Марина Серова - Куда уж хуже. Реквием заговорщикам (сборник) Страница 24

И заглянули.

…Стас лежал на полу в Машиной комнате лицом вниз. С ножом в спине. Под ним расплылась кровавая лужа. Он выглядел абсолютно так же, как Вик, которого я застала в такой же страшной позе год назад. Мы в молчании смотрели на распростертое перед нами тело и не знали, что и подумать.

– Если мы сейчас уедем – а это просто необходимо сделать, пока с нами не совершили того же, что с НИМ, – то пострадает Катя. А мне ее жаль. Давай уберем тело.

– Может, позвать милицию?

– Какую еще милицию?

– Позвонить по телефону в Москву и сообщить…

– Навряд ли приедут ТЕ люди, которые нам нужны. Здесь все схвачено. Или можно сделать так – взять Катю с собой.

– Но нас не выпустят. У меня пропуск только на четверых.

– Значит, надо убрать тело.

– А что, если позвать Машу?

– И ты сможешь ее сейчас найти?

– Но я не могу оставить дочь Крысолова на съедение этим монстрам? Надо же ее как-то приводить в чувство и объяснить, что происходит…

Но не успела я договорить, как послышался звук открываемого замка. Мы вышли в коридор и увидели приближающееся к нам привидение – Машу в просторном светлом балахоне. Увидев нас, стоящих почти в темноте, она совершенно не испугалась.

– А-а, пришли? И где это вы все гуляете? У вас все хорошо?

– Нормально. – И вдруг она тихонько хохотнула: – Я поняла. Вы осуждаете меня за то, что я бегаю иногда к Пашке? Ерунда. Это не заслуживает внимания. Просто он такой веселый…

Да она же пьяна! Этого еще не хватало! Представив себе, как она в таком веселом состоянии воспримет смерть Стаса, я испугалась шума и крика. Маша была существом непредсказуемым, а потому рисковать не следовало.

– Мы тут с Павлом хотели предложить тебе одну прогулку…

– Какую еще? – Она качнулась и чуть не упала, успев вовремя схватиться за косяк двери.

– Возьмем Катю, тебя – Стаса не возьмем, он спит как убитый, – мы вдвоем, итого – четверо, и прямо сейчас махнем в Москву. Скоро рассвет. Люблю быструю езду на пустынном шоссе… Ты как, не против?

– Ха!.. У вас ничего не выйдет.

– Это почему же?

– А потому, что вас, да и меня тоже, не выпустят отсюда. Я уже потратила все свои пропуска.

– А у меня есть.

– А ребят своих здоровых, как медведи, возьмете?

– Возьмем. Один из них будет за рулем.

– Так мы не на «мерсе» поедем?

– Да какая тебе разница?

– Никакой. Поехали. Я согласна.

– Только тогда вам с Катей придется залечь прямо на самое дно машины. Ты согласна?

– Конечно. Катя-а! – заорала Маша на весь дом. Мне пришлось зажать ей рот рукой.

Прибежала Катя. Ее в который уже раз подняли с постели.

– Покажи, где солярий, нам надо разбудить Сергея с Андреем… Мы уезжаем…

Глава одиннадцатая

Первые московские новости

У центральных ворот охранников, как ни странно, было столько, что хватило бы, чтобы охранять каждый коттедж в отдельности. Молодые парни в камуфляжной форме курили, шагая взад-вперед по ярко освещенной территории въезда, и, казалось, чего-то ждали. Подъехавшая машина, забитая людьми, то есть нами, оказалась для них объектом внимания номер один. Они окружили нас и стали светить фонариками прямо в лицо. Сергей сидел за рулем, Андрей – рядом. На заднем сиденье расположилась «влюбленная парочка» – мы с Павлом. В самом низу, на уровне наших коленей, прикрытые пледом, замерли и едва дышали Маша с Катей. Они так и не узнали о смерти Стаса. И вообще мало что понимали. Особенно Маша. Главное, чтобы алкоголь, не толкнул ее на всякие глупости. Она могла нам испортить все дело.

К нам подошел худой и высокий человек в черном комбинезоне. Очень странный костюм. Склонившись к открытому окну, он обратился к Сергею:

– Пропуск есть?

– Есть, – сказала я вместо него.

– Давайте. А вы посветите фонариком вот сюда.

Я, крепко зажав пропуск в руке и решив не отдавать его ни при каких обстоятельствах, развернула листок, чтобы охранник имел возможность прочитать все, что там было написано.

– Четверо?

– Что вас еще не устраивает? – я постаралась придать своему голосу твердость.

И тут луч фонарика ударил прямо в перстень, который подарил мне Крысолов. Бриллиант вспыхнул. Охранник отшатнулся от машины и закричал:

– Скорее открывай ворота! Ну, пошевеливайся!

