Яна Розова - Камни глупости Страница 24

— А, вообще, возьми сразу тряпки на два дня. И веди себя скромненько, а то заработаешь пулю!

В сопровождении похитителей, я вышла из квартиры и спустилась во двор. На улице было еще светло, от детской площадки доносились голоса, а в окнах дома жили люди. Тем не менее, меня уводили бандиты, и помощи я не ждала.

Перед подъездом стояла некогда воспетая на Российской эстраде, вишневая «девятка». Меня запихнули на заднее сидение, следом за одним из похитителей. Оглянувшись, я разглядела на углу еще одну знакомую машину — «Форд», ставшую моей плохой приметой.

Обе машины двинулись через город к району частных домов. Там, на одной из узких улочек, мы остановились перед небольшим добротным домом за глухим каменным забором. Меня провели в комнату и оставили одну. Не успела я оглядеться, как в комнату въехало инвалидное кресло — суперсовременное, с никелированными деталями и тихо жужжащим моторчиком. Изумительное кресло везло в себе седого старика.

— Ну, здравствуй, милашка! — произнес старик неожиданно громко и бодро. Я рассмотрела его лицо: веселая улыбка на тонких губах и ледок в глазах. Лицо изборождено морщинами, но отчего-то не кажется лицом одряхлевшего инвалида. Старик весело предложил: — давай знакомиться! Меня зовут Владимир Константинович, но ты можешь называть меня просто Володя. И я друг твоего отца. То есть, был его другом, пока твой папенька не отмочил один номер.

— Какой номер? — хрипловато спросила я.

Стало страшно. Володя недоверчиво усмехнулся:

— А ты не знаешь? Не кипяти пиво!

— Откуда мне знать?

— Эх, молодежь, самыми умными себя считают! Ты же безымянного получила? Получила! И никто не рассказал тебе, что это не твое?

— Я ничего не получила. И совсем мало знаю об отце.

— Да? — насмешливо удивился Володя. Его кресло на колесиках с хромированными спицами сделало круг по комнате и остановилось напротив меня. Я отступила на шаг от его пронзительного взгляда и с размаху села на незамеченный стул позади себя. Инвалид произнес с издевкой: — так, может, мне просветить тебя? Ладно, слушай. Твой папашка обратился ко мне, когда его Анютку увезли, а потом и убили. Я в районе человек большой, пусть и не на государственной службе состою и не депутат какой, но человек уважаемый. И все вокруг, буквально все, рады попользоваться моей добротой. Я решил помочь найти отморозков, что Анюту порешили. Михасю сказал, что за поимку ублюдков возьму я с него безымянного. Так что все права свои я честно заработал. Я выдал сукиных детей твоему папаше, а он знаешь, что выкинул?

— Нет. А зачем папе понадобились похитители дочери?

— Ну, это его дело, — пожал плечами мой собеседник. — Теперь их больше нигде нет, кроме как в федеральном розыске, поэтому спросить мы у них не сможем. Дело-то в другом. Михась тоже решил доброту мою испытать! Кинул меня, прокатил, продинамил, наколол! Не отдал мне моего безымянного! Сначала все выкручивался, отвирался: дескать, сначала месть свою ему надо совершить, а после того, как закончил с отморозками, он преставился. Сердечко у него не выдержало! Да, чего уж там! Сейчас таких, как Михась ботаниками зовут. Он и в зоне возле параши жил, только ленивый его не бил. Но я никогда не поступаю как быдло, а думаю своей головой. Побалякал как-то с ним, чисто случайно, и просто охренел: о камешках твой батя знал все! Химический состав, легенды, свойства… Все! А у меня еще на нарах планчик один клевый созрел. Вот я и пригрел Михася. Думал, пригодится. И не ошибся!

— Так это вы его к алмазам пристроили? — моя догадка была одобрена снисходительным кивком. — И что же дальше?

Дверь в комнату открылась, и вошли двое из тех, кого я принимала у себя в гостях. Один из них нес в руках поднос со стаканом сока. Напиток предназначался, ясное дело, другу моего отца. Володе, как он велел себя называть.

— Ну, что дальше? — повторил мой вопрос инвалид, сделав глоток сока. — Дальше Михась помер. И безымянного моего мне не отдал.

Мой вопрос выскочил изо рта раньше, чем я успела его произнести в мыслях:

— И вы украли его сына, а у его жены потребовали выполнить свои условия?

— Вовсе нет, — блеснули льдинки его змеиных глаз. — Мальчик со мной сам поехал. В гости, — Володя подмигнул своим парням, и они расцвели радостными крокодильими улыбками. — Только вот не оказалось у вдовы того, что мне надобно! Телефончик Валерии у меня на прослушке был, а она, отчаявшись, тебе названивать стала. Так я и узнал, что Михась безымянного завещал своей доченьке от первого брака!

