал. Неожиданных крупных денег у него «вдруг» не появилось… Он не был никому должен и сам никому не давал в долг значительных сумм. В субботу, как обычно, поехал к семи утра в боулинг-клуб «Оклахома». Он любил играть с утра пораньше, когда нет посетителей…

Палач тоже поехал в «Оклахому».

Озеро сверкало. Пахло разогретой хвоей, горячий воздух над каменистым мысом дрожал. Было очень тихо. Противоположный берег лежал в тени и выглядел двухцветной полосой: широкий зеленый сосновый верх с желтой оборкой песка снизу. До берега было около километра ослепительного водного пространства.

На нагретую палубу села стрекоза, похожая на маленький вертолет. Полупрозрачные крылья просвечивали, слегка вздрагивали, играли неуловимыми цветовыми переходами.

– Посмотри, Леха, красота-то какая, – негромко сказал Таранов, указывая взглядом на стрекозу.

– Да, – согласился Леха. Тварь представлялась ему безобразной. Она сидела и почти неслышно шуршала своими хитиновыми сочленениями. Загибала вверх черный хвост (наполненный героином?)… и пялилась огромными сетчатыми глазами. Взгляд твари был осмысленным! Она проникала взглядом прямо в мозг. И шуршала хитиново: ГЕ-РО-ИН. Ее черный, изогнутый, как у тарантула, хвост определенно наполнен герычем. Она прилетела не случайно. Нет, не случайно… Можно поймать тварь и воткнуть в хвост шприц, а потом начать медленно-медленно вытягивать поршень. Шприц начнет наполняться! За белой пластмассой с синей шкалой «кубиков» начнет подниматься раствор. Густой, желтый, атомный, пенящийся от сконцентрированной энергии мака. Черный героиновый столб будет подниматься все выше и выше. И хвост прекрасной твари будет становиться все больше. Ее фасеточные глаза будут увеличиваться, расти… расти беспредельно… дробиться на отдельные омматидии. Они заполнят мир. И острый членистоногий шприц впрыснет в вену черное счастье, сверкающее миллионом глаз стрекозы… Жизнь снова наполнится смыслом.

– Лешка… эй, Лешка! Что с тобой, Лешка? – озабоченно спросил Таранов, но Лешка этого уже не слышал. Он валился набок и видел только огромные стрекозьи глаза над колышущимся маковым полем. Маки что-то шептали. Глаза сталкивались в воздухе, лопались. Из них тек героиновый дождь. Лешка подставлял ему лицо и тянул руки навстречу дождю. Чёрному. Грохочущему. Счастливому.

С Савеличем Рука совершил ошибку. Он считал, что достаточно будет взять этого фраера и как следует пугануть – Савелич и треснет. Расколется и все выложит про то, как лучше всего взять за горло Сына. А ежели заставить его изложить все это на бумаге, то начальник охраны станет как бы соучастником, будет помалкивать, а то, глядишь, и сам поможет захватить своего пахана тепленьким.

Рука ошибся. Олег Савельевич Ребров оказался мужиком крепким. О системе охраны рассказал легко. Но толку от этого не было никакого. Напротив, стало ясно, что к Сыну не так-то просто подобраться. Бронированный джип «лендкрузер» подается всегда к подъезду. Сопровождение – не менее четырех вооруженных и обученных охранников. А уж квартира и офис вообще как крепости.