Карина Тихонова - Капкан для бабочки Страница 24

– Это тебе надо домой спешить, к мужу и домашнему очагу… А я, старая холостячка, могу делать все, что захочу! – заметила Кики с усмешкой.

– Так. Дело в Стасе, верно? Я ведь о нем сразу подумала… Вот что, давай поужинаем где-нибудь.

– Ты читаешь мои мысли.

– Конечно, мы с тобой тысячу лет знакомы, так что я тебя знаю как свои пять пальцев!

Она решительно процокала каблучками, открыла дверцу своего щегольского, сверкающего «Ауди-ТТ».

– Езжай за мной, я знаю отличное местечко здесь неподалеку.

Ездила Лиза виртуозно: подрезала, обгоняла, лихо перестраивалась и напрочь игнорировала поворотники. Она чувствовала себя королевой: дорогая машина, да и владелица хоть куда. Мужики сворачивали шеи на блондинку, которая носилась по дорогам как угорелая.

Ей везло: она ни разу не попадала в аварии.

Спустя пятнадцать минут они уже были возле ресторана. Кики буквально выпала из машины: ездить так агрессивно она не привыкла. Голова слегка кружилась.

Несмотря на неказистый внешний вид и простенький интерьер, кормили в этом заведении превосходно. Они заказали целую гору еды – даже Лиза, которая обычно снисходительно жевала салатик, в то время как Кики получала удовольствие от хорошего стейка. Сейчас она наплевала на все диеты и с наслаждением поедала кусок запеченной на углях свинины.

– Красота! Нет, скажи, хоть иногда, но надо позволять себе маленькие праздники!

Кики лишь молча кивала. Не было сил трепаться о пустяках, хотя Лиза упорно пыталась развести ее на задушевную беседу.

«Будь осторожней, – тихо говорил внутренний голос. – Ты сама знаешь, что твоя догадка верна: кто-то из друзей тебя подставлял. А потому – держи язык за зубами и изображай недалекую, слепую и глухую девицу. Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, запомнила?»

Все это Кики знала и без него, потому и не позволяла Лизе втянуть себя в разговор «за жизнь». Лучше подстраховаться, верно? Она в основном помалкивала, уткнувшись в тарелку с куриными крылышками.

– Так ты расскажешь мне, что случилось? – пытала ее Лиза.

– Ничего не случилось. Просто я устала.

– Как же мне надоела твоя вечная скрытность! – Она даже обиделась немного. – Можно подумать, я тебе зла желаю!

– Лизок, я тебя люблю, но хочу спокойно поесть. У меня все в порядке, зуб даю!

– Да ну тебя, ты мне постоянно врешь и даже не можешь этого скрыть. Впрочем, дело твое, я в него лезть не буду.

– А вот за это большое человеческое спасибо. – Кики улыбнулась и протянула ей крылышко. – Хочешь попробовать? Вкусно!

– Ты хочешь, чтобы у меня от этого жгучего соуса разыгрался гастрит? Благодарю покорно.

– Зануда, – беззлобно отозвалась Кики.

Еще с полчаса они мирно посидели, попили кофе, а потом, синхронно взглянув на часы, спохватились, что уже половина двенадцатого.

– Елки-палки, Вадим меня прибьет! – Лиза переменилась в лице и порывисто встала. – Странно, что до сих пор не звонит. Наверное, умирает от ревности!

И она невесело усмехнулась. Повелительным жестом подозвала официанта, негромко приказала:

– Счет, пожалуйста, и побыстрее, мы очень спешим!

На улице Лизу ждал сюрприз. Колесо у «ауди» было спущено.

– Холера, дьявол, кто это сделал? – разбушевалась Лиза. – Где у них сторож парковки? Какая-то скотина проколола мне колесо!

– Успокойся, ты наверняка его проколола сама, пока ехала сюда.

– Вот невезуха! – буркнула Лиза и сунула в рот сигарету. – Стоит ненадолго расслабиться, и – на тебе! – опять неприятности!

– Хватит убиваться, лучше делом займись. Ты сумеешь поменять колесо?

– Легко! – похвасталась Лиза. – Я их сто раз меняла, еще когда ездила на папиных «Жигулях».

Кики в темноте покраснела: для нее эта задача была непреодолимой. Все, что угодно, только не возня с гаечными ключами, домкратами и прочими штуковинами.

– Проблема в том, что у меня нет запаски, – вспомнила Лиза и приуныла. – Точнее, она есть, но тоже спущенная. Я недавно наехала на гвоздь, а починить колесо так и не успела.

– Весело, – только и смогла сказать Кики. – Ну что, вызываем техпомощь?

– Фиг им, еще деньги на них тратить. Лучше сделаем так: я позвоню Вадиму, пусть присылает кого-нибудь ремонтировать колесо или сам приезжает. А потом пусть приедет за мной.

– Куда?

– К тебе, разумеется. Пригласишь меня на чашку чая?

– Да хоть на две, – с преувеличенной радостью выпалила Кики.

