Девочка с куклами - Вадим Юрьевич Панов Страница 24

– Я могу пощупать смерть, – с деланным равнодушием перебил женщину Феликс. – Я видел разную.

– Привыкли?

– Не думаю, что когда-нибудь привыкну.

– Спасибо за такой ответ.

– Он честный.

– И за это тоже спасибо. – Нарцисс провела пальцами по краю чашки. – Феликс, о чём вы думаете, когда видите мёртвого?

– У меня возникают вопросы.

– Всегда?

– Всегда.

– Вопросы о том, как получилось, что человек умер?

– Да.

– Даже если кажется, что по естественным причинам?

– Даже если всё выглядит как самоубийство.

Несколько мгновений на кухне царила тишина, после чего Нарцисс криво улыбнулась:

– Почему-то вспомнила американскую поговорку: «Неизбежны только смерть и налоги».

– Англичане приписывают авторство Адаму Смиту.

– А американцы Бенджамину Франклину.

– Знаю.

– А как думаете, кто на самом деле произнёс эту фразу?

– Скромный сотрудник Министерства финансов после того, как посадил Аль Капоне за неуплату налогов, – рассмеялся Вербин. – Посадил и зафиксировал для сограждан, что каким бы крутым ты ни был – не становись чересчур заметным, потому что рано или поздно государство найдёт способ от тебя избавиться.

– Я должна была догадаться, что вы так скажете, – рассмеялась в ответ женщина. – Но при этом считаю, что налогов можно избежать.

– Уверен, что можно.

– Остаётся только смерть. – Нарцисс вновь стала серьёзной. – Мы знаем, что она обязательно придёт, и каждый справляется с этим знанием по-своему. Большинство предпочитает о ней не думать, и я соглашусь с тем, что это неплохой способ сохранить душевное равновесие. Многих спасает религия, которая даёт надежду, что впереди нас ожидает нечто хорошее. Не все верят, что ожидает, не все верят, что именно хорошее, но надеются, и надежда позволяет жить, не думая о том, что однажды всё закончится. Смерть – это важнейшее событие в жизни каждого человека, и она оказала грандиозное воздействие на все цивилизации и культуры, начиная с самых древних. Вы слышали о Дне мёртвых? Его празднуют в Латинской Америке.

– Вроде был такой мультик, – припомнил Вербин.

– Вы смотрите мультики?

– Стал жертвой навязчивой рекламной кампании.

– Понимаю. – Нарцисс одобрила шутку очень короткой улыбкой и продолжила: – Этот праздник уходит корнями в далёкое прошлое, ацтеки праздновали его в течение целого месяца, поклоняясь богине Миктлансиуатль, которая, вместе со своим супругом Миктлантекутли правит Миктланом.

– Загробным миром?

– Да. И главный образ современного Дня мёртвых – это отсылка к ней, к Миктлансиуатль. – Нарцисс поднялась, жестом предложила Феликсу следовать за ней во вторую из трёх комнат, оказавшуюся кабинетом, и подвела к стене, на которой висела женская маска.

– Эта композиция называется «Grace Sculpture» художницы Krisztianna. Я безумно влюблена в её работы, потому что мне кажется – только кажется, ведь я с ней не знакома, что Krisztianna идеально чувствует эстетику смерти. – Ведьма выдержала короткую паузу. – О чём вы думаете, глядя на эту работу?

Женское лицо не казалось живым, но оно и не должно было казаться живым. Женское лицо не казалось мёртвым, но оно и не должно было казаться мёртвым. Женское лицо застыло в переходе, в окружении красных роз и красных крыльев, и если в этом заключался замысел, то Феликс был готов полностью согласиться с ведьмой – художница ощущала смерть едва ли не идеально. Но как же это жестоко – сделать маску женщины, которая остановилась во время перехода. Ведь нет ничего ужаснее, чем не закончить путь на тот берег…

– О чём вы думаете, глядя на эту работу?

– Почему вас это интересует? – тихо спросил Феликс.

– Хочу знать, понимаете ли вы, с чем столкнулись? Понимаете ли вы, каково это – жить, постоянно думая… нет, даже не думая… постоянно видя свою смерть и периодически переживая её в ощущениях? Переживая, как это будет. Жить в постоянном ужасе и ожидании конца.

– Это как остановиться во время перехода. – Теперь Вербин понял, почему ведьма подвела его именно к этой маске.

– Значит, понимаете…

Нет, чтобы понять – нужно пережить, нужно испытать. И можно лишь пытаться представить, какие муки испытывала несчастная девушка. И, если хватит фантазии это представить, сомнения в том, что Рыкова покончила с собой, почти исчезнут. При этом Нарцисс, которая лечила девушку, должна изо всех сил противиться версии суицида, а не подталкивать к ней.

– Вы говорите так, будто смерть стала для Виктории облегчением. Выходом из кошмара, в котором она пребывала.

– К сожалению, можно сказать и так, – грустно ответила Нарцисс. – Расстройство Вики было не простым страхом смерти: бедная девочка раз за разом переживала её, видела себя мёртвой, что превращало жизнь Вики в сущий ад. Как я уже сказала: бесконечная пытка.

«А ведь кто-то мог решить, что оказывает Виктории помощь? – вдруг подумал Феликс. – Что избавляет бедную девочку от кошмара, преследующего её и днём, и ночью…»

Неожиданная мысль не показалась странной. Теперь, после общения с Нарцисс, не показалась. Может ли глубокое, как у художницы, ощущение смерти настолько сильно повлиять на человека, так извратить его мировоззрение, чтобы в конечном счёте превратить в убийцу?

– О чём вы задумались? – тихо спросила Нарцисс.

– Насколько подробно Виктория описывала свои видения? – спросил Феликс, продолжая разглядывать маску.

– Достаточно подробно.

– Вы ведь не считали, что Виктория всё это выдумала?

– Конечно, нет.

– Тогда почему вас не было с ней четырнадцатого февраля? В день, когда Виктория должна была умереть.

Нарцисс шумно выдохнула, такого удара она не ожидала, и, после паузы, произнесла:

– Жестоко.

Комментировать очевидное Вербин не стал. Да, жестоко, но ему нужно было это спросить и услышать ответ. И увидеть реакцию ведьмы.

– Почему вы не спросили сразу?

– Я спросил, потому что из ваших слов сделал вывод, что вы должны были быть с Викторией. Обязательно должны были.

– Я хотела. – Нарцисс отвернулась и быстро смахнула слезу. – Это и есть моя ошибка, Феликс, я не подготовилась как следует. Я не узнала, где живёт Вика, а за пару дней до четырнадцатого февраля она перестала отвечать на мои звонки. У вас есть её телефон?

– Да.

– На нём вы увидите то же самое. – Нарцисс разблокировала смартфон и показала Феликсу экран с пятью десятками оставшихся без ответа вызовов. – Вика не хотела со мной говорить, а я не знала, как её найти. А теперь не знаю, как убедить себя в том, что не виновата в её смерти.

/ / /

Красная маска приснилась Феликсу перед пробуждением. Однако этот сон, в отличие от истории со стариком, не был наполнен ощущением реальности происходящего: Вербин понимал, что видит сон, в котором он был экспертом-искусствоведом в крупном аукционном доме, и маска вызывала у него исключительно профессиональный интерес – Феликс внимательно её рассматривал, фотографировал, описывал короткими заметками в