Алина Егорова - Ангел-хранитель Страница 24

– При людях я всего говорить не стала, сам понимаешь, время нынче такое. Тебе скажу, но ты меня не выдавай и сам помалкивай, целее будешь. – Зинаида обернулась по сторонам и продолжила: – Никакая Варвара не шпионка. Я ее сто лет знала, царство ей небесное! Вот, возьми, коли хочешь ради ее памяти сделать доброе дело. – Женщина протянула Калинкину фотокарточку. – Я Варваре обещала ее сохранить, но мне держать ее у себя сложно и боязно. Она принадлежала раненому немцу Стефану Клустеру, тому самому, который у нее в хате лежал.

Архип фотокарточку взял, при этом испытав странное чувство: Стефана, из-за которого погибла Варвара, он ненавидел, но принадлежавшую ему вещь он должен был сберечь.

Архип прочел на обороте: «Vena, 1929». Не зря опасалась держать ее у себя Зинаида! За одну эту надпись ее могли запросто посадить. Латинские буквы – прямая связь с враждебным Западом. Вена – столица буржуазного государства. А раз так, значит, ты – австрийский шпион.

2000 г.

Стефан Клустер, бывший немецкий солдат, держал в руке фотографию своих родителей – помятую, в трещинах, с обгоревшим уголком. Стефан выжил, как ему и обещала Варвара. Потом Клустер вместе с другими пленными немцами восстанавливал разрушенный Минск – и здесь Варвара оказалась права, напророчила, словно в воду глядела. Мать Стефана не дождалась – его родной дом сгорел вместе со всей семьей: погибли и родители, и младшая сестра. Эта фотография, остававшаяся в годы войны в избе русской женщины, оказалась единственной, на которой были запечатлены его родители. Стефан очень боялся забыть их лица. Он думал, что потерял фотографию навсегда, и теперь ему вернул ее русский солдат – такой же старик, как и он сам.

2009 г.

Для Ларисы Ивлешиной путешествие на яхте было первой в ее размеренной жизни авантюрой. Несмотря на свою хрупкость, она легко переносила спартанские условия обитания. В детстве Лара несколько лет занималась балетом, и это послужило ей хорошей закалкой – маленьких балерин держали в ежовых рукавицах, от них много требовали и приучали не отступать перед трудностями. Коллектив был хорошим, особенно ей понравилась Рената, очень интересная и приятная женщина. Она всегда была готова выслушать каждого, но никогда не навязывала никому свое общество. Впрочем, позже о Ренате Лара изменила свое мнение. Дима – милый мальчик, к нему всегда можно было обратиться за помощью, и он никогда не отказывал. Но как мужчина Дима даже не рассматривался – какой-то он был незаметный и тихий, в общем, герой не ее романа. Василий Малыгин – забавный добродушный мужик. Очень колоритный человек! За ним можно было записывать его не всегда приличные, но такие яркие и сказанные всегда к месту выражения. Фианитова же с Суржиковым Лариса знала давно и обоим симпатизировала. Хотя нет, не так. Валерий ей нравился, но лишь временами и не во всем, а в Алексея она была влюблена.

После того сказочного вечера, когда они с Алексеем ходили в кино, Лариса ожидала, что их отношения изменятся: они станут встречаться и их свидания перерастут в роман. Но Суржиков не был бы самим собой, если бы с ним оказалось все так просто. Алексей не спешил дарить ей цветы и приглашать на дальнейшие свидания. Напротив, он слега отстранился от нее, делая вид, что ничего не произошло. Лара недоумевала и сердилась, Суржиков невозмутимо улыбался. Он играл с Ивлешиной, как кот с мышью: не сближался с нею, но и не отталкивал. Лариса, по его замыслу, должна была быть в зоне досягаемости, но не ближе определенной им самим дистанции. Лара была отнюдь не глупа, чтобы не почувствовать – Алексей просто морочит ей голову, но разорвать с ним отношения совсем ей было не под силу – этот человек уже поймал ее в сети своего обаяния. Умом она понимала, что ничего у них не получится, в итоге ее ждут лишь потерянное время и разочарование, но сердце упрямо продолжало любить.

В походе Лариса надеялась укрепить их отношения. Уйма времени, проводимого вместе, способствует сближению. Она все время пыталась по возможности оказаться рядом с Суржиковым, смотрела на него нежным взглядом, но Алексей держался независимо. У него словно отшибло память, и он относился к ней так, как если бы они были просто приятелями, не больше. Более того, Суржиков увлекся Ренатой. Он часто с ней разговаривал, шутил, о чем-то ей рассказывал, чарующе при этом улыбаясь. Ничего романтического между ним не происходило, но ревнивый глаз Ларисы заметил то, чего не было, а больное воображение сотворило из мухи слона. Ивлешина надулась как мышь на крупу, возненавидев и Ренату, и Суржикова.

