Михаил Март - Спиной к стене Страница 24

– Они среагируют быстрее, – покачал головой Антон.

– Стрелок он, конечно, знатный. Тут надо так. Ты выложишь деньги в метре от багажника, отойдешь в сторону, потом скажешь: «Забирайте». Это слово – сигнал для меня.

– Рискованно.

– Тогда продолжай платить.

– А если…

– Я за свою шкуру не трясусь, к тому же я твой должник. Рано или поздно, Гений меня все равно достанет, лучше, конечно, я его, чем он меня, но тут уж как карта ляжет.

– Тогда до встречи.

Старик не находил себе места, метался из угла в угол.

– Ты рехнулся, Антон. Миллион! Мы еще сто тысяч не обернули. Неделю ждать, не меньше.

– Подождем, не к спеху. В сейфе осталось два миллиона. Один беру я, второй – ты, Семеныч. Ведь ты можешь дать его под пятьдесят процентов. Пусть не на неделю, а на полгода. Первый миллион вернут, сдадим его под пятьдесят процентов. Через полгода мы вернем все деньги. Следствие стоит на месте, успеем.

– Ну черт с тобой, сегодня у меня последний рабочий день, все шишки на твою голову посыпят-ся. Я сдал тебе хранилище и больше я ни за одну копейку не отвечаю.

– Ну и зануда ты, Семеныч. Речь идет о жизни и смерти, о чем тут думать! Бери свой портфель, идем в хранилище.

Антон шел напролом. У него не было выбора. Руденко сдался.

Спустя два часа старик подошел к машине преемника и поставил на заднее сиденье свой портфель. Захлопнув дверцу, он поковылял на автобусную остановку с пакетом, из которого торчал батон-багет, а на дне лежал еще один миллион. Все. Сейф опустел! Знал бы Вербицкий, как используют следственную улику! Где она, надежность? Нет ее в этом мире.

Валек оказался прав на все сто. Погоняв Антона по городу, Никита приказал ему ехать к развилке.

Снова затрещал мобильник.

– Видишь развалины фабрики на холме?

– Вижу, – ответил Антон.

– Подъезжай к северным воротам, там табличка еще сохранилась. Проедешь прямо, упрешься в стену и остановишься. Выходи из машины с деньгами и стой на месте.

Он делал так, как приказывал Кочергин. Гордеев рисковал сдохнуть на развалинах фабрики, отдав убийце последние деньги, да и те не свои, а ворованные. Во что он превратился? Мог ли майор представить себя месяц назад в роли пособника самого гнусного преступника? Всю сознательную жизнь он положил на борьбу с подобными типами, а теперь плясал под их дудку.

Темнело. Фабрика не освещалась. Он въехал в ворота и оказался в узком коридоре между двумя зданиями. Тут даже не развернешься. Антон включил фары. Стены с разбитыми окнами выглядели зловеще. Кочергин мог вынырнуть с любой стороны.

Взяв портфель с заднего сиденья, Гордеев вышел из машины и остановился в трех метрах от багажника. Стало совсем темно. Задние огни освещали асфальт. Антон стоял в этом световом пятне.

– Снимай пальто! – послышался голос, но отраженное эхо мешало понять, откуда исходит звук.

Антон снял пальто.

– Бросай на землю, а сверху шляпу. Он так и сделал.

– Теперь пиджак.

Антон остался в одной рубашке, холодный ветер пронизывал его насквозь. Пальто легло удобно, микрофоном кверху, и Валек мог все слышать.

В освещенное пространство вошел кавказец и ощупал Антона, хотя и без того было понятно, что никакого оружия у него нет. «Осторожничают, значит, боятся, – подумал Валек. – А если так, то, получив деньги, „дойную корову“ должны прикончить.

Никита действительно не рассчитывал на третий заход, он реально смотрел на вещи, знал, где Антон берет деньги.

Кавказец открыл портфель.

– Порядок! – крикнул он в темноту. С другой стороны появился Гений.

– Молодец, Антон! Я в тебе не сомневался. Ты смелый мужик. Я бы в западню не пошел.

– А мне терять нечего.

Ни у кого из них оружия не было. Странно. Кочергин не входил в разряд легкомысленных, все просчитывал и продумывал заранее. Какой-то подвох?

– Деньги перед вами, можете пересчитать. Мне пора ехать, – сказал Антон.

– Замерз, бедолага? Потерпи немного. Никита склонился над открытым портфелем.

– Не сомневайтесь, все на месте, можете забирать!

Антон сделал шаг в сторону. Он слышал, как за спиной лязгнул замок багажника и тут же увидел яркий красный огонек. Это был лазерный луч снайперского прицела. Раздался выстрел. Антон обернулся – пуля пробила голову Валентина. Удар, теперь вспышка мелькнула в глазах Антона. Яркая, белая. Сознание померкло, он погрузился во тьму.

Глава III

Очнулся Антон от холода. Открыл глаза, понял, что жив, но радости не почувствовал. Почему его не убили? Он негодовал.

Странный тип. Жизнь, какая ни есть, но это жизнь, все лучше, чем гнить в сточной канаве.

Глянул назад, машина на месте, задние огни все еще горят. Багажник закрыт, труп Валентина исчез.

Антон поднял с земли пиджак, пальто и шляпу, сел в машину. Чтобы согреться, включил печку. Голова немного кружилась, было похоже на контузию. Надо вернуться в город, зайти в бар выпить водки. Сейчас лучше ни о чем не думать.

Когда он выехал на автостраду, машину стало заносить вправо. Антон выровнял руль, но его опять занесло. Надо же уродиться такому «везучему»! Его обогнала машина ГИБДД с мигалкой на крыше, и гаишник, высунув из окна жезл, указал на обочину. Пришлось остановиться. Почему он сам не сделал этого раньше? Выйдя из машины, Гордеев обошел ее и увидел, что правое переднее колесо сдулось наполовину.

– Тебя чего качает, приятель? Лишку на грудь принял? – спросил капитан.

– На гвоздь напоролся. Капитан глянул на колеса.

– Как всегда. Не в том месте и не в то время.

– А это что? – крикнул его напарник от задней дверцы.

Антон подошел и увидел через окно своей машины Валька. Он лежал на заднем сиденье, лицом вниз.

– Приятеля с дачи везу. Нажрался как скотина. Вот жена-то обрадуется!

Лейтенант не отходил от задней дверцы, продолжая разглядывать труп, очень похожий на спящего.

– Вам скучно, ребята? Может, поможете мне колесо поменять?

Антон шел на таран, другого выхода не было. Он достал из кармана свое удостоверение, со штампом «Недействительно».

– К своим бы хоть не цеплялись, без вас хлопот хватает.

Капитан взял красную корочку.

– А… Так ты Гордеев?

Вернув удостоверение, махнул лейтенанту:

– Пошли, Рома.

Но лейтенант упорствовал, стуча жезлом по стеклу.

– Стекло разобьешь, а его все равно не разбудишь, – рявкнул Гордеев, выходя из себя.

– Поехали, лейтенант, – примирительным тоном сказал капитан.

Когда патруль уехал, Антон осмотрелся. Кругом поля, труп спрятать негде, а кататься с ним по городу не лучший вариант. Надо искать решение проблемы, но сначала придется сменить колесо. Стрелки часов приближались к десяти вечера.

Поменяв проколотую шину на запаску, Антон поехал дальше, но километра через три увидел ту же машину ГИБДД, припаркованную к обочине. Она увязалась за ним следом. Видно, этот лейтенант что-то заподозрил и убедил в своих подозрениях капитана. Сейчас они его не догонят на своей таратайке, а в городе областные бесправны. Выход у них один – связаться с постом, что у въезда в город, те проверят машину Антона основательно.

Гордеев надавил на педаль газа и резко оторвался от гаишников. Правый поворот вел к ферме, где был тупик, но Антон свернул именно туда – там был лес, и это облегчало его задачу. Он надеялся, что гаишники проскочат поворот и потеряют его из вида. Но потом, узнав на въезде в город, что «БМВ» не появлялся, обязательно вернутся. Надо успеть.

Антон затормозил, вытащил тело убитого и скатил его с обочины. Спрыгнув вниз, поволок труп к опушке. Снег здесь еще не стаял, следов сейчас не видно, но днем… Он бросил труп возле кустарника, стянул с него камуфляжную куртку и вернулся к машине. Гордеев спешил, но действовал как робот с заданной программой. О последствиях не думал. На бешеной скорости доехал до фермы и увидел мужика, рыхлившего вилами сено. Спросил:

– Самогонка есть?

– Найдем, если надо, – откликнулся тот.

– Найди. Пять минут на все про все. Поедешь со мной в город. Тысячу плачу сейчас и пять на обратную дорогу.

– За что?

– Тебе деньги не нужны?

– Еще как нужны.

– Тогда вперед.

– Фроська полтинник берет за бутылку.

Антон дал деньги и развернул машину. Мужик быстро вернулся с бутылкой мутной жидкости в руках.

– Надень эту куртку и садись на заднее сиденье.

– А деньги?

Антон порылся в кармане – там оказались только пятитысячные купюры, но с его сегодняшними заработками он мог себе позволить не мелочиться и дал мужику пять тысяч.

– Слушай меня, парень, – сказал он, когда они помчались к шоссе, – деньги с неба не падают. Пей самогонку, слушай и вникай. От тебя должно разить на километр этой гадостью. На подъезде к городу нас остановят. Спросят – скажешь, что едем домой. Ты пьяный, а потому оставил свою машину на даче, попросил подбросить тебя до дома. Я твой сосед. Тебе утром на работу.