Джон Гришэм - Серая гора Страница 25

— Все здесь напоминает мне офис отца. Таким он когда-то был.

— Маршал Кофер, я посмотрел в Интернете. Некогда был весьма известным адвокатом.

— Да, был. Я еще девчонкой, когда хотелось повидаться с ним, приходила к нему на работу. Ну, если он был в городе, конечно. Работал без выходных, возглавлял крупную фирму. И когда не мотался по миру, расследуя очередную авиакатастрофу, сидел у себя в офисе и готовился к новому процессу. У них было большое, загроможденное мебелью помещение, и да, вспомнила, они тоже называли его военной комнатой.

— Не я придумал этот термин. Он всегда был популярен в адвокатской среде.

— И стены тоже были завешаны увеличенными снимками, чертежами и диаграммами. На меня это производило большое впечатление, хоть я и была ребенком. И еще я ощущала страшное напряжение, царившее в этой комнате, когда он и весь его штат готовились к судебному процессу. Ведь в катастрофах гибло много людей, а в заседаниях принимало участие много юристов. Позже он говорил, что большинство исков удавалось уладить в досудебном порядке. И речь редко шла об ответственности. Самолет разбился, и ничьей вины в том нет. У авиакомпаний полно денег, все они застрахованы, к тому же беспокоятся о своем имидже. Поэтому и договариваются в досудебном порядке. Причем суммы там фигурируют огромные.

— А вы никогда не хотели у него работать?

— Нет, никогда. Он абсолютно невозможный человек, по крайней мере, был таким. Эго просто зашкаливало — типичный трудоголик, всегда любил повыпендриваться. Нет, мне никогда не хотелось стать частью этого мира.

— А потом он и сам рухнул с высоты.

— Да, верно. — Саманта поднялась и подошла к еще одному снимку — со смятой в лепешку машиной. Вокруг суетились спасатели, пытавшиеся вытащить человека, зажатого в салоне. Донован сидел и жевал чипсы. Потом заметил:

— Вел это дело три года тому назад в округе Мартин, в Западной Виргинии. Проиграл.

— А что произошло?

— Грузовик с углем, перегруженный, ехал вниз с горы с превышением скорости. Его занесло, он пересек разделительную полосу и врезался в эту маленькую «хонду». За рулем сидела Кретчен Бэйн, девушка шестнадцати лет, она погибла на месте. Если присмотреться, можно увидеть ее левую ногу, в самом низу, она высовывается из-под дверцы.

— Даже страшно смотреть. А присяжные видели этот снимок?

— О да. Они все видели. На протяжении пяти дней я выкладывал материалы перед жюри присяжных, но напрасно.

— Так вы проиграли это дело?

— Да я половину таких дел проиграл. В данном случае водитель грузовика был вызван давать показания, дал клятву говорить правду и только правду, но лгал на протяжении трех часов. Он сказал, что виновницей аварии была Кретчен, что это она пересекла разделительную полосу, и намекал на то, что, видно, девица решила таким образом покончить с собой. Угольные компании умные, они никогда не отправляют в рейс грузовики по одному. Они ездят парами, так что всегда имеется свидетель, готовый подтвердить версию обвиняемого. Груженные углем машины весят сто тонн, ездят по старым мостам, способным выдержать нагрузку не более двадцати тонн, по этим же мостам ездят школьные автобусы с детьми, а водители грузовиков пренебрегают правилами дорожного движения. И если случается авария, то с самыми тяжелыми последствиями. В Западной Виргинии каждую неделю погибает ни в чем не повинный водитель. Водитель грузовика клянется и божится, что ничего не нарушал, свидетелей против него обычно не бывает, ну и жюри присяжных становится на сторону Большого угля.

— А апелляцию подавать не пробовали? Донован рассмеялся, точно она сказала какую-то несусветную глупость. Отпил глоток воды и произнес:

— Конечно, этого права у нас никто пока не отнимал. Но Западная Виргиния выбирает своих судей, что само по себе просто отвратительно. Некоторые законы штата Виргиния вызывают сомнения, но мы, по крайней мере, судей не выбираем. Есть пять членов Верховного суда Западной Виргинии. Срок службы — четыре года, затем они должны переизбираться. Ну и догадайтесь, кто вкладывает огромные деньги в их предвыборные кампании?

— Угольные компании.

— Точно! Это они оказывают влияние на политиков, надзорные органы, судей и даже довольно часто держат под контролем жюри присяжных. Так что здесь не самый подходящий климат для нас, юристов.

— А также для честного и справедливого суда, — добавила Саманта, продолжая разглядывать снимки.