– Сто лет у тебя не была, – заметила Лиза, войдя в квартиру и небрежно бросив на пуфик дорогущую шубку.

– Была, перед нашим отъездом в Калининград. Забыла уже?

– Ах да, мы тогда хорошо посидели, потрепались под мартини.

Кики прошла в кухню, зажгла газ, поставила турку, полную воды.

– Опять кофе? У тебя, помнится, был чудесный жасминовый чай.

– Ты одна его пьешь, диетчица несчастная, – прокричала из кухни Кики. – Ладно уж, так и быть, но заваривать будешь сама.

– Разве я доверю тебе, неумехе, такое ответственное дело? – Лиза прибежала в кухню и, смеясь, подтолкнула подругу к двери. – Иди-иди, я сама управлюсь.

Кики с удовольствием повалилась на диван, щелкнула пультом музыкального центра, с наслаждением вытянула уставшие ноги. Как хорошо дома! Остаться бы сейчас одной, спокойно обо всем подумать, опять залезть в дебри дедукции и в очередной раз попытаться понять: кто убил Матвеева? Нет, Павла Холода. Кто убил его? И что за чертовщина вообще происходит: как может человек, сгоревший в машине, через восемнадцать месяцев воскреснуть, чтобы быть убитым, на этот раз ударом по голове? Все это не нравилось Кики настолько, что начинал болезненно ныть позвоночник.

В комнату вплыла Лиза, на подносе стоял изящный фарфоровый чайничек и пара белых чашек с росписью – ручная работа, родители привезли в подарок в один из своих последних приездов.

– А теперь попробуй – это шедевр! После этого чая, уверяю тебя, ты побежишь на помойку, выкидывать свои запасы кофе.

– Сомневаюсь.

– Я тоже, но попробовать-то можно!

Они выпили по чашке чаю, включили телевизор – и попали на какой-то очень женский, очень феминистский сериал. Посмотрели, отпуская ехидные замечания и радуясь как дети каждой шутке.

Потом выяснилось, что Лиза не слышала, как надрывается в сумочке телефон, и пропустила пять или шесть звонков от Вадима. Поэтому подруги чрезвычайно удивились, когда в дверь требовательно затрезвонили.

– Кто это? – спросила Кики, похолодев.

– Убийца вернулся! – объявила Лиза замогильным голосом.

– Вот дура!

– Ох, ну извини… Я не знала, что ты до сих пор так болезненно на это реагируешь… – Она внимательно взглянула на побелевшее лицо Кики и стиснутые кулаки. – Да, девочка моя, как тебя переклинило… Все, успокойся, я больше не буду так шутить.

И она сама отправилась к двери. После коротких переговоров через дверь она обернулась и пренебрежительно махнула рукой:

– Это всего лишь Вадим!

Загремели замки, Лиза открыла дверь и впустила мужа. Видеть его до отвращения не хотелось, но Кики пересилила себя и, изображая гостеприимную хозяйку, вышла в прихожую с широкой улыбкой на лице.

– Привет. Ну как успехи?

– Нормально. Лиза, собирайся, поехали домой, – сказал Вадим сухо.

– Поменяли колесо?

– Я сам все сделал. Ну надо же быть такой растяпой, ездить со спущенной запаской! А если бы это произошло в глухом месте?

– Вадим, я не езжу по глухим местам, – растолковала Лиза мужу. – Ты сам менял колесо? А что, все твои знакомые механики внезапно поумирали?

– Неужели я буду беспокоить людей из-за глупости моей жены? Я все сделал сам, дел-то было на двадцать минут!

– Молодец, возьми с полки пирожок.

Обстановка явно накалялась, и Кики вмешалась, желая предотвратить семейную ссору:

– Вадим, проходи, выпей чаю. А лучше, наверное, кофе, правда? Я сейчас сварю.

Парочка обменялась взглядами, которые ясно свидетельствовали о намерениях продолжить выяснение отношений, но позже, когда они останутся наедине. Кики не любила вмешиваться в чужие дела и обычно предоставляла друзьям возможность самим разобраться в собственных семейных проблемах, если только к ней лично не обращались за советом… Но и она видела явно наметившуюся трещину между Лизой и Вадимом, и эта трещина росла и ширилась буквально на глазах.

Она быстренько сделала кофе, притащила в комнату чашки, Лизе налила уже остывший зеленый чай – пусть пьет, раз такая поклонница! Дружинины расселись по разным углам, вид недовольный, вот-вот искры полетят. Быть буфером в семейных конфликтах невелико удовольствие, но Кики обычно ревностно оберегала свой дом от негатива: если не получалось избегать скандалов в отношениях со Стасом, то чужие пыталась смягчить, а то и вовсе погасить.

Дом, считала Кики, был ее крепостью, ее гнездышком, надежным местом, где можно переждать бурю или просто приходить в себя после безумных стрессов и авралов. Поэтому впускать туда негативные эмоции означало разрушать уютную и доброжелательную ауру жилища.