Марина Крамер - Я не ангел Страница 25

Никогда раньше я не позволяла себе таких «загулов» с уходом из дома на несколько дней. Но ничего, Светику полезно встряхнуться, чтобы жизнь не казалась легкой. Я устала заниматься решением проблем, в то время как мой гениальный супруг посвящает себя музыке и — оказывается — внебрачному ребенку. Теперь пусть сам думает, как ему быть. Мысль о том, что Светик может подать на развод, например, мне в голову вообще не приходила. Я отлично знала, что одно упоминание о документах, бумагах, судебных тяжбах и прочей волоките мгновенно привело бы моего неприспособленного мужа в состояние крайнего нервного возбуждения, а то и вовсе ввергло бы в депрессию. Так что по своей воле Светик точно заниматься этим не станет. А мне все равно.

Сейчас меня всецело захватил роман с Мельниковым, я окунулась в него с головой и абсолютно не хотела отвлекаться. Даже грядущий Новый год меня не интересовал. Собственно, проблема с выбором места его празднования решилась сама собой — мы с Кириллом собирались посидеть в небольшом ресторанчике тайской кухни, а потом вернуться в номер. Мы ведь уже не дети, чтобы водить хороводы вокруг елки и ждать Деда Мороза с подарками в мешке. Впервые в жизни в этот праздник я буду делать то, что яхочу, а не то, что принято.

… Воспоминания о вчерашнем дне отвлекли меня от действительности, а она была такова: сегодня у моей бабушки юбилей, а ее внучка сидит в номере отеля и ждет возвращения любовника. И вот, кажется, он вернулся — дверь открылась, и на пороге возник Мельников с букетом белых лилий.

— Ого, — присвистнула я, оглядывая внушительную охапку, — это с чего же?

— Умеешь ты все испортить, — поморщился Кирилл, опуская букет на покрывало рядом со мной, — увидел цветочный павильон, вспомнил, что ты такие любишь, вот и купил. Обязательно повод должен быть?

— Конечно нет. И это приятно, что ты помнишь… — Я подняла букет и опустила лицо в самую сердцевину, вдыхая горьковатый, терпкий аромат. Из всех цветочных запахов именно лилейный нравился мне больше всего, подходил к характеру, видимо. — Надо же… Зима, а они пахнут.

— Голландские, наверное, свежие вроде, — равнодушно заметил Мельников, раздеваясь в прихожей. — Чем занималась?

— Не поверишь — весь день лежу. То с книжкой, то просто так, сама удивилась.

— На работу не тянет?

Я внимательно посмотрела на него, но Кирилл, к счастью, не заметил этого, продолжал раздеваться, уже стоя у открытой дверцы шкафа. Как-то часто в последние дни стала всплывать тема моей работы. Причем не я завожу эти разговоры.

— Когда в конторе все отлажено, начальник может себе позволить слегка расслабиться, — бросила я, не сводя с него взгляда.

— А если твои подневольные накосячат где?

— У них свой интерес, так что вряд ли. А ты что-то стал беспокоиться о моем бизнесе… он пока вроде не стал общим.

Мельников хмыкнул:

— О будущем думаю.

— А-а. — Я сделала вид, что он удачно пошутил, но на самом деле мне все это не нравилось. Надо поторопить дядюшку с досье на Мельникова.

Звонить дяде я решила с утра, когда Кирилл уже уехал, а дядя Витя еще гарантированно завтракал где-нибудь неподалеку от своего офиса. Если что — мне не потребуется много времени, чтобы добраться к нему.

— А ты чего это, поганка, бабушкин юбилей проигнорировала? — сразу накинулся на меня родственник, едва успев сказать «алло». — Ну и что, что давление поднялось, таблеточку бы выпила и пришла старушку поздравить!

Ага, значит, никто не в курсе, что я дома не живу, Светик постеснялся обнародовать такую информацию, сослался на мое повышенное давление. Юморист… Оно у меня никогда не поднимается. Но ладно, будем держаться этой версии.

— Ой, да какая там таблеточка! Голову от подушки оторвать не могла, — пожаловалась я, корча при этом себе в зеркале несчастную гримасу.

— Ладно-ладно, все поняли. Чего звонишь в такую рань?

— Ты помнишь, о чем я тебя просила?

— О досье на этого твоего адвоката… как бишь его… Мельникова?

— Да.

— Ничего интересного там нет.

— Я же не просила тебя делать выводы о его содержании. Мне нужна информация, по которой я составлю свое мнение, понимаешь?

— Не хами, Варька. Подъезжай в офис через часок, там все получишь. Или, может, сюда заскочишь, если недалеко? Я в «Островском».

— Хорошо, подъеду.

— Ладно, жду.