— Ну, время от времени мы все же выигрываем. В случае с Кретчен справедливость все же восторжествовала. Примерно через месяц после суда тот же водитель врезался еще в одну машину. К счастью, никто не погиб, несколько сломанных костей у пострадавшего. Шериф, примчавшийся на место происшествия, заподозрил неладное и вызвал этого типа к себе на допрос. Водитель вел себя странно и в конце концов признался, что просидел за баранкой пятнадцать часов без перерыва. Мало того, он пил «Ред булл» с водкой и нюхал порошок из мета. Шериф включил кассетный магнитофон и стал расспрашивать его об инциденте с Бейн. И водитель сознался, что работодатель угрожал ему и вынудил солгать в суде. Я достал копию этого признания и подал новый иск. Суд назначил новые слушания, мы все еще ждем, когда они состоятся. Рано или поздно я прижму их к ногтю.

— А что произошло с тем водителем?

— О, он превратился в доносчика, поскольку настучал на своего работодателя, компанию «Истпойнт майнинг». Ему порезали шины, потом кто-то два раза стрелял в окно его кухни. Поэтому теперь он в бегах, скрывается в другом штате. Я дал ему денег, чтоб было на что жить.

— Но разве это законно?

— Вопрос в угольной стране неверный. В здешнем мире нет черного и белого. Противник нарушает все прописные правила и законы, а потому ни о какой честной борьбе не может быть и речи. Если играть по правилам, проиграешь, даже если правда на твоей стороне. Саманта вернулась к столу, отщипнула еще кусочек сандвича. И сказала:

— Всегда знала, что поступаю мудро, избегая судебных тяжб.

— Прискорбно слышать, — с улыбкой заметил он, а его темные глаза следили за каждым ее движением. — Как раз подумывал предложить вам работу.

— Нет уж, увольте.

— Я серьезно. Нужно провести кое-какие исследования, я вам заплачу. Знаю, сколько вы зарабатываете в Центре юридической помощи, так что деньги вам пригодятся. Хотите работать моим помощником?

— Где? Здесь, в вашем офисе?

— А где ж еще? Причем это нисколько не помешает вашей основной работе, поскольку приходить вы будете только по вечерам и уик-эндам. Вы ведь наверняка уже просто умираете от скуки в этом Брэйди. И потом, это ненадолго.

— Но почему именно я?

— А больше некому предложить. У меня было два помощника с неполным юридическим. Один из них завтра уезжает. Ни одному другому юристу в городе я не доверяю. К тому же я просто помешан на секретности, а вы приехали сюда совсем недавно, никого и ничего толком не знаете. Так что выбор пал на вас.

— Прямо не знаю, что и сказать. А с Мэтги вы говорили?

— Нет, об этом не говорил. Но если вы заинтересуетесь моим предложением, непременно с ней переговорю. Она редко мне отказывает. Так что подумайте. Если откажетесь, я пойму.

— Ладно, подумаю. Но я только приступила к работе и искать что-то другое не планировала, во всяком случае, в ближайшее время. Плюс к тому терпеть не могу судебных заседаний.

— В суд вам ходить не придется. Будете сидеть здесь, проводить исследования, делать выводы. И рабочий день у вас будет дольше на несколько часов, к чему вы уже привыкли в Нью-Йорке.

— Но меня ничуть не устраивало такое расписание.

— Понимаю. Ладно, обдумайте все хорошенько, позже поговорим. Какое-то время они жевали сандвичи в полном молчании, и молчание угнетало. Саманта нарушила его первой:

— Мэтти рассказала мне о вашем прошлом. Он улыбнулся и отодвинул контейнер с едой.

— А что именно вы хотели обо мне узнать? Я весь как открытая книга. Саманта в этом сомневалась. Она могла бы задать ему несколько вопросов. «Что произошло с вашим отцом? Насколько серьезен ваш разрыв с женой? Часто ли вы с ней видитесь?» Возможно, она спросит об этом позже.

— Да ничего особенного. Просто у вас интересное прошлое. Вот и все.

— Интересное, грустное, трагическое, полное приключений. Всего хватало. Мне тридцать восемь, и я умру молодым. Она не знала, что на это ответить.

Глава 11

Дорога в Колтон змеилась среди гор, то поднимаясь, то опускаясь, открывая захватывающие виды на склоны гор, поросшие лесом. Затем она ныряла в долины, где виднелись селения, состоящие из полуразвалившихся домиков и трейлеров с разбросанными вокруг старыми разбитыми машинами. Потом бежала вдоль берегов рек и ручейков, мелководных и стремительных, где вода была чистой и прозрачной и казалась вполне пригодной для питья. Но вся эта красота исчезала, когда вдоль дороги начинали тянуться поселки с маленькими заброшенными домами, которые тесно лепились друг к другу в тени горы. Контраст был просто поразительным: удивительная величественная красота горной природы и бедность живущих на этом фоне людей. Нет, попадались и довольно симпатичные дома с аккуратно подстриженными лужайками и низенькими белыми изгородями, но по соседству — все те же бедность и убогость. Мэтти вела машину и болтала, Саманта смотрела в окно. Они въехали на относительно прямой отрезок дороги, и навстречу им выехал грузовик — грязный, покрытый пылью, с прикрытым брезентом длинным кузовом. Он летел вниз с горы со значительным превышением скорости, но оставался на своей полосе. Когда грузовик промчался мимо, Саманта сказала: