Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990 Страница 24

— Анализов делать не будем?

— Здесь живут люди. Это установлено точно. Значит, проживём и мы. — Запоры щёлкнули, и пружина оторвала колпак от вакуум-прокладок. Внутрь сразу же ворвался густой, пропитанный аммиаком воздух чужой планеты.

— Ну и аромат…

— Да уж, не Рио-де-Жанейро…

— Надо посмотреть, сохранился ли в кабине аварийный запас, и пробираться к месту падения корабля. По моим наблюдениям, нас отнесло километров на семь - восемь в сторону, так. что к вечеру, несмотря на густые заросли, мы должны дойти.

— Думаешь, там что-то уцелело?

— Наверняка, раз не взорвались реакторы. В корабле много довольно прочных предметов, без которых нам здесь не выжить. Сомневаюсь даже, протянем ли мы до следующего утра, если не найдём корабль, так что придётся поторапливаться.

Часа через два заросли уплотнились настолько, что продираться сквозь них стало почти невозможно. Клёнов собрался было изменить маршрут, чтобы обойти непроходимую чащу, как вдруг растения сами расступились перед ними, открыв взгляду зияющее чёрное пятно гари.

Оба остановились на краю пала, всё ещё не веря в то, что изнурительный путь окончен и они у цели.

Но в центре выгоревшего и уже не дымящегося пятна выжженного леса поблёскивало искорёженное тело корабля.

Автоматика продолжала действовать до самого последнего момента. Она успела даже выбросить посадочные амортизаторы, и, хотя удар оказался слишком силён, стальные ноги подломились, и корабль рухнул набок, тем не менее они сделали что могли.

Дверь в грузовой отсек заклинило, ни один механизм не работал. Быстро темнело, и оба, измученные переходом и отчаянными попытками вломиться в грузовой отсек, без лишних слов решили отложить дальнейшие попытки пробиться к планетарному комплексу до утра. Следовало подумать о безопасном ночлеге.

Выгоревшее пятно отодвинуло стену леса метров на сто. Находясь в центре открытого пространства, они чувствовали себя в относительной безопасности. Не работал ни один фонарь, впрочем, местные луны, одна из которых, не дожидаясь захода солнца, уже появилась на горизонте, обещали достаточно светлую ночь.

Дежурить решили по очереди. Это упрощало оборудование спального места. В тесном пространстве бывшей рубки, заполненной развороченными внутренностями корабля, с трудом помещался один человек.

Бросили жребий, и первое, самое трудное, дежурство выпало Клёнову. Хотя оба едва держались на ногах от усталости, они нашли силы соорудить из листов обшивки небольшое ограждение прямо на корпусе корабля. Клёнов здесь устроился довольно удобно, положив рядом с собой полуразряженный лазерный пистолет, захваченный во время стычки с охраной рудника перед побегом. Теперь это было их единственное оружие.

Внизу, в тёмном провале, оставшемся от рубки, Крестов повозился недолго, покряхтел, и вскоре снизу донёсся его могучий храп. Ночь постепенно, вкрадчиво вступала в свои права.

Закат на этой планете мягко и незаметно переходил в сумерки, и так же постепенно, без резкой границы наступала ночь. Скорей всего это впечатление создавали следующие друг за другом многочисленные луны планеты.

Запах гари от обугленных местных растений был резок и неприятен, но всё же лучше, чем аммиачная вонь, преследовавшая их всю дорогу через живой лес.

Чёрное выжженное пятно в лунном свете выглядело ещё темней, резче выступили тени обуглившихся стволов. На усыпанной пеплом и сажей земле можно было рассмотреть каждый камешек.

Чужой лес стоял рядом тихо и равнодушно. Растения сомкнули кольцо вокруг своих уничтоженных пожаром братьев, и теперь напряжённо ждали чего-то.

Лес казался Клёнову живым существом. Чуткие уши прислушивались в его тёмных ветвях к малейшему шороху, рождённому чужаками, притаившимися внутри кучи металлолома, некогда называвшейся кораблём.

Чьи-то зоркие взгляды, легко пронизывающие ночной полумрак, следили за каждым их движением.

Такое ожидание не могло продолжаться слишком долго. Рано или поздно должны были раздаться чьи-то шаги из глубины этого чёрного, враждебного людям массива. Клёнов их услышал… Треск ветви, шум рухнувшего ствола, и снова шаги — тяжёлые, чавкающие. Словно там, невидимый за тёмной массой деревьев, пробивал себе путь носорог или слон.

Существо вышло на поляну и, не меняя направления, медленно и уверенно, как танк, идущий к выбранной цели, двинулось к кораблю. На таком расстоянии его ещё нельзя было рассмотреть, но уже стало ясно, что оно огромно и обладает колоссальной силой,

Клёнов подумал, что двух-трёх выстрелов для этого монстра окажется недостаточно, и поэтому, стиснув рукоятку лазерного пистолета, похолодевшими от напряжения пальцами, решил использовать оружие лишь в самом крайнем случае, когда не останется другого выхода. Клёнов видел согбенную спину чудовища, изуродованную горой напряжённых мускулов. Видел поблёскивающую в лунном свете белёсую чешую, покрывавшую огромную обезьянью спину чудовища. Непропорционально большая голова, вся покрытая шишковатыми наростами, высоко сидела на короткой мощной шее. Передние конечности, приподнятые над землёй могучими плечами, заканчивались гибкими висящими в воздухе лапами, на которых играли мускулы. Огромные, с тарелку, красноватые глаза сверкали на ужасной оскаленной морде. Пена клочьями падала с клыков на землю и растекалась на ней тёмными пятнами. Чудище шло медленно, но уверенно, словно заранее наметило себе какую-то определённую цель. Что ему было нужно? Неужели сквозь запах чужого, металла оно смогло почуять добычу?

Может быть, разбудить Крестова? Но чем он ему поможет? В предстоящем поединке понадобятся крепкие нервы — у него не больше двух выстрелов, нужно всё время помнить об этом. Бегством на открытом пространстве им не спастись. Значит, остаётся одно — ждать.

И он ждал. Существо приблизилось. Подойдя к кораблю, оно встало на задние лапы, и только теперь Клёнов заметил, что передние не висят беспомощно и нелепо, как это бывает у всех животных, привыкших ходить на четырёх лапах. Плечи чудовища заканчивались двумя могучими руками, снабжёнными кистями с гибкими пальцами.

Захватив одной рукой мешающий ему подойти ближе лист обшивки, чудовище без всякого видимого напряжения согнуло руку. Раздался скрежет раздираемого металла. Клёнову пришлось напомнить себе, что в разорванном титаните, способном противостоять прямому удару артиллерийского снаряда, было не меньше трёх дюймов толщины.

Морда чудища оказалась сейчас в тени, и Клёнов видел теперь лишь обращённые к себе сверкающие отражённым красным светом неестественно огромные глаза.

— Чего ты ждёшь? — услышал он над ухом охрипший от волнения голос Крестова.

— У нас всего два заряда. Мы только разъярим его.

— Сейчас оно перевернёт корабль.

- Четыреста тонн? Это не так-то просто… — И тем не менее корпус завибрировал, словно обшивка была сделана из обыкновенной фанеры.

— Сможет оно подняться к нам?'— Откуда я знаю?

Сейчас большая часть туловища животного скрылась от них за корпусом корабля, и они видели под собой лишь широкую спину и плоскую макушку массивного черепа.

— Что оно там делает?

— Скорей всего пробует на зуб титанит, слышишь скрежет? — Снизу долетел звонкий металлический щелчок, ещё один, ещё… — Это что за новости? По-моему, оно..

— Подожди! — остановил его Клёнов, он внимательно слушал. Щелчок — пауза, щелчок — долгая пауза, три щелчка подряд…

— Этого не может быть!

— Конечно, не может. И тем не менее оно спрашивает, есть ли на корабле живые люди… Это международный аварийный код…

— Ну так спрячь пистолет и ответь ему, — неожиданно спокойно предложил Кжан.

Глава 2

Костёр горел вяло. Сильно дымили сырые обугленные ветви. Из леса тянуло запахом аммиака и гари. Вторая луна светила тускло, а третья ещё не взошла. Это было самое неудачное время ночи, когда она полностью ещё не вступила в свои права.

У костра на обломке дерева сидели два человека и нахохлившийся замёрзший монстр.

Роман протянул к костру две из своих, шести лап, и этот человеческий жест больше чем что-нибудь другое заставил Клёнова подумать, что оболочка, в общем-то, не имеет решающего значения.

— Значит, вы утверждаете, что вы Роман Гравов. — Даже в этой нереальной обстановке он никак не мог избавиться от казённого стиля своих официальных фраз. В ответ Роман лишь печально кивнул. — Каким образом вы нас нашли, как вы узнали о нашем прилёте?

— После превращения я многое слышу и вижу иначе. Слышу лес, например. Особенно когда он горит, вы не очень-то церемонились во время посадки.

Хотя губы монстра оставались неподвижны, Клёнов всё никак не мог привыкнуть к его телепатическому бесцветному голосу и пытался выделить в нём хоть какие-то интонаций, сейчас ему, показалось, что чудовище говорит с хрипотцой устало и равнодушно. Он не мог набраться духу даже про себя называть его человеческим именем.