Я бросила взгляд за окно — погода вообще не прогулочная, а у меня из верхней одежды куртка, по которой дядя легко поймет, что я не на работе. Придется заскочить домой и быстро переодеться.

Квартира пришла в запустение. Едва войдя в кухню, я тут же выбежала обратно, чтобы не портить себе настроения: следы кулинарных опытов Светика там были видны как на ладони. Интересно, почему домработница не убралась? Не приходила, что ли? В прихожей — застывшие темные потеки от грязной обуви, дорожка следов в сторону гостиной: явно Светик что-то забыл и возвращался, не разувшись. Ну и черт с ним, пусть как хочет.

Я быстро переоделась в костюм, взяла сумку, с которой обычно ходила в офис, сунула ноги в ботинки на шпильках и сняла с вешалки шубу. Подумав, прихватила ключи от «Смарта» — его я всегда успею вернуть в гараж до того, как Светик придет домой. Оглядев себя в большом зеркале в прихожей, я осталась довольна и вышла из квартиры.

В гараже меня постигла первая неприятность сегодняшнего дня: крошечный «Смарт» оказался заблокирован с трех сторон так, что выехать на нем я не смогла. Чертыхаясь и проклиная владельцев огромных авто, я вышла на улицу и попыталась поймать такси. Но в это время суток подобная операция на нашей улице была делом бесперспективным. Пришлось нестись сломя голову пешком. Хорошо еще, что ночью коммунальщики слегка почистили тротуары и можно было передвигаться без риска упасть и сломать ногу.

До «Островского» я добежала вся в мыле — тяжеловато на каблуках, да и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы удерживать равновесие. В общем, выглядела я как загнанная лошадь, и дядюшке это не понравилось.

— Фу! Женщина не должна никуда бежать, это глупо. Бабушка тебя чему учила? Степенность и размеренность, — ехидно заметил он, отодвигая тарелку с остатками овсянки и принимаясь за намазанные джемом тосты. — Ты присаживайся, сейчас водички закажу тебе. Или сок лучше?

— Лучше цианида, — пробормотала я, стягивая шубу и пытаясь размотать шарф, плотно охвативший шею.

— Ну, зачем так радикально? — Он подозвал официанта и заказал минеральную воду и апельсиновый сок. — Кофе будешь?

— Да.

— И чашку капучино. — Дядя тут же потерял интерес к официанту и переключился на меня: — Для человека с гипертонией ты выглядишь неплохо, дорогая.

— Ой, подумаешь — поднялось вчера. Ты сразу диагноз выдаешь!

— Ты не девочка уже, надо бы поберечься.

— Мы что, так и будем обсуждать медицинские темы? — перебила я. — Или все-таки поговорим о деле?

— А ты торопишься?

Я никуда не торопилась, хотела после встречи с дядей заехать в какой-нибудь магазин, чтобы выбрать подарок Кириллу на Новый год. Но не говорить же об этом!

— У меня есть час.

— Час по нынешним меркам — целая вечность, — философски заметил дядюшка и закурил. — Ты мне вот что объясни: чем тебя так заинтересовал этот Мельников? Обычный адвокат, ни имени, ни фирмы.

«Странно. А живет на широкую ногу. Колечко, что он мне подарил, серебряное, но зато такого бренда, что стоит как три золотых. Рядовой адвокат вряд ли себе позволил бы. Отель, в котором мы живем, пусть не особо крупный, но тоже с ценником выше среднего. А вот к себе, между прочим, ни разу не звал. Очень странно. Я ведь даже не знаю, где он живет теперь, раньше-то родители на Тверской обитали, большая квартира была. Действительно, а почему он ни разу меня к себе не звал? Швыряет деньги на отель. Странно, очень странно».

— Может, ты все-таки предоставишь мне право самой посмотреть и решить? — Я протянула руку, но дядя проигнорировал мой жест.

— Я хочу понять. Ты что, где-то с ним пересеклась?

— Нет.

«Неужели он не помнит, что мы с Кириллом встречались еще в университете? Он не может этого не знать, тем более когда все закончилось так, как закончилось. Тогда вся семья на ушах стояла. Что-то здесь не то».

— Тогда я не понимаю.

— Ты папочку-то отдай, а я потом тебе объясню, если сочту нужным. — Я сделала жест пальцами, означавший, что я хочу немедленно получить папку, которая явно лежала в дядином портфеле под столом.

— Настырная ты. — Он покачал головой, но полез в портфель и протянул мне серую пластиковую папку.

— Спасибо. — Я сунула ее в сумку и взяла стакан с минералкой.

— Даже не посмотришь? — удивленно спросил дядя.

— Посмотрю. Дома, — кивнула я, чем, кажется, вызвала у дядюшки небольшой приступ раздражения, который он, однако, умело подавил. — Ты расскажи, как юбилей прошел.