Ирина Лобусова - Ветчина бедняков Страница 24

— Ах, этих… Понятно, — по ее лицу быстро промелькнула какая-то тень, — вы деньги принесли?

— какие деньги? — удивилась она.

— Как это — какие деньги?! Вы что, с луны свалились?! — налетела Вероника Сергеевна, — сейчас апрель месяц! Они с сентября за школу не платили, и на все остальные расходы тоже ничего не давали! Знаете, сколько они мне должны? Я уже и писала в дневнике, и орала на них перед всем классом, и с уроков выставляла — никакого толку! Мало того, что они месяцами где-то пропадали, так потом явились и не приносили деньги! Я прямо ставила перед директором вопрос о том, что их надо убрать из нашей школы! Есть же специнтернаты для таких!

— какие — специнтернаты?

— Вы деньги принесли?

— нет, не принесла!

— так чего вы сюда явились? Мало я с ними мучилась с сентября? Им самое место в специнтернате каком-то для дебилов, а не в нормальной школе среди обычных детей! Нищие дебилы! Еще и кривые, и не слышат ни хрена! Я прямо ставила вопрос перед директором: убрать из школы — и все! Все равно они вечно больные, на занятия не ходят! Самое место в спецшколе для дебилов! Вот и сейчас они на уроках даже не появляются!

— А вы не знаете, почему дети в школе не появляются?

— А мне-то какое дело! Хоть бы к черту пропали совсем, меньше хлопот! Какое мне до них дело! А если появятся — я их без денег больше терпеть не буду, вышвырну из своего класса, пусть куда угодно идут!

— Это вас саму надо вышвырнуть из школы!

— ой, тоже мне, сильно грамотная нашлась! Тетка дебилов! А нечего мне тут указывать, что и как говорить! Иди своим дебилам указывай! Пусть на глаза мне не появляются! Я их из класса вышвырну! Мне давно пора было это сделать! — ее голос сорвался на визг, стал пронзительным и немного похожим на… поросячий. На них уже начали оборачиваться люди (какие-то проходящие по коридору), и дети. Она сжала руки в кулаки и спрятала их за спину (так же, как изо всех сил прятала свое безумное желание съездить кулаком по этой наглой накрашенной роже). Вероника Сергеевна продолжала орать:

— прежде, чем принимать этих детей в первый класс, нужно было тщательно смотреть медицинскую справку! Я отличник образования и в моем классе не место глухим дебилам! А то, что они плохо видят и ни хрена ни слышат, так это вообще кошмар! Я их специально садила назад, на последнюю парту, чтоб они ничего не видели и не слышали и на глаза не попадались! А обращалась только так — эй, дебилы! И у вас еще хватает наглости являться ко мне просто так, без всяких денег, после всего, что я от них вытерпела?! Все дети нормальные, сдают деньги и на школу, и на каждый праздник, и мне на вторую зарплату, а эти с сентября месяца хоть бы что-то принесли! Спрашивается, зачем мне это нужно?! Если они не могут платить за школу, пусть убираются в интернат!

И дальше — в том же духе. Сжав кулаки (так, что ногти впились в ладони), сжав собственные нервы до предела, она тихонько бросила сквозь зубы:

— Заткнись, сука! — и ушла прочь, развернувшись на каблуках. Больше не о чем было говорить. Из-за спины донеслось истерическое:

— Да я за оскорбление в суд подам! — но она не обратила на истерику ни малейшего внимания. Она шла по коридору. Ей было страшно.

Кабинет директора нашла без труда (стоило подняться только на третий этаж). За столом возле окна сидела пожилая женщина с уставшими глазами. Поздоровавшись, она присела напротив нее.

— Я — родная тетя Анастасии и Станислава Панченко. После смерти их матери за этих детей отвечаю я.

— Мне очень жаль… Действительно, так искренне жаль. Их уже нашли? Есть хоть какие-то новости?

— нет, их не нашли. И новостей нет.

— Это ужасно. После трагедии с этими детьми я специально дала приказ во всех классах провести специальные уроки по технике безопасности во время путешествий в скалах возле моря…

— Техника безопасности здесь ни при чем.

— Но говорят, что дети пропали именно на скалах….

— Это только одна из версий.

— Понятно. Зачем же вы пришли ко мне?

— Сказать по правде, я шла в школу с целью побольше узнать о МОИХ детях, о том, с кем они дружили, как занимались…

— Тогда вам лучше всего поговорить с их учительницей Вероникой Сергеевной.

— А вы знаете, кто их учительница? Вы знаете, в каком тоне она говорила со мной? Как вымогала деньги? Вы знаете, что она издевалась над детьми, обзывала их дебилами? По — настоящему я могла бы требовать ее увольнения! Записать нашу беседу на магнитофон и пойти к начальству…..

Лицо директора стало совсем усталым и грустным.

— Успокойтесь. Я все это знаю. Вы думаете, вы первая, кто жалуется на нее? Вы во всем правы, и должна была бы ее уволить, если бы не одно обстоятельство…

— Какое обстоятельство?

— Кого я посажу в класс? Если я ее уволю, кого я посажу в класс? Вас? Или охранника? У меня нет учителей! Некому работать! У меня одна учительница начальных классов, и это она, на весь огромный микрорайон! Если я ее выгоню с работы, мне придется посадить во все классы уборщицу! Это будет лучше?

— Возможно!

— Вы не правы. У меня некому работать! Нет учителей. В школу никто не хочет идти. Поэтому я вынуждена терпеть…

— А я не буду терпеть! Если мои дети найдутся, они больше в этот класс не вступят и ногой! И в эту ненормальную школу тоже!

— Если найдутся. Только для начала вам надо их найти.

Она вышла за порог школы и остановилась. В этот раз причиной ее остановки было не солнце. Хотя глаза болели и расплывались радужными кругами, но только не от солнца. Что теперь делать? Разговор с учительницей, на который она возлагала надежды, превратился в ничто. Еще одна надежда рухнула. В школе она ничего не узнала. И что теперь? Судя из этого кошмарного разговора, дети не сильно и посещали школу, так что стоит ли расстраиваться…

— Эй, тетя! Эй! Подождите!

Она обернулась. Прямо к ней, весело перепрыгивая через ступеньки, бежала девочка лет шести, с рюкзачком в форме лягушки за спиной. Девчонка подбежала и перевела дух.

— Я слышала ваш разговор с нашей дурой. Вы правда тетя Стасиков?

— ты их знала?

— Так мы учились в одном классе! И вместе играли! А когда они приедут?

— Я не знаю….

— да перестаньте! Вы так же, как все взрослые, думаете, что Стасики пропали или умерли в скалах! Но это не так! Ничего подобного! Уж я-то знаю, где они на самом деле, они мне сказали!

— Сказали? И что же они тебе сказали?

— Ну…. А с чего я должна вам говорить?

— Потому, что ты с ними дружила! И еще потому, что я их очень люблю. И я их ищу!

— но я поклялась, что никому не скажу!

— мне ты можешь сказать. Я ведь не учительница. И не их мама. Мне ты можешь сказать! Пожалуйста!

— А…..помада у вас есть?

— Что?

— если вы мне подарите красивую помаду, я, так и быть, вам скажу!

— Ну, хорошо. Смотри, — она раскрыла сумочку и достала помаду, — это фирменная, дорогая помада. Видишь, какая красивая? И блестящая! Если ты мне скажешь, я тебе подарю!

— Вот здорово! Я накрашусь на вечеринку в клубе и Вовка на меня точно посмотрит!

— В клубе?

— В «Арлекино». Это детский клуб. Вернее, ночью он для взрослых, а днем там бывают детские представления. Мы все туда ходим! Он находится в центре города. Мама мне помаду не дает, а теперь у меня будет своя!

— а Стасики тоже ходили в «Арлекино»?

— Конечно! Несколько раз. Только им там не нравилось. Они тихие были.

— а кто их водил?

— А они сами ходили. Один раз — со мной и моей мамой. А больше ни с кем. Хотя я могу и не знать.

— Понятно. Ну, рассказывай.

— Вообщем, Стасики уехали искать своего папу!

— Что?!

— они давно мне говорили, что хотят найти своего папу, и они даже знают, где он живет. Он живет где-то далеко. Чтобы туда доехать, нужны были деньги. А у них денег не было. И вот однажды Стасики мне сказали, что знают, где можно достать деньги. Они могут их заработать. Они познакомились с каким-то дядей, и он обещал им, что даст им заработать денег и поможет уехать к папе! Сначала я не поверила. Думала, обычный треп. Но однажды я видела, как он приезжал за ними в школу.

— Когда это было?

— Месяца три назад. Зимой, где-то в январе. Он приехал за ними на серой машине, похожей на джип, только это был не джип, а какой-то фургончик. А Стасики вышли из школы, сели в машину и уехали.

— ты видела этого дядю?

— Нет. Он из машины не выходил, а стекла там были такие темные, что ничего не разглядеть.

— И эта машина часто за ними приезжала?

— Я видела один раз. Но Стасики говорили, что было еще. Но после того случая, у них появились деньги!

— И много денег?

— Пачки долларов! Настоящие! Я видела, когда мы ходили в «Арлекино». Тогда я им и поверила. Стасики сказали, что когда они заработают много денег, то сразу бросят школу и уедут к отцу.