Марина Серова - Душа темнее ночи Страница 25

Значит, Сантана в свободное время выполняет приказы хозяйки.

А где же она сама?

Я не стала парковаться на освободившееся место – Сантана прекрасно знает старый «Крузер» до последней царапинки. Пользуясь тем, что внимание шофера занято сложным маневром выезда на дорогу (никто не спешил его пропускать), я проехала чуть дальше и припарковалась на противоположной стороне, возле элитного дома. Устроилась поудобнее и приготовила телефон. Ну, где же вы, голубки? Я жду!

И голубки появились. Женщина в шубке из щипаной норки и мужчина в черном выскользнули из-за угла (я сделала пару удачных снимков), Сантана притормозил перед ними – миг, и дама уже в машине (щелк!), а мужчина как ни в чем не бывало идет по улице к своему джипу (и еще несколько кадров).

Любовнички разъехались, а я оценила размер добычи. Отличные получились фотографии! Вот на этой явственно видно, как Ксюша на прощание целует Третьяка, вот здесь – как он под локоток подсаживает дамочку в машину… Да и физиономия Сантаны вышла на редкость четко. Пусть Аким посмотрит, какие фортели за его спиной выкидывает сожительница! Ну и партнер по бизнесу. И шофер заодно…

Последний кадр меня слегка удивил. На нем Ксения смотрела прямо мне в объектив. Лицо блондинки выглядело сосредоточенным, нижняя губа закушена… Значит, Ксюха засекла слежку. Ну что ж, поздняк метаться. Раньше надо было думать! Я дала тебе еще один шанс? Было такое. А ты опять за старое. Не пойму я что-то. Имея под боком такого мужика, как Кипчак, польститься на зверообразного бандита пенсионного возраста?! Да, женская душа – поистине загадка…

Одно было ясно – на этот раз Ксюха доигралась. Нельзя больше делать вид, что все в порядке, – нужно сегодня же сообщить Кипчаку, какие дела творятся у него за спиной. Лучше так, чем дать этой парочке шанс нанести моему боссу удар в спину в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает…

Глава 6

Я все-таки заехала в парикмахерскую. До семи оставалось еще несколько часов, времени хватит на все. Кипчак ясно дал понять, что от меня требуется одно – выглядеть на все сто. Вряд ли Аким ради Ксении и ее темных делишек отменит сегодняшнюю встречу – он так долго к этому готовился.

Так что домой я приехала к пяти. Приняла душ, оделась, «сделала» лицо. Прическа и маникюр были в полном порядке. Я бросила взгляд на часы. Что ж, пора. Я слегка погладила бонсай – крохотная сосна заняла почетное место у меня на столе – и спустилась в гостиную. Минут через пять там появился Кипчак. Аким пытался на ходу застегнуть запонки и тихонько матерился сквозь зубы. Галстук Увекова был не завязан и болтался поверх белоснежной рубашки.

И тут босс увидел меня.

– Женя?! Женя-Стрелок?! Это ты, что ли? Ну… О, извини!

Я смотрела на шефа сверху вниз и наслаждалась произведенным эффектом. Давно уже никто так искренне не восхищался моей неземной красотой… В смысле, никогда еще не восхищался – потому что моя жизнь началась в тот момент, когда я очнулась на помойке. А что было до того, для меня загадка.

– Аким Николаевич, давайте помогу.

Увеков обалдело таращился на меня, потом сообразил и протянул обе руки, как будто на него собирались надеть наручники. Я застегнула боссу запонки. Галстук завязывать не стала – это слишком интимное.

Я поймала наше отражение в большом зеркале – стараниями Ксюши весь особняк был утыкан зеркалами, которые подстерегали в самых неожиданных местах.

Но сейчас зеркало было кстати: оно отражало Кипчака, подтянутого и непривычно элегантного в дорогом костюме, и меня – сиреневое платье с проймой и открытой спиной, снежно-белые короткие волосы, элегантные туфли на семисантиметровых каблуках. Дополняли наряд белая шубка из искусственного меха (пусть мы едим тех, кого убиваем… но, по крайней мере, не надеваем их на себя – примерно так звучал чуть подправленный лозунг гринписовца), очень красивый браслет и сумочка, куда я все-таки засунула пистолет. Ну не могу я ехать на встречу с какими-то опасными персонажами безоружной!

Кипчак несколько раз открывал рот, словно собираясь мне что-то сказать, но так и не решился. Время уже поджимало.

– Аким Николаевич, мы можем ехать, – наконец напомнила я. Кипчак потряс головой:

– Да, двинули.

Вообще-то я собиралась перед поездкой рассказать Увекову о неподобающем поведении его подруги. Но момент был явно неподходящим. Шеф кидает на меня такие взгляды, что ошибиться в их значении невозможно. И если я сейчас начну топить блондинку, как это будет выглядеть, скажите? Да так, будто я мечу на ее место! А что? Типично женские штучки – отодвинуть с дороги соперницу и как следует притопить ее…

Ничего, побеседуем на эту тему вечером. Никуда Ксюха не денется. Блондинка и так затаилась – вон, даже проводить нас не вышла…

Мы спустились во двор. Уже стемнело, и по периметру двора зажигались фонари. В ноябре темнеет рано. С неба падали снежинки.

Я подставила ладонь и поймала несколько совершенной формы кристаллов.

Сантана уже подогнал бронированный автомобиль к крыльцу. Кипчак обернулся ко мне:

– Ну ты чего там застряла?

– Снег, – проговорила я, зачарованно глядя на тающие на ладони снежинки.

– Ну и что? Ноябрь уже. Лезь в машину, мы опаздываем!

Я не могла объяснить, что я чувствую при виде снега, да и не собиралась. Кипчак вряд ли меня поймет. А я чувствовала себя новорожденной. Это был первый снег в моей жизни. Словно я снова стала ребенком, и самые простые вещи происходят в первый раз. Ну, Охотникова, держись – через месяц тебя ожидает первая в жизни елка… И Дед Мороз… да не забудь загадать желание!

Я нырнула в темное нутро машины, пахнущее кожей салона и туалетной водой Кипчака. Аким поправил галстук и скомандовал:

– Гони!

И Сантана погнал. Мы летели по улицам сквозь снегопад, Сантана лишь едва притормаживал на перекрестках, а пару раз проскочил на желтый. Но зато мы успели – к ресторану Узбека мы подкатили вовремя. Кипчак выбрался из машины и сделал несколько шагов к двери, потом спохватился – вернулся и подал мне руку. Вообще-то обычно я выходила первая, проверяла подходы и только после этого кивала Кипчаку, чтобы он выходил. Но сегодня мы поменялись ролями. Ну, Аким ведь сам захотел, чтобы я сопровождала его не как телохранитель, а в качестве спутницы… К тому же ресторан Узбека действительно безопасное место.

Хозяин встретил нас традиционным угодливым поклоном, всплеснул руками и исполнил обязательную программу «Какой дорогой гость пожаловал!». Мы с Узбеком не виделись с тех пор, как он попытался восстановить мою память, а вместо этого погрузил меня в мультики из «прошлой жизни». Так что отставной психотерапевт поглядывал на меня с некоторой опаской, не отменявшей, впрочем, чисто мужского восхищения. Я незаметно для Кипчака подмигнула хозяину, и Узбек понял, что я его простила. Он расплылся в улыбке и повел нас в отдельный кабинет, где уже поджидали прибывшие на переговоры гости.

Их было трое. Господин Третьяк, похожий на пещерного медведя из моего «сна». Депутат Дудников. И субтильный мужчина лет сорока – очки в золотой оправе были единственной запоминающейся деталью на стертом лице.

При виде меня Третьяк переменился в лице и тяжелым басом произнес:

– Чё за дела, Кипчак? У нас серьезный базар, на кой ляд нам бабы?

Этим вечером Узбек усадил нас в кабинете вполне европейского вида, никаких тебе ковров и подушек, кальянов и тупых кинжалов на стенках. Белоснежная скатерть и бело-голубая посуда на столе, стулья вместо диванов, столовое серебро… Я и не знала, что Узбек так умеет! Оказывается, он настоящий ресторатор хорошего уровня, а вовсе не маскарадный держатель чайханы пополам с караван-сараем…

– Она останется, – спокойно отозвался Кипчак, снимая с меня шубку. – Останется, понял? У нее мозги покруче, чем у вас всех, вместе взятых. Не хочу обидеть никого из присутствующих…

По губам очкарика скользнула змеиная усмешка. Он опустил глаза, хотя до этого беззастенчиво таращился на меня.

Третьяк тяжело усмехнулся и заявил:

– Не ожидал от тебя, Кипчак. Ты всегда знаешь, где начинаются дела, а где кончается… хм-хм, койка.

И это говорит человек, который спит с женщиной моего шефа! Говорило сито иголке: «У тебя на спине дырка…»

– Я ей доверяю, ясно? – все так же не повышая голоса, отозвался Кипчак, отодвигая для меня стул и усаживаясь рядом.

Третьяк бросил быстрый взгляд на очкарика. Тот едва заметно кивнул. Авторитет расслабился – развалился на стуле и заявил:

– Да мне-то что. Твои проблемы.

На мой взгляд, идея беседовать о важных вещах за едой была довольно дурацкой. Всякий раз, когда входил очередной мальчик с подносом, вся компания замолкала, выжидая, когда лишние уши покинут кабинет. Потом разговор возобновлялся с того места, где все остановились, но иногда приходилось возвращаться чуть-чуть назад, когда кто-то терял нить беседы. По-моему, куда разумнее было бы покончить с делами, а потом отметить согласие отличным ужином. Тем более, что еда была выше всяких похвал.