— Так эта женщина, Валерия, и ее сын… Они живы? — спросила я.

— Обижаешь! — скривился старик, — я тоже понятия имею — зачем бабу зря трогать? Да и дружили мы с ней не однажды! — улыбочка старика придавала воспоминаниям об этой дружбе несколько скабрезный характер. — Но сейчас ей к пятидесяти, а мне ее услуги и подавно не потребны! В общем, я свое взял и детенка ее отпустил.

— Очень благородно.

Человек в инвалидной коляске недоуменно воззрился на меня, полагая, что я позволяю себе издеваться. Выдержать его изучающий взгляд и не завизжать оказалось нелегко. Друг моего отца.

— Итак, — сказала я. — Теперь я должна вам вашего безымянного. Он кто?

Ответ я уже предчувствовала, но пусть этот добрый человек сам произнесет ответ — своим змеиным языком.

— Он, милочка, бриллиант, — серьезно пояснил Володя, продолжая жалить взглядом. — Тот самый булыжник, что ты привезла из Швейцарии! Сто каратов, между прочим. Алмаз, из которого изготовили этот бриллиант, и вовсе сто восемьдесят каратов весил! Чистой воды камешек, будто слеза младенца. Стоимость «Безымянного» считать надо по тысяче баксов за карат. Да плюс уникальная королевская огранка, на восемьдесят шесть фацетов! — я припомнила из папиных рассказов, что фацет то же самое, что и грань.

Вспоминая об алмазе, инвалид сладко жмурился от счастья. Таково уж влияние гигантских полимерных молекул углерода, обладающих уникальными физическими и оптическими свойствами: о них говорят без передыху и за них убивают оптовыми партиями!

— На алмазной бирже в Антверпене тысяч за двести уйдет. Поговаривают, что рабочий, с обогатительной фабрики, который первым нашел большой алмаз, как-то странно погиб.

— Как погиб? — почти шепотом спросила я.

— Ну, ты знаешь, что алмазы из кимберлита жировым способом достают? Камни липнут к жиру, а остальные минералы — нет. Потом, чтобы кристаллы окончательно очистить от посторонних веществ, их кипятят в растворах химических реактивов. Так вот, рабочий тот и свалился в чан с раствором кислоты. И чего он свалился? Сынки, вы не знаете?

Инвалид оглянулся на сынков, они снова заржали. Он продолжил свое повествование:

— Несчастный случай на производстве! А алмаз как бы пропал с фабрики. Потом Михась нашел его где-то. Вроде бы даже хотел в народное хозяйство вернуть, но я отговорил. Государство нам всем и так должно за загубленную юность, проведенную на лесоповалах, да с клопами! Тебе не понять, милашка, ты всю жизнь за мамочкиной юбкой просидела! Вот и получается, что я имею полное право на свой бриллиант!

Улыбка добряка была холодна. Тянуть время? Но что это даст? Ладно, попробую:

— А за что вы брата моего убили и его жену? А на меня, зачем покушались?

Мне снова удалось удивить Володю.

— Брата? — переспросил он. — Твоего брата? А у тебя брат был?

— Был.

— Нет, за брата мы не отвечаем! Мы услышали, как Валерия с тобой говорила, и сюда приехали — тебя, персонально, искать. Баба, что в хате твоих родителей жила, это мой промах. А она тебе кто?

— Жена брата.

— Ну, так уж вышло, — он вроде бы извинялся, но не слишком раскаивался. — Я сначала сюда мальчиков своих прислал — за моим булыжником. Они нашли в квартире жену твоего брата, решили, что это ты. Стали вежливо просить ее рассказать правду, а она — в крик. И ничего пацаны сделать с ней не могли. Бились, бились и…

— …зарезали. Меня то же самое ждет, — все стало ясно. От меня они тоже ничего не добьются, потому что партизаны не сдаются — особенно, если сдавать нечего. Тогда я решила немного разъяснить ситуацию: — Володя, понимаю, что все так говорят, но у меня нет уникального бриллианта. Я сама только сегодня узнала, что стала наследницей. А до этого меня пытались отравить. И еще пытались похитить.

— Это я тебя хотел в гости позвать, — усмехнулся Володя. — Но твой водитель хитрым оказался. А травить людей… Никогда такого не делал!

— Понятно.

Конечно, не все было понятно, но кое-что разъяснилось. Володя протянул мне телефон.

— Звони, давай, своему подельнику! Пусть мой бриллиант везет, а если уже его загнали, то — бабло!

— Мне некому звонить…

— Не кипяти пиво! Муж-то у тебя есть, милашка? Ты же с ним в Швейцарию моталась?

— Я не была за границей.