Наталья Солнцева - Яд древней богини Страница 25

- Как на картинах старых мастеров, - сказал Славка, глядя на нее.

В ореоле золотого сияния Ева, с забранными назад волосами, казалась боттичеллиевской дамой. Она оторвалась от книги.

- А ты научился делать комплименты!

- Совершенствуюсь, - улыбнулся он. - Хочу тебе нравиться.

- Расскажи, как прошел день.

- В пустой беготне, - признался сыщик. - Наводил справки о Ершове, ездил в редакцию. Уточнял информацию об умерших похожим образом женщинах. Таких случаев за последние два года не так много. Вообще удивительно, как их выделили, связали друг с другом. Наверное, сыграли роль известные в определенных кругах имена. Получается, Руднева и Ершова туда не вписываются.

- Что ты выяснил о журналисте?

- На колдуна, а тем более на мага, он не тянет. Внешность, образ жизни, характер - все не то! Профессионал он тоже далеко не великий, скорее рядовой, ничем не выдающийся.

- Потому что это для него только прикрытие! - возразила Ева.

Смирнов возмущенно хмыкнул.

- Ты всерьез полагаешь, что… днем Ершов сидит в редакции, пишет статьи, а под покровом ночи совершает магические ритуалы? Насылает проклятия и наводит порчу на почтенных старушек?

- И на бизнес-леди, и на…

- Ева! - взмолился Смирнов. - Давай рассуждать здраво! Ершов - самолюбец, он болезненно реагирует на малейшее ущемление его достоинства, но это не делает людей пособниками дьявола. И зачем ему сводить со свету приемную мать, а потом метаться по городам и весям в поисках хоть какой-то родни, седьмой воды на киселе? Согласись, это не вяжется.

- А он что, искал родню?

- У детдомовцев бывает сильная тяга к семье, желание иметь близких. После смерти Мавры Ильиничны Григорий, оказывается, ездил к ней на родину. Думал, что там кто-то остался - тетки, дядьки, внучатые племянники, пусть не совсем родные, но все-таки не чужие. Мне об этом в редакции рассказали.

- И как, нашлись родственники?

- Нет, - покачал головой сыщик. - Во всяком случае, Ершов так сказал.

Ева уныло кивнула.

- Ладно, не подходит Ершов на роль черного мага. А кто подходит? Гордей Руднев? Ирина, его жена? Загладин?

- Кстати, звонил Руднев. Сообщил, что привез из Абрамцево документы покойной матери, но раздумывал, показывать их мне или нет. Его удивили две вещи: среди фотографий, которые хранила Екатерина Максимовна, не было ни одной, связанной с ее жизнью в Березине - то есть до переезда и замужества.

- Постой-ка, - нахмурилась Ева. - Иван Руднев, ее бывший муж, тоже говорил мне о каком-то Березове. Еще картина, кажется, такая есть - «Меньшиков в Березове»! Я и запомнила.

- Не Березово, а Березин. Впрочем, какая разница?

- А что еще его удивило? - нетерпеливо спросила Ева.

- Диплом. Гордей Иванович всегда считал, что его мать окончила торговый техникум, а она по специальности - медик.

- Ну и что? Миллионы людей имеют одно образование, а работают в других сферах.

- В общем, ничего особенного, - согласился Всеслав. - Ты права. Медицина имеет свою специфику, и не каждому дано к этому привыкнуть. Но из трудовой книжки Екатерины Максимовны вырвана как раз та страничка, на которой могла быть запись о ее первой работе. Мелочь, конечно.

- Она вышла на пенсию, трудовая книжка вроде уже ни к чему… вот и потерялся листочек. А может, случайно вырвал кто-нибудь. Ну, сам посуди, что за секрет - работа?

- Непонятно! - с досадой вздохнул сыщик. - Что могло произойти в этом Березине? А другие жертвы «темных сил» родились кто в Москве, кто в других местах, но не в Березине. Я уточнял.

- И Ершова?

- Насчет Ершовой пока не знаю.

- Так позвони Григорию и спроси, - решительно сказала Ева. - Он уже дома, наверное. Давай!

- Ты уже не подозреваешь его в занятиях черной магией? - съехидничал Смирнов. - Звонок может его спугнуть. Он поймет, что на его след напали, и затаится.

Ева предпочла промолчать. Получается, если исключить журналиста, то подозревать некого.

- Тогда сходи завтра же в адресное бюро и узнай, где родилась Мавра Ильинична.

- Это идея, - зевнул сыщик. - Данные вряд ли успели передать в архив.

Ночью пошел дождь. Он шуршал и шуршал в листве старых лип за окнами. Но к утру небо уже было ясным, встающее солнце горело в стеклах.

Славка напевал, бреясь в ванной. Его мысли витали вокруг одного и того же - жизни и смерти. Что бродит в умах некоторых людей и на что они оказываются способны, просто не поддается описанию. На какие ухищрения только не идут убийцы, чтобы лишить жизни себе подобного! И не помогают ни религиозные заповеди, ни картины адского пекла, поджидающего грешников, ни гуманистические философские учения - ничего. Тысячелетиями на земле бок о бок сосуществуют культы всепрощения и насилия. Причем оба - утопические. Вседозволенность приведет к хаосу еще быстрее, чем силовые методы воздействия. Может быть, суть в том, чтобы «добро» и «зло» уравновешивали друг друга?

Всеслав еще в юности задавался этим вопросом, но так и не сумел найти ответа.

Ева спала. Ей снились низкие темные комнаты, глиняные и медные сосуды на огне, запах серы… и бесформенная, мрачная фигура, склонившаяся над чьим-то изголовьем. Ева беспокойно ворочалась, стонала, но не просыпалась.

Смирнов напился на кухне крепкого чаю и, осторожно закрыв за собой дверь, отправился в адресное бюро. Он не чувствовал того неповторимого душевного подъема, который говорил бы о близости разгадки. Руднева умерла, а он был так же далек от того, чтобы назвать виновника трагедии, как и при ее жизни.

В адресном бюро сыщику после тройной оплаты дали справку, он прочитал ее в полутемном коридоре, вздохнул и вышел на улицу. Яркое солнце ударило в глаза. Всеслав зажмурился и чудом не оступился на мокром асфальте. В справке местом рождения Мавры Ильиничны Вилениной, в замужестве Ершовой, указывалась деревня Талица Калужской области. Но зато в Москву госпожа Виленина приехала не откуда-нибудь, а именно из подмосковного городка Березина.

Он постоял, глядя на проезжающие по шоссе автомобили, без единой мысли, с гулкой пустотой в голове. Позвонил Еве. Та ответила милым, сонным голосом.

- Это ты? Боже! Почему ты меня раньше не разбудил? Такой кошмар снился…

- Знаешь, где родилась Ершова? - перебил он.

- В Березине?

- Отнюдь! В какой-то деревне Талица под Калугой.

- Не может быть! - ахнула Ева. - Я была уверена, что с этим Березином не все так просто. А сколько Ершова прожила в деревне? Как в Москве оказалась?

- Замуж вышла за москвича, - мрачно ответил Всеслав.

- Но где-то же они познакомились?

- Например, у Александра Ершова могла быть родня в Талице или друзья, он едет туда погостить, встречает Мавру, влюбляется… и так далее. Просто, как дважды два!

Ева молчала, осмысливая услышанное - ее версия о прошлых тайных событиях в провинциальном городке, получивших зловещее продолжение в Москве, рассыпалась в прах. Обидно!

Смирнов дразнил Еву, хотя уже понял ее правоту. Березин - та ниточка, которая связала Рудневу и Ершову.

- А как быть с другими? - продолжал хитрить сыщик. - Директриса «Карата» тоже провела бурную молодость в захудалом Березине, за что и заплатила жизнью спустя двадцать лет? Не говоря уже об остальных. Просто не населенный пункт, а колыбель порока, рассадник загадочных историй! Или место ведьминских шабашей.

- Остальные - не твоя забота! - парировала Ева. - Твой клиент Руднев платит тебе за расследование конкретного факта доведения до смерти его матери. А ее молодость, судя по всему, прошла в Березине.

- Ну и что? При чем тут одно к другому? Что ты так прицепилась к чертовому городку?

- Почему Екатерина Максимовна не сохранила ни одной фотографии того периода? Случайность? Или в этом заключался какой-то смысл?

- Не каждый человек таскает за собой семейный архив, - вяло сопротивлялся Смирнов. Он понимал, что зацепиться на самом деле больше не за что. - Ладно, сдаюсь. Ершова, в девичестве Виленина, приехала в столицу из Березина. Ты просто провидица, дорогая!

- Вот! - радостно воскликнула Ева. - Я чувствовала! Поезжай к журналисту и выуди у него все, что он скрывает.

Сыщик с сомнением кашлянул.

Ехать к Ершову и разговаривать с ним жестко, добиваясь подробностей жизни его приемной матери? Это мало что даст. Во-первых, если он сразу не признался про усыновление, самолюбие заставит его замкнуться. Во-вторых, Мавра Ильинична могла и не посвящать приемного сына в свои секреты.

- …кто был отцом ее первого мальчика? - включившись, Всеслав услышал в трубке обрывок Евиной фразы. - Соседка сказала, что Александр Ершов женился на Мавре, когда у нее уже был ребенок.

- Думаешь, отец мстит за смерть сына? Не уберегла, мол, кровинушку? - усмехнулся он. - Почему через столько лет? Почему пострадали и другие женщины, у которых дети живы и здоровы? Взять хотя бы Екатерину Рудневу.

- Да, странно… Надо ехать в Березин, искать ответы на вопросы. Ершову и Рудневу кто-то да вспомнит. Не все же очевидцы событий умерли?