Наталья Медведская - Горькая брусника Страница 24

   - А есть разница? - удивилась я.

   - Конечно. Каждый занимается своим делом. Как бы объяснить тебе проще. Лысый спец по трупам, а в голубой рубашке спец по отпечаткам и уликам. Те двое, - Володя показал на молодых людей, внимательно осматривающих землю и траву вокруг, - опера. Ну а двое с автоматами - это ребята из следственной группы.

   - А какое звание у оперов? - полюбопытствовала я, глядя на их голые погоны с тремя звездочками.

   - Оба старшие прапорщики.

   - А твой начальник какое звание носит?

   - Александр Васильевич старший лейтенант. - Володя отломал веточку и пытался ею перекрыть дорогу бегущим по стволу дуба муравьям.

   Я посмотрела на плечи собеседника. Он понял мой красноречивый взгляд и покраснел.

   - Две лычки, я всего лишь младший сержант. В полицию пришел сразу после армии. Но я собираюсь поступать в академию, - заверил он меня смущенно.

   Глядя на кропотливую работу следственной бригады, я вдруг осознала: они еще зададут мне очень неудобные вопросы. Долго ли смогу скрывать, что была здесь не одна?

   Домой вернулась я в седьмом часу вечера голодная, измученная морально и физически. На кухне чаевничала баба Поля.

   - Бродишь целыми днями не евши, - посетовала она и, приглядевшись, охнула: Кто тебя так отделал?

   - Гуляла по лесу и заблудилась. Упала со склона, порвала рубашку и брюки. Нашла то, чего совсем не собиралась найти.

   - И чего же?

   - Труп девушки, - возвестила я горестно. И тут невероятная догадка промелькнула у меня в голове. Там в лесу мне показали лицо убитой, перевернув ее на спину. Следователь спросил: "Знаю ли я эту девушку?"

   Погибшая была незнакома мне.

   - Полина Андреевна, до меня у вас случайно не проживала блондинка со странной прической: среди белых волос красные и голубые пряди.

   - Жила. Ира. Она пробыла у меня всего неделю и съехала не попрощавшись. Деньги за комнату оставила на столе. Претензий у меня к ней нет, но обида осталась: не по-людски так поступать. Мне она показалась доброй сердечной девушкой, а вот поди ж ты... Неужели я доброго слова не заслужила? А почему ты спрашиваешь? - Руки бабы Поли нервно теребили уголок белой клеенки, похожей на кружевную скатерть.

   - Именно ее и нашла в лесу мертвой, - выдавила я из себя и внимательно посмотрела на старушку. Так или иначе, но уже с четырьмя убитыми девушками она общалась. Что если этот божий одуванчик - маньячка?

   - Не может быть! - всплеснула руками Полина Андреевна. - Что же такое, в конце концов, происходит? - губы старой женщины задрожали, лицо сморщилось, став похожим на трухлявый гриб.

   "Притворяется или правда переживает? - размышляла я, наблюдая за ней.

   - Настя, не ходи больше одна по лесу, а еще лучше уезжай домой. Видишь, что у нас творится? И чего он прицепился к моим квартиранткам? - произнесла расстроенная старушка - Пойду к себе в комнату. А ты садись, ужинай. Каша пшеничная с тушенкой на плите стоит.

   Я посмотрела ей вслед. Потом отправилась в душ. Голова пухла от мыслей. Под мои подозрения попал и Серега. Мог он убить девушку и вернуться на встречу со мной? Обходную дорогу из Чертова лога он знал, но почему-то поперся со мной по заросшей тропке вдоль берега. Хотя это я потащилась, а он просто шел за мной. И удивился страшной находке довольно натурально. После сытного ужина я завела будильник на половину двенадцатого ночи и легла в кровать. Нужно выспаться перед походом на кладбище.

   Проснулась я за пять минут до звонка. Снилась мне полная чушь: за мной с ножами в руках, по очереди, гонялись: баба Поля, Серега, местный участковый и даже продавец магазина. Все они требовали вернуть им мешок. Я так и не поняла, что в нем лежало, но усердно прятала его то в кусты, то за груду непонятных камней. Ополоснув лицо холодной водой, напялила коричневую тонкую водолазку, черные брюки. Волосы спрятала под трикотажную темную шапочку. Уже привычным способом вылезла в окно и огородами пробралась на соседнюю улицу. В условленном месте меня уже ожидал Серега. Коротко рассказала ему о приезде следственной группы и втором походе в урочище в сопровождении полиции. В двенадцать ночи мы заняли пост рядом с воротами кладбища. Прождали с час. Привидение не появилось.

   - Пошли к дольменам, - предложила я.

