Наталья Андреева - Правая рука смерти Страница 24

– Но сначала я сама должна знать, что это был за случай.

– Да, – отрывисто сказал он. – Узнаешь. Ты все узнаешь. А пока… Поди к ней. Чайку попейте, мирно побеседуйте. Лена!

Тут же появилась Магдалена Карловна.

– Отнеси в гостиную чаю, – Ройзен еле заметно кивнул. – Дамы будут беседовать.

– Хорошо, – бесстрастно ответила управляющая. – Прошу, – она пропустила Софью Львовну вперед.

– Это очень важно, – сказал ей вслед Марк Захарович, и одними губами, обращаясь к своей помощнице: – Проследи.

Та молча кивнула в ответ.

– А я пока займусь Татьяной, – произнес он, когда женщины ушли.

Кухня

В гневе Татьяна Кабанова кидалась на работу с удвоенной энергией. Сейчас у всякого, кто увидел бы ее, создалось бы ощущение, что спустившийся в забой шахтер остервенело вгрызается в угольный пласт. Татьяна терзала электрическую плиту, будто надеялась добыть из нее тонну угля и поставить новый мировой рекорд. От плиты уже шло сияние, она была отдраена до блеска, а Татьяна все не унималась.

– Ишь, чего удумали! – бормотала она. – Наркоманы чертовы! Отморозки! Ну, я вам покажу…

Что именно она сделает, Татьяна плохо представляла. Как и всякий наемный работник не очень большого ума, она выпускала пар, разговаривая с подручными средствами, в данный момент с плитой. Но один вид хозяина, появившегося на пороге, привел Татьяну в ступор. Она замерла с тряпкой в руке.

Это был САМ. Тот, кто за все платит. Олигарх, владелец огромного поместья. Ставить ему условия немыслимо. Магдалене Карловне она нашла бы что сказать и уехала бы немедленно. Но САМ?!

– Я слышал, вы хотите уволиться? – отрывисто сказал Марк Захарович.

– Да, – промямлила она.

– Сядьте, – велел Ройзен.

Татьяна плюхнулась на стул и машинально вытерла лицо грязной тряпкой. Она чувствовала робость перед этим странным и страшным человеком.

– Что вас конкретно не устраивает?

– Наркота эта… – она замялась. – Это ж нехорошо. Мы, Кабановы, с наркотой отродясь делов не имели. Ну, выпить там в праздник, это одно. Петя, бывало, переберет. И Колька мой не ангел. Но за руль чтобы пьяными, ни-ни! Мы, деревенские, люди простые. За наркоту ведь и посадить могут.

– Кого посадить? Вас? – Ройзен улыбнулся.

– Меня-то за что?! – возмутилась Татьяна. – Я ж прислуга, да и только!

– Тогда чего же вы испугались? Отвечать придется мне, не вам.

– А ну как накроют притон? Всем тогда достанется.

– Это не притон, это мой дом. Никаких наркотиков здесь нет.

– Но…

– Влад, мой племянник, имел в виду легкое успокоительное, которое ему, кстати, выписал врач. На него есть рецепт.

– Но…

– Софья Львовна никаких лекарств вообще не принимает, да будет вам известно. Тем паче Магдалена Карловна.

– А…

– Хотя… – Ройзен нахмурился. – Я, кажется, понимаю, в чем дело. Моя жена сидит на жесткой диете. Она мечтает похудеть.

– Да куда ж еще-то! – всплеснула руками Кабанова. – И так тоща, сил нет!

– Тем не менее. Она принимает таблетки. Ну, вы меня понимаете?

– Для похудания, что ли?

– Вот именно. Эти таблетки должны отбивать аппетит. Но у них есть побочный эффект. Вы, Татьяна Семеновна, приняли его за наркотический транс.

– Чего?

– Софья немного неадекватна из-за этих таблеток.

– Ну, теперь мне все понятно! Так вот почему ей моя стряпня не нравится! Почему она прислугу отсюда выживает! Как же! Слыхала я про эти пилюли! Ишь, чего удумали! Чего ж вы ей разрешаете?

– Красота требует жертв. Софья такая же, как все гламурные дамы ее возраста, стремящиеся сохранить привлекательность. Принимайте ее такой, какая она есть. Теперь к сути. Ваш давний приятель Брагин. Вот о нем мы с вами и поговорим. – Он подвинул стул и сел напротив. Татьяна смутилась и уставилась в пол. Во время разговора она разглядывала узоры на кафеле, так и не решаясь поднять на хозяина глаза. Ройзен словно сверлил ее своими зрачками, похожими на маленькие буравчики, проникал в мозг, это было похоже на гипноз. Татьяна боялась, что, подними она взгляд, превратится в зомби.

– Давно вы знаете Брагина? – отрывисто спросил Ройзен.

– Да сколько себя помню!

– Вы что, в одной деревне родились? – усмехнулся он.

– Да что вы такое говорите? – всплеснула руками Татьяна. – Он пацаном к нам в коммуналку приехал, бабка его тогда еще была жива, царствие ей небесное! – Она размашисто перекрестилась. – Она его к себе и прописала. Инвалидка, мол.

