Джадсон Филипс - Запятнанный ангел Страница 24

- Когда вы прибежали сюда, - спросил я, - вы увидели миссис Брок и Фэннинга?

- Я увидел Фэннинга, - ответил Спэнглер. - Он облокотился на забор около дома, задыхаясь, словно от бега. Потом он увидел меня, закричал и побежал обратно в дом.

- Обратно в дом? - переспросил я.

- Да, я подумал, что он уже был там и выскочил глотнуть воздуха. Все вокруг заволокло дымом. Подбежав, я понял, что дело дрянь, но Фэннинг внутри боролся с миссис Брок. Нам удалось вывести ее. Ее платье горело. На мне была шерстяная рубашка, я сорвал ее и обмотал вокруг нее. Потом мы с Фэннингом стали катать ее по земле, чтобы сбить пламя, а она все время кричала, что ее муж остался в доме. Она... она пыталась бежать назад в дом, когда мы ее отпустили, и я держал ее, стараясь объяснить, что это бесполезно. Потом я увидел, что на траве, немного в стороне от нас, лежит малыш. Я убедил миссис Брок, что она должна позаботиться о нем, а в доме она ничего не сможет сделать.

Фэннинг стоял снаружи! Он не пытался вытащить Гарриет из огненной печи, пока не увидел Спэнглера. Может быть, это несправедливо. Может быть, он пытался и просто выбежал, чтобы глотнуть воздуха. Может быть, он вытащил ее, а она вырвалась и снова ринулась назад прямо перед приходом Спэнглера.

- Фэннинг вызвал пожарных? - спросил я, стараясь говорить спокойно.

- Так он сказал. Должно быть, вызвал. У них второй из двух телефонов в колонии. И пожарные приехали сразу же после того, как нам удалось отвести миссис Брок к ребенку. Пол объяснил, что он тоже работал допоздна. Он может работать резцом и долотом и при искусственном освещении. У него в студии лампы дневного света. - Спэнглер вытер лицо тыльной стороной ладони. - Это убийство, да? - спросил он.

- Да, расчетливое и хладнокровное, - ответил я. - Только милостью Божьей - и с вашей помощью - не все трое мертвы. Когда вы бежали сюда, вы никого не видели и не слышали?

- Когда я бежал от дома Пенни, я слышал в лесу крики. Здесь в лесу повсюду дома и студии. Черт побери, к этому времени пламя уже поднималось в воздух футов на пятьдесят и гудело, как иерихонская труба. Я не смотрел по сторонам, Геррик. Просто старался добраться сюда как можно быстрее и помочь, если смогу. Конечно, я и представить себе не мог, что дом подожгли нарочно.

- Вы почувствовали запах бензина?

- Келли и Джордж Лютер спрашивали меня об этом. Честно говоря, не знаю. Я просто бежал сюда, понимаете. Я думал о Броке - совершенно беспомощном. Я думал о нем, не о поджигателях.

- Спасибо вам, - сказал я. - Лично от меня. Броки мои старые друзья.

- Черт, я сделал только, что сделал бы любой.

- Я могу при случае попросить вас повторить ваш рассказ?

- Конечно, если это поможет, - ответил он.

В этот момент ко мне подошел Келли. Дом Марча находился в лесу в трех-четырех сотнях футов. По лесной тропинке можно было проехать разве что на джипе, так что мы пошли пешком. У Келли был фонарик, и он освещал дорогу. Мы не разговаривали. Не знаю, о чем думал Келли, но мои мысли крутились вокруг Пола Фэннинга. Трэш заставил меня усомниться в рассказе Шона О'Фаррелла, а кроме того, я сам был там на холме.

Алиби Фэннинга в ночь убийства Джона Уилларда двадцать один год назад вовсе не было твердым. О'Фаррелл послал его туда, где теперь находилась студия Пенни. Люди видели, как он туда пошел. Это пятиминутная прогулка, возможно, на нее понадобилось чуть больше времени, учитывая, сколько там было народу. Фэннинг отправился вниз за десять минут до полуночи. Уиллард появился в театре примерно через десять минут после его ухода. Должно быть, понадобилась еще минута-другая, чтобы установить свет, чтобы Уиллард вышел на сцену, принял аплодисменты, дождался тишины и начал играть "Аппассионату". Через пять минут после того, как он сел за рояль, его застрелили, - так говорит Келли. У Фэннинга было более чем достаточно времени, чтобы вернуться на холм и пройти за правую кулису. О'Фаррелл практически открытым текстом сказал мне, что он видел Фэннинга в момент выстрела.

Но возможно, Трэш и прав: О'Фаррелл мог использовать меня, чтобы свести счеты с Фэннингом, и он в этом преуспел!

И все равно - Марч кого-то прикрывал, все говорило за это. Во всяком случае, он не стремился узнать правду. Возможно, причина этому - его зять. Потом еще эта история об избиении, после которого О'Фаррелл попал в больницу. Потом избиение Эда. Интересно, думал я. Это девчачье хихиканье могло быть просто дурацкой привычкой; а могло - и признаком неуравновешенной натуры. Сегодня кто-то, у кого с головой не в порядке, разгулялся вовсю: сначала пластинка, игравшая для меня в театре, потом моя растерзанная машина и, наконец, пожар. А ночь еще не подошла к концу.

Перед нами засветились огни дома, и Келли остановился.

- Вы сейчас встретитесь с очень необычным человеком, Геррик, проговорил он. - Именно так к нему и следует относиться.

- "Именно так" к нему и относились слишком долго, разве нет? Если он покрывал убийцу все эти годы, значит, он во многом ответствен за трагедию Броков.

- Мы не знаем, покрывал ли он кого-то, - сказал Келли. - Он хотел, чтобы все улеглось. Ему через пару месяцев исполнится семьдесят девять. Вы видели его сегодня вечером: годы почти ничего с ним не сделали, по крайней мере, ничего, что может заметить сторонний наблюдатель. Он все еще может взять автомобиль за бампер и вытащить его из лужи. Дух его так же молод, как пятьдесят лет назад. Он одинокий человек. Большинство творческих людей одиноки, как мне кажется. Живопись - его жизнь. Он будет яростно отбиваться от всего, что может помешать его работе. Я думаю, он понимает, что его время на исходе. Он даже не взглянул ни на одну женщину после смерти жены, а она умерла задолго до того, как он сюда приехал. Он не осуждает нравы нью-маверикской колонии, но сам никогда так не поступал.

- Он не осуждает и поведение Лоры, - сказал я.

- Понаблюдайте, как он смотрит на нее, - ответил Келли, - или когда о ней говорят. Посмотрите ему в глаза, когда произносят имя Лора. Они превращаются в глубокие, черные озера печали.

- Но он никогда не вмешивался в ее жизнь?

- Если и пытался, - ответил Келли, - его постигла неудача. - Он повернулся к дому. - Если мы хотим добиться от него поддержки, нам придется принять ее в том виде, в каком нам ее предложат.

- Я не в настроении играть в поддавки, даже с Господом Богом! - злобно огрызнулся я.

Мне внезапно привиделись Эд Брок, бессмысленно тянущийся к солнцу в своем инвалидном кресле в саду; раскаленный добела крематорий, в который превратился его дом; оцепеневшая от ужаса Гарриет, тупо глядящая на меня, как на чужого. Теперь мне стало наплевать, что кому-то будет больно. Мне стало наплевать, какие секреты унес с собой в могилу Джон Уиллард. Лично я снял перчатки и надел кастет.

Гостиная в доме Роджера Марча была не меньше тридцати квадратных футов, с камином, отделанным булыжником и полностью занимающим одну стену. Северная стена служила окном студии, а две боковые - плотно увешаны картинами, словно в художественной галерее. Но книг не было - кроме нескольких валявшихся на большом круглом столе в центре.

В ответ на наш стук последовало приглашение, произнесенное гудящим басом, и мы с Келли вошли. Роджер Марч был один. Он возился с обугленной трубкой и голубой жестянкой трубочного табака. В первый момент при виде этого белобородого великана вся моя воинственность слетела с меня. Потом я чуть не рассмеялся, осознав, что я словно вернулся в свои пять лет, к детской картинке великого Господа Иеговы, беседующего с Моисеем на горе. Таково было обаяние его личности.

- Новости есть? - спросил он Келли.

- Пока еще нельзя обследовать останки дома, сэр, - ответил Келли. Это "сэр" выскочило у него легко и автоматически. Мы были похожи на двух детей, которых вызвали к директору школы. Я понял, что, если дальше так пойдет, хозяином ситуации окажется Марч.

- Никаких сомнений в том, что это был поджог?

- Никаких, сэр, - откликнулся Келли.

- Черт! - прогудел его голос. Он чиркнул старомодной каминной спичкой о ноготь, потом поднес огонек к трубке. - Как вы предполагаете действовать дальше, Келли?

- Завтра у меня заберут это дело, сэр, - сказал Келли ровным голосом. Мне не удалось поймать убийцу, остававшегося на свободе очень, очень долгое время. Мои непосредственные начальники сядут мне на загривок, и этим займутся все, кому не лень, в окружной полиции.

- И начнут ползать вокруг, словно мухи, черт их побери! - бросил Марч.

У меня лопнуло терпение.

- А вы бы предпочли, чтобы все оставалось шито-крыто, и не важно, кто при этом может пострадать, не так ли, мистер Марч? - спросил я.

Он посмотрел на меня так, словно никогда раньше не видел. Я почти чувствовал, как он пытается найти способ убрать меня с дороги, как досадную помеху.

- Настало время ответить на некоторые вопросы, Марч, - и вам, и вашему зятю, и дочке. Где они?