   - Зачем? - поинтересовался мужчина и привычно отхлебнул из горлышка бутылки водку.

   "У него прямо неиссякаемый запас спиртного" - подумала я и сказала туманно:

   - Проверим кое-что.

   Подходя к дольменам, мы услышали смех, звуки музыки. Нос уловил дразнящий аромат мяса, жарящегося на углях. Мы вышли на поляну, напугав местный народец.

   - А-а-а, старые знакомые, - противным голосом произнес Ангел. - Потянуло на халявную выпивку.

   Я стояла дура дурой, не зная, что ответить, не ожидая повстречать здесь эту компанию.

   - Никакого уважения к гостям, - спокойно ответил Серега.

   Мужчина, бренькающий на гитаре, прекратил мучить инструмент. Потом картинно тряхнул пышной шевелюрой и заиграл новую песню, неимоверно фальшивя. Серега поморщился и подошел к нему.

   - Слышь, мужик, не издевайся над гитарой. Хочешь, покажу, на что способна твоя семиструнка.

   К моему огромному удивлению гитарист покорно протянул Сереге инструмент. Мой провожатый похлопал рукой по бревну рядом с собой.

   - Садись, Настя, передохни.

   - Вас вроде бы не приглашали к нашему костру, - буркнул Ангел и сердито посмотрел на меня.

   - Да ладно, Матвей, пусть сыграет, послушаем, как играет блатняк, другое он вряд ли умеет, - съехидничала уже знакомая мне блондинка.

   - Хорошо, послушаем. - Матвей уселся на бревно неподалеку от меня.

   Серега тронул пальцами каждую струну, подкрутил что-то на грифе гитары и с перебором заиграл. Я уже говорила, что обожаю музыку. Вот и сейчас душа встрепенулась и замерла. Мне так необходимо было очиститься от кошмара в лесу. Музыка смывала страх и ужас смерти. Заставляла отчаянно жаждать жизни во всем ее многообразии. Настроение у меня немного поднялось. У моего провожатого оказался неожиданно сильный и приятный голос.

  Мело, мело по всей земле

  Во все пределы.

  Свеча горела на столе,

  Свеча горела.

  Как летом роем мошкара

  Летит на пламя,

  Слетались хлопья со двора

  К оконной раме.

  Метель лепила на стекле

  Кружки и стрелы.

  Свеча горела на столе,

  Свеча горела...

   "Вот вам! - Я гордо посмотрела на Серегу. - Молодец! Умыл зазнаек".

   По просьбе дам воодушевленный мужчина сыграл "Скалолазку" и "Привередливых коней" Высоцкого. А потом, помедлив с минуту, заиграл из мюзикла "Юнона и Авось" знаменитую песню "Я тебя никогда не забуду".

  Ты меня на рассвете разбудишь

  Проводить не обутая выйдешь

  Ты меня никогда не забудешь

  Ты меня никогда не увидишь

  Заслонивши тебя от простуды

  Я подумаю: Боже, Всевышний

  Я тебя никогда не забуду

  Я тебя никогда не увижу

  Не мигая слезятся от ветра

  Безнадежные карие вишни

  Возвращаться плохая примета

  Я тебя никогда не увижу

  И качнутся бессмысленной высью

  Пара фраз залетевших отсюда...

   Когда умолк последний аккорд, наступила тишина. Я украдкой смахнула слезу. У меня наворачиваются слезы при виде необыкновенной красоты природы или при встрече с талантом любым, будь то танец, пение, картина. Я стесняюсь своей сентиментальности и восторженности.

   Серега оглядел слушателей и, легко касаясь струн, заиграл аргентинское танго. Две девушки поднялись и пригласили кавалеров. Танцевали пары на мой профессиональный взгляд плохо. Потом музыкант сыграл ламбаду, что-то вроде кадрили и фокстрота. Я еле сдерживалась, чтобы не выскочить в круг и пританцовывала сидя. Чувство странной истеричности и другие непонятные сумбурные чувства переполняли меня.

   - Что завидно? - ехидно осведомился Ангел. Он, видимо, заметил мои горящие глаза. - Это тебе не водку бухать, тут умение необходимо.

   Серега посмотрел на нас и сунул гитару мне в руки

   - Подержи. - Он подошел к женщине, кутавшейся в большую цветную шаль. - Мадам, позвольте на пять минут ваш платок.

   Женщина сняла шаль и протянула ему. Серега приблизился ко мне и тихо сказал:

   - Сбацай "цыганочку" с выходом. Забей гвоздь в головенки этим снобам. Пусть умоются. - С этими словами он поднял меня с бревна и ловко повязал шаль на бедрах. Я стащила шапочку с головы и, не менее картинно тряхнув короткими волосами, также тихо ответила ему: