Даниэль Клугер - Убийственный призрак счастья Страница 24

– Ну и что?

– Да вот смотрю на тебя и думаю: почему ты ездишь на старой «субару», а не на новом «вольво»? Как, например, вчерашний мой гостеприимный хозяин господин Арье Фельдман. Замечательная личность, сама любезность… Да, и я не нахожу ответа на этот естественный вопрос. Разве что принять объяснение насчет переселения душ. То есть, в прежней жизни ты, например, был крутым мафиозо, а ныне искупаешь грехи тем, что против этих самых мафиозо борешься. И поскольку в прошлой жизни ты уже ездил на «вольво», то в нынешней тебе причитается максимум «субару».

– Интересно, интересно, – ехидно заметил Маркин. – А кем же в прошлой жизни был ты? Судя по тому, что у тебя нет даже такой машины, как у меня, а обитаешь ты вместе с мамой в амидаровской квартире тридцатилетнего возраста…

– …то я, скорее всего, был повелителем огромного царства, – подхватил Розовски. – Обширной империи. Купался в золоте и проявлял деспотические черты порочной натуры ежеутренними казнями приближенных.

Маркин фыркнул.

– Лучше расскажи, что тебе удалось узнать от Фельдмана? – спросил он. – Или он тебя настолько очаровал, что ты ни о чем его не спрашивал, кроме как о французском вине?

– Спрашивал, спрашивал. Он действительно накормил меня отменным обедом. Не таким, конечно, каким меня кормит мама, но для ресторана – вполне на уровне. Насчет Пеле… – Розовски похлопал себя по карманам. – Ч-черт, опять сигареты кончились. Ты бы носил запас, для начальника… Ага, есть… – он выцарапал из раздавленной пачки мятую сигарету. – Есть… Да, так вот, насчет Даниэля Цедека, старого своего друга, наш уважаемый господин Фельдман изволил сообщить следующее. Пеле впервые арестовали восемнадцать лет назад, случайно. Он оказался, как говорится, не в то время не в том месте. Зашел к Ицику Брому, державшему в те времена подпольное казино в Яффо, попытать счастья. Кстати, это произошло сразу после аферы с «Мигдалей-кесеф», я тебе о ней рассказывал.

Маркин кивнул.

– Ну, вот, – продолжил Натаниэль. – Даниэль Цедек был задержан вместе с прочими посетителями и подвергнут досмотру. У него в карманах была обнаружена толика белого вещества, оказавшегося наркотиком. Причем в количестве, могущим считаться торговым. Да. За что Пеле и огреб свой первый срок. Тот случай оказался для его дальнейшей карьеры роковым. Он почему-то счел свой арест грубой провокацией, подстроенной его другом-подельником Фельдманом. Видишь ли, сразу же после ареста исчезла подставная брокерская контора, куда наши мошенники сбросили деньги, полученные в кредит у «Мигдалей-кесеф» и превращенные все тем же несчастным банком в отступные для этих наглецов. Удивительное совпадение, верно? Из рассказа Фельдмана выходит так, что Пеле об этом узнал, уже находясь за решеткой. И для Даниэля Цедека известие об этом странном исчезновении оказалось веским подтверждением возникшего подозрения: Пеле, видишь ли, вбил себе в голову, что его друг и подельник Арье Фельдман подстроил арест, затем ликвидировал контору, предварительно скачав с ее счета долю Цедека… – Розовски на минуту замолчал, потом пояснил: – Свои двести тысяч зеленых Арье снял заранее.

– Очень предусмотрительно, – ехидно заметил Маркин. – У твоего Фельдмана способностей к ясновидению до этого не замечалось?

– Он такой же мой, как и твой, – сказал Натаниэль. – Насчет ясновидения сказать не могу, но то, что у Арье интуиция прямо скажем звериная – в этом готов поклясться… Так на чем мы остановились? Да, на подозрении, закравшемся в невинную душу страдальца Пеле. Арье клянется, что не имел никакого отношения ни к аресту своего друга, ни к ликвидации конторы. Сам он тогда же поинтересовался у Даниэля: а куда это запропастился Дов, третий дружок? Чем привел Пеле в настоящее исступление. Почему-то тот доверял неизвестному нам Дову больше, чем другу детства Арье Фельдману, и вопрос – как полагает Арье, вполне законный – окончательно укрепил его почему-то в подозрениях. Словом, в полном разрыве бывших соучастников Фельдман винит себя: надо же было задавать такие вопросы на единственном свидании в Абу-Кабире! Нервный от пребывания за решеткой Пеле немедленно заподозрил друга своего безоблачного детства в предательстве.

– Да уж, – Маркин хмыкнул. – По-моему, Цедек совсем не нервный, наоборот. Нервный бы пришиб этого Фельдмана на месте… Ах да, Пеле же у нас слабосильный. Ну, табуреткой бы по голове дал.

– Вот-вот. Ладно, дело прошлое, может, народ тогда был поделикатнее. Еще раз повторяю: Фельдман клянется, что не имеет отношения к аресту Пеле и, тем более, к наркотикам, обнаруженным в кармане Цедека. В то же время из его слов выходит, что Пеле начал баловаться дурью только после освобождения. Значит, кто-то подбросил ему этот порошочек. Арье намекает, что это дело рук полицейских. Его право, но я бы скорее заподозрил кого-то из друзей. И, поскольку Арье отрицает свое участие, а я ему верю, остается один: некий Дов, участвовавший в операции по изъятию денег у излишне щепетильных владельцев «Мигдалей-кесеф». Но о нем Фельдман не знает ничего.

Маркин задумчиво пыхтел трубкой.

– А что фирма? – спросил он. – Двести тысяч? Нашлись?

– Представь себе, нет, – ответил Натаниэль. – Выйдя из тюрьмы, Дани Цедек мало походил на графа Монте-Кристо. Скорее на простака, ободранного, как липку… Вообще-то, – задумчиво произнес Розовски, – мелькнула в рассказе Фельдмана любопытная деталь. Насчет какой-то романтической истории Цедека. То ли его невеста не дождалась из тюрьмы, то ли не захотела иметь ничего общего с уголовником. В общем, по утверждению Арье, этот разрыв с женщиной и был истинной причиной, из-за которой Пеле быстро покатился по наклонной плоскости.

Маркин сказал:

– Предположим, стряслось что-то между Пеле и Довом или Пеле и тем же Фельдманом. Предположим, была у него любовная трагедия и все такое. Я готов предположить даже, что это как-то повлияло на его дальнейшую судьбу. Ну и что? Дальше-то что? При чем тут история двадцатилетней давности…

– Восемнадцатилетней, – поправил Натаниэль.

– Восемнадцатилетней. При чем тут та давняя история – и два убийства, раввина и самого Пеле?

– Я просто пытаюсь определить, что же мы знаем о Даниэле Цедеке, нашем объекте, – пояснил Розовски. – После первой отсидки жизнь Пеле превращается в нудную и малоинтересную цепочку мелких правонарушений, однообразной, временами почти нищей жизни. Иногда эта цепочка прерывается арестами, небольшими сроками. И за восемнадцать лет существуют только два по-настоящему нетривиальных события, – Натаниэль соизволил наконец взглянуть на внимательно слушавшего помощника. – Вернее, два узла событий. Первый – история аферы с «Мигдалей-кесеф» и обстоятельства первого его ареста. И второй – убийство рабби Элиэзера, обвинение в этом убийстве Пеле и его собственная страшная смерть… Клубок страстей, верно? И тогда, восемнадцать лет назад – тоже клубок страстей. А это значит, что у меня есть, по крайней мере, психологические основания для попытки рассмотреть эти два явления внимательнее на предмет выявления между ними какой-то связи… Так, ну а у тебя что-нибудь прояснилось? – спросил он.

– Прояснилось, – ответил Маркин. – Кое-что. Пока ты шляешься по кабакам, я занимаюсь черновой работой.

– И это справедливо, – заметил Натаниэль. – Все-таки, начальник – я, а не ты. Так что валяй, докладывай, чем твоя черновая работа завершилась.

– Ну, во-первых, вот копия протокола дорожной полиции от четырнадцатого мая прошлого года, – начал Маркин. – На углу улиц Литани и Симтат-а-Лемон совершен наезд на господина Йоэля Хаскина. От полученных в результате этого травм господин Хаскин скончался по дороге в больницу. Сразу после наезда он ненадолго пришел в себя и сообщил, как тут сказано, марку и цвет машины, совершившей наезд. По его словам, он был сбит машиной марки шкода-фелиция. После происшествия автомобиль с места наезда скрылся. Был объявлен розыск, но машину найти не удалось. Согласно медицинской экспертизе, характер травм…

Розовски жестом прервал Маркина.

– Детали я потом посмотрю. Так что же, это был именно наезд? Случайное происшествие?

– Смотря что считать случайностью, – ответил Маркин. – Вообще-то господин Йоэль Хаскин был в это время весьма нетрезв, можно сказать, пьян в стельку, так что не исключено, что не машина на него наехала, а он залез под машину, аккурат под колеса…

– Тем не менее, водитель скрылся, – сказал Розовски. – Может быть, просто испугался, бывает. А может быть, по какой-то другой причине, о которой мы можем только догадываться… Шкода-фелиция, – повторил он. – И почему-то не нашли. Интересно. Что еще?

– Это копия полицейского протокола и копия отчета, направленного в страховую компанию для выплаты страховки вдове. По этому делу – все, – Маркин перебросил скрепленные листы на стол, достал из кармана куртки блокнот. – Теперь насчет времяпровождения Пеле в тот вечер. Я все-таки разыскал свидетеля, утверждающего, что Даниэль Цедек вечером двадцать третьего февраля сего года, между девятью и одиннадцатью часами вечера находился на достаточно большом расстоянии от синагоги «Ор Хумаш», – гордо объявил Маркин. – Свидетель, – он заглянул в записи, – некто Бени Аврами, хозяин кафе «Парадиз» на улице Бен-Циона. Это примерно в трех кварталах от синагоги и на таком же расстоянии от дома Цедека.