– Как же он стал владельцем вашей квартиры? Ведь вы, насколько я знаю, многодетная мать. Вы имели больше прав.

– Да куда уж нам! – махнула рукой Татьяна. – Толька ушлый. Образованный. Предложил наши две комнатушки выкупить, мы и согласились.

– Понятно. Прогадали вы, Татьяна Семеновна. Квартира-то в центре не один миллион долларов стоит, – бросил на нее внимательный взгляд Ройзен. Она теперь упорно смотрела в стену. – Ваше имущество оценивается гораздо меньше.

– Сволота он, – в сердцах сказала Татьяна.

– А вам не интересно, что он здесь делает, Брагин?

– Интересно, конечно. Я, как увидала его, прямо оторопела. Надо же! Где встретились!

– Дело в том, что Анатолий мой должник, – вкрадчиво произнес Марк Захарович.

– Должни-ик, – удивленно протянула Татьяна.

– Мы были партнерами по бизнесу. Потом он не слишком удачно вложил наши деньги и прогорел.

– Ты смотри, – покачала головой Кабанова. – И ему, значит, перестало фартить. А раньше денег было – полные карманы! Я как-то зашла к нему по старой памяти. На порог, сволочь не пустил. Из коммуналки нашей прямо дворец сделал! Я краем глаза увидела, стенки он поломал. Ну, думаю, там и деньжищ!

– Времена меняются. Сами понимаете: кризис.

– Да уж, понимаю, – Татьяна немного успокоилась. САМ говорил доходчиво и понятно, и взгляд уже был не такой суровый. Она чувствовала это кожей, хотя посмотреть ему в глаза по-прежнему не решалась.

– Я вынужден держать его здесь, пока он не изыщет способ отдать мне долг.

– Ну, теперь поняла, о каких долгах он кричал! А… Тамара Валентиновна?

– Она приехала сюда на работу наниматься, как и вы.

– Осподи, неужто тоже в прислуги?!

– Да что вы! Семейным врачом.

– Ах, врачом…

– Вы моего племянника видели?

– Не в себе парнишка. Я подумала было: обдолбанный.

– Он не обдолбанный, как вы выражаетесь, а больной. Компьютерная зависимость. Это сродни наркотической зависимости, только хуже.

– Ага. Понятно.

– Ситуация прояснилась?

– Вроде да.

– Что вас еще смущает?

– А это… криминала никакого здесь нет?

– Никакого криминала, – заверил Ройзен. – Брагин немного переживает, боится, что к нему будут применять силу, чуть ли не пытки. Но его и пальцем никто не трогает. И не тронет. Он просто живет в моем доме, как гость. Мне же нужны мои деньги. А у него есть что предложить. Та же квартира. Он упорно не хочет ее продать, чтобы покрыть долги.

– Вот гад Толька! Я всегда знала, что он с гнильцой!

– А… в чем это выражалось?

– Какие у него бабы хорошие были! Что Анюта, что Екатерина. Дочку ему родила. Всех кинул. Ни одну к себе не прописал! Адвокат его, Вадька, ушлый. Умеет дела делать.

– Вы, я вижу, хорошо с ним знакомы?

– А то! – оживилась Татьяна. – Кто ж нам обмен-то организовал?

– Значит, вы Анатолия недолюбливаете?

– А за что мне его любить-то? За то, что он как сыр в масле катается, в хоромах живет, а мы на тридцати квадратах ютимся?

– Значит, вы не откажетесь мне помочь?

– Так и быть, помогу. Честно сказать, не заслужил Толька этой квартирки. Все бабка его обтяпала, Елизавета.

– Обтяпала?

– Было дело, – замялась Татьяна. – Да чего уж теперь об этом?

– Не расскажете подробности?

– Да чего уж теперь.

Ройзен не стал настаивать.

– Значит, мы с вами договорились. Я могу рассчитывать на вашу помощь, – сказал он. – Только я прошу вас: ни слова моей жене. Она женщина чувствительная. Переживает очень. Готова всем все простить. И с племянником такая беда. С Владиком.

– Да уж. Переживательно.

Татьяна впервые решилась на него посмотреть. И… не поняла. «Осподи, чего я так испугалась-то?» Хозяин ласкал ее своими глазами, как какую-нибудь драгоценность. Казалось, он был очень доволен.

– Все сделаю, как вы скажете, – приободрилась она.

– Вот и замечательно. Вы очень неглупая и крайне порядочная женщина, – сказал он со странной усмешкой. – На что я, собственно, и рассчитывал. Пусть этот разговор останется между нами. Я объясню вам, что конкретно надо делать. Но это при условии, разумеется, что вы здесь останетесь. Я вам обещаю премию.

– Что ж… – Татьяна коротко вздохнула. – Плохого мне тут не делали. Комната большая, питание, опять же. Пижама. Хорошая работа, нравится она мне очень.

– Значит, вы остаетесь? – откровенно обрадовался Ройзен.

– Уговорили.

– Ну, вот и славно, – он встал. – Позвоните домой, расскажите все. Без упоминания деталей, разумеется. Не обязательно говорить, что племянник хозяйки не в себе. Это называется: выносить сор из избы.