И, словно по волшебству, ворота распахнулись, наша машина выехала с территории лагеря и, с визгом развернувшись, помчалась по трассе к Алтуфьевскому шоссе.

Мы летели, открыв все окна и подставив свои лица тугому прохладному ветру. Нам всем не мешало прийти в себя. Катя и Маша сидели рядом с нами. Нам было тесно, но никто не жаловался. И вообще почему-то все молчали. Маша начала трезветь.

– Девочки, у меня для вас очень нехорошая новость.

Маша даже не повернулась в мою сторону.

– Особенно для тебя, Машенька.

Вот теперь она посмотрела на меня.

– И что же это за новость? – Маша откинула с лица волосы на плечи и тряхнула головой, стряхивая остатки хмеля.

– Только подготовься.

– Да не пугайте меня… Я все знаю, все понимаю и готова ко всему. Я выполню все, что от меня требуется. Растворю ваши кристаллы и поднесу фужер министру иностранных дел. Стас меня подстрахует. Это же так просто. Не преувеличивайте степень риска. Осталось уже не так долго ждать. Всего несколько дней – и все будет кончено. Все на нервах… Все устали. Вот поэтому мы сегодня с Павликом немного разрядились. Он понимает меня…

– Ты готова выслушать то, что я тебе сейчас скажу?

– Говорю же – готова. Давайте.

– Так вот. Стас тебя не подстрахует.

– Ну и что с того? Министр знает меня в лицо. На прошлой неделе я прислуживала ему на банкете, и он даже рассказал мне анекдот. Симпатичный дядечка. Но раз для дела нужно, значит, сделаю все как положено. А что со Стасом?

Она принимала нас с Павлом за членов своей фашистской организации и теперь выкладывала нам вещи, от которых нормальному человеку сделалось бы дурно. Кто же это над ней так поработал?

– Маша, Стаса больше нет, – сказала я, и наша машина чуть не съехала с трассы. Оказывается, это известие произвело впечатление на непробиваемого на первый взгляд Сергея, и он чуть не потерял управление.

– Как это НЕТ?

– Мы с Павлом сели ужинать. Катя нам накрывала, а потом захотели выпить по сто граммов…

– Ну и что, не тяните!

– Пошли пригласить за стол Стаса, а он мертвый. Лежит на полу лицом вниз, а из спины торчит нож. Теперь ты понимаешь, почему мы так спешно уехали?

Маша словно одеревенела.

И вдруг закричала, как истеричка:

– Остановите машину! Немедленно остановите машину!

Сергей, перепугавшись, что она что-нибудь выкинет, резко затормозил.

Отдавливая нам ноги и вообще не замечая нашего присутствия, Маша выбралась из машины и быстро пошла в противоположную сторону. Решила, значит, вернуться на дачу. К Стасу. Я вышла за ней и побежала следом. Догнала, повернула к себе и резко, наотмашь ударила ее несколько раз рукой по щекам, приводя в чувство. Я понимала, что она находится в шоке. И вывести ее из этого состояния можно было только вот таким РАДИКАЛЬНЫМ способом. Она же член РАДИКАЛЬНОГО движения. Вот и пусть пожинает свои плоды. Смерть Стаса – тоже плод. И то, что мы сейчас мчимся на огромной скорости в Москву, – тоже…

– Возьми себя в руки немедленно. Пошли в машину. За нами могут организовать погоню.

Маша разрыдалась. Она плакала некрасиво, как маленькая девочка, распустив губы и растирая глаза кулаками. Мы приехали ко мне на квартиру в шесть утра. Я постелила все имеющиеся у меня матрацы и одеяла на полу и уложила спать всех мужчин. Катю с Машей положила на диван, сама легла на кровать. Нам всем был необходим отдых. Предстоял тяжелый день.

И только перед тем, как уснуть, я подумала, позвонить Крысолову или нет? Сообщить ли ему о трагедии с Машиным парнем или нет? Так ничего и не решив, я уснула. И снились мне какие-то самолеты, тяжелая артиллерия и мертвый Вик. Я все еще не могла забыть его. Какая ужасная смерть! Какие похожие убийства!

Утром я первым делом сварила себе кофе – все еще спали, – и решила по привычке погадать на кофейной гуще. Но можно было этого и не делать. На дне чашки снова образовалась страшная в своей неотвратимости СВАСТИКА. Почему нет какой-нибудь подсказки? Свастика – это и понятно, и непонятно. Но что же дальше? И вдруг я поняла. Это настолько серьезно, что кофейная гуща предупреждает меня о том, что сейчас не время расслабляться, что надо действовать.

Вымыв чашку, я усмехнулась. Как же это глупо – гадать на кофейной гуще, когда речь идет о таких глобальных проблемах! Хорошо, пускай глупость. Пускай это неправда и все такое прочее, но почему же тогда, скажите на милость, у меня уже который раз подряд выходит свастика? Что это, случайное совпадение?