Алексей Макеев - Бойцовская честь Страница 24

– А как там… эти… Орехов и Говорухин?

– Главные козлы в компании, нет ничего удивительного в том, что они на меня навели, – кивнул он. – Но еще обсудить надо.

– Это мы потом обсудим, – согласился Мурат, доставая телефон. Посмотрев на дагестанца, спросил: – Ну что, вызываем тебе королевский конвой?!

Конвой он не вызвал. Только спустя еще двадцать минут разговора по душам Мурат бросил взгляд на лежащие в ряд ножи и заявил:

– Милые мои ребята, я сделаю все, чтобы вас посадить. – Он показал на груду ножей, изъятых у парней. – Сейчас вы погрузитесь в моторашки, которые вас сюда, придурков, привезли, и свалите. А ваши ножички и паспортные данные на телефоне останутся у меня; если хоть кто из вас, контрацептивов, посмеет вякнуть, Аллахом клянусь, эти ножички с вашими отпечатками на первом же «износе» окажутся. Ясно?!

Самое обидное для дагестанцев было потом – моторашки уехали. Олег с охранником Серегой, которые привезли дагестанцев на двух моторашках, решили свалить. Оказывается, они подъехали с обратной стороны острова, как только услышали выстрелы, быстро уехали, бросив Магомеда и его друзей на произвол судьбы.

Петрович, который пообещал съездить «поговорить» к этому мелкому поганцу, глядя на дагестанцев, только развел руками:

– Ребята, раз ваши мотористы уехали, придется топать отсюда ножками.

Дагестанцы было загудели, но в следующий миг Петрович кинул на снег щуп и проговорил:

– Идете след в след. Первый в пяти метрах проверяет щупом лед. До берега часа два пути. Дойдете, не заблудитесь. Уже светает. Ничего страшного.

– А если провалимся? – спросил один из них.

– Тогда сдохнете. Пошли! Шагом марш!

Укладывались спать мы долго, сначала кое-как разошлись местные «реднеки», потом Петрович обругал Льда с Арией за их доброту и то, что от этих добряков в охране толку как от козла молока. А затем мы, усталые и разбитые, легли спать в твердой уверенности, что завтра нам нужно будет уезжать. Расположившись в комнате, мы выключили свет, и я проговорил:

– Какой длинный день.

– Ага, – послышался голос Андрея в темноте. – Трудный хреновый день.

– Андрей, а тебе страшно было? – спросил я.

– Нет, ну почти нет, – хмыкнул он. – Это была бы не самая глупая смерть.

– Пацаны, хватит болтать! – возмутился Алекс. – Давайте спать, Петрович сказал, что с утра на моторашке нас отвезет.

Моторашка! Это был единственный случай в моей жизни, когда мы заорали одновременно:

– Мишка!!!

Лихорадочно надевая одежду, мы вырвались из комнаты и понеслись в сторону моторашки. Стоило нам выскочить из дома, как вслед за нами выбежали Мурат и Петрович. Последний держал в руках «калаш», а Мурат почему-то сжимал в руках табуретку. Подскочив к мирно оставленной у забора моторашке Мишки, о которой все забыли во время переполоха, я отдернул брезентовое покрытие. Кузов был пуст.

Первая мысль, которая у меня возникла, – под какую статью Уголовного кодекса попадают наши действия. Нормальный человек, даже не имеющий юридического образования, скажет, что мы не виноваты в том, что Мишка идиот, но в тот момент выражение «Мы в ответе за тех, кого напоили» твердо засело в моей голове. Вообще, когда испытываешь страх, в эту самую голову лезет чушь, словно кто-то говорит: «Эй, тупые мысли! Колян испуган как никогда! ДА! Именно сейчас вы нужны ему больше всего! Ну-ка! Все вместе!» Благо весь ассортимент идиотизма я накопить не успел, так как Андрюха указал на следы:

– Надо его найти.

«Спасибо, а то бы мы не догадались», – подумал я, но послушно вместе со всеми двинулся по следам нашего пьяницы. Спустя еще пять минут мы оказались у дверей его домика. Похоже, Мишка проснулся, и, как у любого нормального алкоголика, у него включился режим автопилота. (Оператор, проложить маршрут! Точка отправления! Лужа/забор/подъезд. Точка прибытия – дом. Цель – выжить. После выполнения задачи стереть память!)

Стоило нам приблизиться к воротам, из домика послышался женский вопль:

– Петрович, алкоголик старый! Вали отсюда по-хорошему! Ты (цензура) опять моего мужа напоил! Нажретесь и из ружей своих стреляете, алкаши! Пшел вон отседа!

Не сказав ни слова, Петрович плюнул на снег, развернулся и, закинув автомат на плечо, зашагал домой.