«И что он только в ней нашел?! – недоумевала Лариса. – Вот уж где ни кожи, ни рожи! Я куда лучше! Объективно я намного красивее. А Ренатка – змея! Липнет к Суржикову, лестью его опутывает, нахваливает. Он уши развесил и млеет от удовольствия. Сидят, голубки, воркуют! А со мной, значит, все кончено? То, что было, не считается?»

Лариса вспомнила жаркие объятия Алексея, его влюбленные глаза, которые были красноречивее всяких признаний; чувственные губы и нежные руки путешествовали по ее телу и дарили ей наслаждение. После того вечера Лариса влюбилась в него окончательно. Она и не догадывалась, какой страстной может быть! Ее тянуло к Алексею, как магнитом. Она была готова броситься в омут с головой, лишь бы быть с ним. Казалось бы, самое время разгореться их безумному роману, но Суржиков отдалился от нее, и это раздражало. Бывали минуты, когда Лариса его ненавидела. Вспышки гнева возникали, когда Алексей флиртовал с другими женщинами. В такие моменты Лара была готова его убить. «Короткая же у тебя память, дорогой. Ну, я тебе устрою сладкую жизнь! И тебе, и твоей подружке!»

Ренату снова пригласили для беседы в РУВД. На этот раз с ней разговаривал следователь Мостовой. Плотный шатен с блестящими серо-голубыми глазами, он был человеком улыбчивым, эмоциональным, с живой мимикой. «Очень экспрессивен», – машинально отметила Рената.

– Что вы можете рассказать о Суржикове? Что это был за человек, на ваш взгляд?

– Очень непростой. Я бы сказала, противоречивый. Суржиков, если использовать специализированный термин, – коммуникативный центр компании. Он лидер по натуре. Остроумен, ярок – такого человека не заметить невозможно.

– Понятно. Как вы считаете, он способен на непредсказуемые поступки?

– Непредсказуемые для посторонних – да. Для себя – однозначно нет! Это трезвый реалист и упрямый логик. Он любит тщательно готовиться к различным ситуациям, заранее все обдумать. Семь раз отмерь – это про Суржикова. Хотя, если обстоятельства внезапно меняются, он способен оперативно перестроить всю свою стратегию.

– Вы сами к Суржикову как относитесь? – задал Мостовой неожиданный для нее вопрос и внимательно посмотрел на Ренату.

Рената слегка удивилась – в общем-то, она ведь уже озвучила свое отношение к Алексею, разве что отбросила эмоции и упустила некоторые детали.

Алексей Ренате сразу понравился. Он ее очаровал одним взглядом своих удивительных глаз. За взглядом последовала тонкая шутка и непринужденный разговор. Будучи видным мужчиной, Суржиков мог себе позволить выбирать общество приятных его взору дам. Некрасивых женщин не бывает, и поэтому всех, кто не подпадал под его каноны красоты, Алексей в качестве представительниц слабого пола не рассматривал. Это были просто люди: деловые партнеры, сотрудники, соседи, прохожие… Ренате казалось, что Алексей не замечал ее уродства – ее маленьких до неприличия глаз, кривизны ног и убогости всего ее облика. Они сразу нашли общий язык и были на одной волне. Рената в силу своей профессии хорошо чувствовала собеседника и могла разговорить любого, а Алексей, как опытный ловелас, умел общаться. Он был внимателен и учтив и буквально обволакивал ее слух своим мягким голосом. Создавалось впечатление, что самый важный для него человек – это тот, с кем он в настоящее время разговаривает, и ничего не заставит его переключить внимание на кого-то другого. Алексей проявлял удивительную деликатность и умел сделать так, чтобы в его присутствии люди чувствовали себя комфортно. И ему это всегда удавалось: ни у кого никаких комплексов никогда не возникало, напротив, каждый начинал ощущать себя рядом с ним незаурядной личностью. Или хотя бы просто личностью. Даже Рената со своей спорной внешностью чувствовала себя королевой.

Говорил же он такие слова, каких она раньше ни от кого не слышала! Ничего такого, романтического, Алексей ей не нашептывал, но это не помешало Ларисе и в их невинных беседах найти повод для ревности.

Объективности ради Рената не могла не отметить, что Алексей очень любил себя. Он знал себе цену и не позволял никому себя недооценивать. Порою он становился невыносим со своим высоким самомнением. Во многом он бывал прав, но не до такой степени, как он сам себя преподносил. Казалось, Суржиков себя нарочно нахваливал, чтобы его достоинства случайно не остались без внимания. В такие моменты он походил на ребенка и был трогательно беззащитным. Он считал себя уникальным, о чем и сообщил Ренате. Надо сказать, что Суржиков так себя вел далеко не со всеми, а лишь с теми, к кому он проникался доверием. Рената лишь улыбалась. Каждый человек неповторим, но Алексей являл собой нечто особенное. Рената знала очень многих людей, самые разнообразные судьбы и характеры довелось ей наблюдать за время работы, только такого, как Суржиков, она еще не встречала. Очень противоречивый, он мог одновременно вызвать у собеседника совершенно противоположные чувства: ненависть и огромную симпатию к нему.