Дарья Калинина - Кража с обломом Страница 24

Мне ничего не оставалось, как пристроиться рядом с ней и молча уставиться на исчезающие ступени эскалатора в надежде, что этот таинственный кто-то не заставит себя долго ждать, потому что продавец уже кинул на нас пару взглядов, в которых пока что читалось только легкое недоумение, которое с течением времени легко могло перерасти в откровенную враждебность.

По эскалатору поднялось уже несколько десятков человек, и каждый второй выглядел, на мой взгляд, достаточно подозрительно, но Маришу они чем-то не устраивали, она ждала нечто особое и дождалась. На мраморный пол станции вышел молодой темноволосый человек высокого роста, с серыми глазами и носом с горбинкой. Историю появления у него на носу этой самой горбинки я помнила до сих пор, так как самолично присутствовала при той исторической драке, а их в моей жизни было не так уж много, чтобы путать. Вовчик в тот вечер чувствовал ко мне особо сильную любовь и повел меня в ресторанчик. Так как наши чувства никогда и ни по какому вопросу не совпадали, то я к нему ничего особого в этот вечер не чувствовала и настояла на том, чтобы с нами отправились и Мишка с Маришей. Совершенно порабощенный своими чувствами, Вовчик скрепя сердце согласился, и мы отправились все вчетвером. Вечерок удался на славу. Оба кавалера появились, уже изрядно приняв на грудь и повздорив между собой по какому-то поводу, о котором нам не рассказали. Поэтому сначала сидели в мрачном молчании, а после второй бутылки коньяка их потянуло общаться. Так как друг с другом они были в ссоре, то общаться они отправились к соседнему столику. Там тоже сидели любители горячительных напитков, достигшие как раз той стадии, с которой и начинается все веселье. Слово за слово, и потеха началась, на память о ней у Мишки и сохранилась горбинка на носу, а у Вовчика небольшой шрам на голове, но у него и так было их такое множество, что он особо ими и не гордился, а вот Мишка просто раздувался от гордости и по сто раз мог рассказывать о той драке, если только находились желающие слушать.

— Это он? — повернувшись ко мне, спросила Мариша.

Я убежденно кивнула в ответ. В это время Мишка тревожно обвел взглядом вестибюль и поспешил на улицу. Мимо нас он проскочил на полном ходу и потому не заметил. Мы выскочили из своего укрытия, к немалому облегчению продавца, и поспешили за нашим столь неожиданно обретенным другом. Двигался он существенно быстрей нас, но как-то беспорядочно. Сначала бежал направо, потом, разочаровавшись в выбранном направлении, бежал налево, а потом стал бегать по кругу, нарезая петли между многочисленных ларьков и торговых павильонов.

— Полагаю, что он ищет нас, — глубокомысленно сказала Мариша, удобно расположившись на парапете возле самого входа в метро и оттуда наблюдая за метаниями своего бывшего жениха.

Тот перемещался очень активно, но надолго его не хватило. Он скоро затих и, обреченно опустив руки, уставился вдаль, где за поворотом скрывался отошедший автобус.

— Думает, что мы укатили на нем, — прокомментировала Мариша.

— Может, хватит его мучить? — пожалела я Мишку, очень уж жалким и потерянным выглядел он.

— Хорошо, — согласилась Мариша, — но навязываться ему не будем.

Мы осторожно подошли к Мишке сзади и молча встали у него за спиной. Оторвавшись от созерцания автобуса, Мишка повернулся на сто восемьдесят градусов и наткнулся на нас.

— Ой! — испуганно воскликнул он. — Вы тут!

Я вас не заметил.

Мы польщенно заулыбались: всегда приятно, когда ваши заслуги оценивают по достоинству.

— А где вы были? — немного придя в себя, начал допытываться Мишка.

— Это потом, — сурово произнесла Мариша. — Сначала ты, голубчик, скажи нам, где ты был? И почему это твое последнее письмо пришло ко мне из «Матросской тишины», а там даже ноги твоей не было? Про тебя там просто не слышали.

— Так это ты из-за меня туда ходила? — растрогался Мишка. — А я думал, мало ли кто у тебя мог за это время появиться.

— Ты был там? — удивились мы с Маришей одновременно. — Почему же ты к нам не подошел?

Мишка потупился и начал старательно расковыривать асфальт у себя под ногами, дело абсолютно неперспективное вследствие того, что обут он был в мягкие кроссовки.

— Ну? — с угрозой поторопила его Мариша. — Мы ждем.

— Я должен был сначала выяснить, нет ли за вами слежки, — отводя взгляд, признался Мишка.

— Час от часу не легче! — возмутилась Мариша. — Говори толком, горе ты луковое, что ты такого натворил, что за нами могла быть слежка? И не пытайся убедить меня, что ты тут ни сном ни духом и ни в чем не виноват.

— Но я действительно не виноват, — принялся оправдываться изрядно струхнувший Мишка. — Просто обстоятельства сложились таким образом, что на меня наехали очень солидные люди.

— Вот! — с удовлетворением произнесла Мариша. — Я так и знала, что все мои беды из-за тебя!

— А что у тебя случилось-то? — нервно осведомился Мишка, было видно, что он готов ко всяким неожиданностям.

— Два трупа у меня дома! — гневно воскликнула Мариша. — Это, по-твоему, шуточки? Откуда они там взялись?

— Я не знаю, — пролепетал Мишка. — Я из столицы ни ногой. У меня тут куча проблем, вот еще и ты приехала.

Чувствовалось, что этот факт заставляет его нервничать пуще всего. Он с тоской посмотрел на свою невесту и предложил:

— Может быть, посидим в кафе? А то я упарился за вами по городу бегать. Караулю вас у тюрьмы с ночи, а потом вы еще куда-то едете и почему-то не ко мне домой, а к моим родителям. Вы ведь к ним собирались? — с неожиданной проницательностью спросил Мишка.

— Ты хоть знаешь, что у тебя дома из мебели только диван и ванна? — спросила его Мариша, когда мы уселись за столик в уличном кафе классом повыше нашего утреннего пристанища.

— Так вы у меня успели побывать? — поразился Мишка. — А зачем вы двери у соседей поснимали?

— Это не мы! — пришлось возмутиться мне, так как Мариша от негодования, ее душившего, слова произнести не могла. — Там какие-то типы ночью поработали. Мы их не видели, спали. Но вечером приходили двое мальчишек лет по восемнадцать-двадцать и звонили, а потом двое мужиков постарше, они пытались взломать дверь, но по ошибке попали к соседям.

Мишка рассеянно выслушал меня и сказал:

— Понятное дело, ищут.

— Кого ищут? Тебя? — искренне поразилась я, мне казалось, что только моей полоумной Марише могла прийти в голову мысль найти Мишку для каких-то важных целей.

— И меня тоже, но главное — деньги.

Деньги! Это мне было понятно. Деньги — это солидно, это вам не какой-то жалкий мафиози. А чем денег больше, тем лучше и дольше их будут искать.

Это я понимала превосходно, поэтому поторопилась спросить:

— А денег там было много?

— Много, — мрачно подтвердил Мишка, и я заключила, что этих денег у него тоже нет, а то бы он не сидел с лицом, словно на поминках лучшего друга.

Да и вообще, Мишка был человеком нежадным, он бы не стал рисковать своим здоровьем и благоустроенной квартирой, чтобы захапать чужой кусок, который к тому же был для него слишком велик.

— Собственно, это и не деньги вовсе, — несколько туманно пояснил он. — И к тому же они не мои.

Мне их оставил один человек. Очень хороший мой друг, но беда в том, что он их, в свою очередь, взял у других людей, а они рассердились и пожелали расквитаться с моим другом и вернуть себе свое добро.

Первое у них получилось просто отлично, хоронить пришлось в закрытом гробу, а вот брильянты они так и не нашли. Но этот мерзавец, пусть земля ему будет пухом, перед смертью назвал мое имя и сказал, что передал брильянты мне и они спрятаны у меня в квартире.

— Брильянты! — воскликнули мы с Маришей, так как все блестящие штучки всегда вызывали у нас живейший интерес. — Где же они там спрятаны?

Мишка сконцентрировал свое внимание на кончике собственного носа, что являлось у него признаком крайнего неудовольствия.

— Ах, их у тебя не было? — догадалась за него Мариша, продемонстрировав неплохое знание современного детектива.

— В том-то и дело, что были, — потупился Мишка и замолчал.

— Так в чем дело? — рассвирепела Мариша и даже от избытка чувств ткнула своего бывшего жениха в бок. — Почему же ты их не отдаешь? Тебе что, не говорили в детстве, что брать чужое плохо?

— Я и не брал! — в отчаянии запричитал Мишка, отсаживаясь от Мариши подальше. — Они пропали.

Вечером я напился, а утром, когда пришел в себя, их уже не было. И к тому же я ничего не помнил о том, чем занимался все это время.

— Так ты их спрятал! — догадалась я. — Волновался из-за того, что они могут пропасть, и среди ночи встал и запрятал. Я читала про такое. Что-то вроде лунатизма.

— Может, и так, — согласился Мишка, с воодушевлением и признательностью поглядывая на меня.

— Тогда изволь вспомнить, куда ты их дел, — потребовала Мариша таким тоном, словно и не она вовсе несколько дней назад пыталась с практически нулевым результатом вспомнить, у кого же из ее знакомых имеются ключи от ее квартиры.