Глава 14

На войну

Прекрасное время – утро. Самое главное – тишина. Вот так вот я сидел на крылечке и курил, и в это время вышел Андрей (хоть бы раз дал мне покурить в одиночестве). Усевшись рядом, он спросил:

– Как оно?

– Норма, у тебя?

– Я на войну собрался, – проговорил он.

– И как ощущения?

Полтавский ухмыльнулся и надолго замолчал. Он тихо сидел рядом, в то время как я пускал колечки и наслаждался тишиной, глядя на безбрежные ледяные просторы вокруг. Спустя несколько минут, когда я уже прикурил вторую сигарету подряд, Андрей заговорил:

– Знаешь, что я думал? Если свалю, авось утихнет все, Ховрина продадут в UFC, и можно будет потихонечку уйти. Когда продадут Ховрина, я им просто стану не нужен.

– А они решили тебя затравить, – подсказал я, выпуская дым. – Плюс этот Ибрагимов еще со своей братией. Он не простит, несмотря на Мурата.

– Я буду травить их в ответ, – твердо проговорил Полтава. – И посмотрим, у кого получится лучше.

– Через Интернет?

– Они думают, я буду прятаться, – кивнул Андрей. – А вот хрен им. – Он перевел взгляд на меня. – Я сам их прибью так, что никакое UFC им не поможет.

– Например?

– Например, с Ореховым и Говорухиным поговорю. Это для начала, – заявил Андрей. – Это они главные жулики. Потом… потом посмотрим.

Ни слова не сказав, он поднялся и пошел собираться.

В последний раз обернувшись на уже казавшийся крохотным домик, я покрепче ухватился за ручки в кузове моторашки, на которой мы ехали обратно. После двух недель, проведенных вдали от цивилизации, мы возвращались в другой, старый мир, в котором не страшно провалиться под лед, потому что нога не уйдет глубже чем на тридцать сантиметров, и в котором Интернет – не привилегия в руках какого-то придурка, а неотъемлемая часть мира. И в котором моего друга хотели убить.

Я ехал на моторашке в компании с Муратом во главе с Толиком, который был, к моему удивлению, трезвым и, как следствие, молчаливым и грустным. По приезде на остров он попробовал было предложить «по маленькой», но после грозного взгляда Петровича согласился, что не время. Мишку мы так и не видели. Единственное, что произошло, – это во двор к нам пришла его жена и минут десять ругалась на Петровича, который, сгорбившись, сидел на топчанчике и мрачно смотрел на нее, внимая речам женщины. Ее речь была проста – Миша теперь с ним (алкашом проклятым) в одной песочнице играть больше не будет. Миша наказан. После чего, обругав всех и вся, она гордо удалилась. Так что с Мишкой попрощаться у нас не вышло.

Добрались до пристани мы без происшествий и аварий. Может быть, потому, что за последние две недели похолодало, а скорее всего потому, что наш водитель был трезв. Не знаю, меня это не волновало, для меня куда важнее было то, что произойдет дальше. В домике Петровича нас вообще ничего не интересовало, единственная проблема – это где бы добыть выход в Интернет. Все, больше проблем не имелось. Сейчас мы возвращались в мир, где проблем выше крыши. И когда наша моторашка подъехала к берегу «Большой земли», я сразу понял, что начинается новая жизнь. Какое-то замедленное и размеренное существование кончилось – теперь все. Теперь мой друг идет на войну.

К слову, на пристани нас ждал первый сюрприз – Мурата поджидали, на берегу стояли две машины: один джип (видимо, его) и еще один автомобиль, возле которого меланхолично курили два парня в гражданском. Подойдя к ним, Мурат поздоровался и быстро переговорил, время от времени показывая в нашу сторону, затем снова приблизился к нам. Протянув на прощание Петровичу руку, он проговорил:

– Ну, давай, Петрович, спасибо тебе за все.

– Заезжай, – кивнул тот, пожимая руку. – Всегда рад буду. Только необмороженным.

Затем Мурат попрощался с каждым из нас, при этом Полтавского он, расчувствовавшись, даже обнял. После чего, не оборачиваясь, пошел к автомобилю. Спустя еще минут десять уехал и Петрович, предварительно отогнав от нас Толика, который активно зазывал в гости «посидеть там, выпить». Очистив оледеневшую машину Алекса, мы забросили вещи в багажник и стали греть машину.

Я стоял на берегу и курил, Алекс проверял Сеть, крутя телефоном в разные стороны, а Андрюха молча глядел на ледяные просторы Московского моря.

Никакой торжественности не было. Постояли. Покурили. Поболтали о каких-то мелочах и поехали.

На войну.

Глава 15

Два штаба

Штаб № 1

Стивен Гаррати внимательно выслушал своего конфидента, после чего коротко проговорил: