Robert van Gulik - Смерть под колоколом Страница 25

Судья Ди снова остановился, чтобы выпить немного чая, а потом продолжил:

– Два года назад бабушка и ее внук прибыли в этот город. Мы подходим ко второй части истории, той, о которой речь в жалобе, представленной его превосходительству судье Фону. В этом документе, – судья положил руку на находившийся перед ним свиток, – госпожа Лян обвиняет Линь Фана в похищении ее внука Лян Кофа. Сразу же по приезде, уточняет она, Лян Кофа предпринял расследование деятельности Линь Фана в Пуяне. Однажды он сказал своей бабушке, что раскрыл факты, которые смогут заинтересовать правосудие. К несчастью, он не захотел сообщать ей подробности. По словам старой женщины, Линь Фан догадывался о слежке, предметом которой был, и организовал исчезновение молодого человека. Однако у нее не было никаких доказательств, кроме ссылок на давнюю вражду двух семей, и нельзя упрекать моего предшественника судью Фона за то, что он отклонил обвинение. А теперь изложу вам свой замысел. Долгие часы, проведенные в паланкине, я размышлял над ним. У меня сложилось свое представление о незаконных операциях Линь Фана в Пуяне, и некоторые из собранных Тао Ганом фактов его подтверждают. Прежде всего я задумался – почему этот человек выбрал средний по значению город, чтобы уйти от дел? Обычно богатые и влиятельные люди предпочитают большие города или даже столицу – там легче оставаться незаметными, одновременно пользуясь всеми преимуществами. Припомнив его связи с контрабандистами и не забывая о его исключительной жадности, я пришел к следующему заключению – этот выбор предопределен очень удобным для контрабанды расположением нашего города.

Взгляд Тао Гана сверкнул, он согласно кивнул головой. Судья продолжал:

– Со времен нашей славной династии Хань торговля солью является государственной монополией. Пуян находится одновременно и на канале, и неподалеку от приморских солеварен. Думаю, что Линь Фан обосновался в Пуяне, чтобы выручать деньги на контрабанде солью. Его скупости более соответствует это доходное изгнание, нежели удобная, но расточительная жизнь. Отчет Тао Гана подтвердил мои подозрения. Если Линь Фан остановил свой выбор на старой усадьбе в пустынном квартале, рядом с решеткой, перекрывающей реку у города, то потому, что ее расположение удобно для тайной перевозки соли. Купленный им за чертой города участок земли также играет свою роль в операции. Правда, от дома Линя туда ведет довольно длинная дорога, потому что приходится совершать объезд через Северные ворота, но по воде расстояние оказывается очень коротким. Конечно, перекрывающая реку решетка мешает движению судов, но небольшие тюки могут легко просовываться между перекладин и перегружаться с судна на судно. Канал же предоставляет Линь Фану возможность на своих джонках перевозить соль, куда ему заблагорассудится. Похоже, что сейчас «наш человек» на время прекратил свои махинации и вроде бы намерен вернуться в родной город. Для нас это невыгодно, потому что он, конечно же, скрыл все следы своей преступной деятельности, и в этих условиях будет трудно найти против него какие-либо улики.

Секретарь Хун остановил своего господина:

– Очевидно, ваше превосходительство, что Лян Кофа нашел необходимые доказательства и намеревался ими воспользоваться против своего врага. Не можем ли мы попытаться разыскать исчезнувшего? Ведь, наверное, Линь Фан где-то держит его в заточении?

Судья Ди покачал головой.

– Очень боюсь, что Лян Кофа уже покинул сей мир. Линь Фан безжалостен. На этот счет Тао Гану кое-что известно! Линь Фан однажды принял его за человека госпожи Лян, и без вмешательства нашего друга Ма Чжуна он был бы убит на месте. Нет, кантонец уничтожил Лян Кофа, я в этом почти уверен.

– Тогда у нас остается мало шансов его разоблачить, – заметил секретарь, – Минуло два года с момента убийства, я не представляю, как нам удастся разыскать хоть малейшую улику.

– К несчастью, это верно. Поэтому я принял следующий план действий. Пока госпожа Лян оставалась его единственным противником, он всегда точно знал, какие меры следует предпринять, чтобы сорвать ее замыслы, и ни разу не ошибся. Но я дам ему понять, что с сегодняшнего дня ему придется иметь дело со мной. В мои намерения входит запугать его, не переставая ему досаждать, чтобы он сорвался и допустил оплошность, которая даст нам средство обойти его защиту. Выслушайте же мои указания. Для начала уже сегодня после обеда секретарь отнесет ему мою карточку и известит о намерении нанести ему завтра неофициальный визит. Во время беседы я дам ему понять, что подозреваю его в чем-то, и предупрежу, что он не должен без разрешения покидать Пуян. Во-вторых, Тао Ган посетит владельца земли, прилегающей к усадьбе Линь Фана, и прикажет ему, от имени уездной власти, расчистить развалины. Предлог – они служат укрытием для бродяг. Уездная власть возьмет на себя часть стоимости работ, и Тао Ган сам наберет нужных рабочих. В сопровождении двух стражников он лично будет наблюдать за работами, которые должны начаться завтра же утром. В-третьих, выйдя от Линь Фана, секретарь Хун отправится прямо в командование гарнизона и передаст его начальнику мои письменные инструкции. Они обяжут солдат, охраняющих городские ворота, задерживать под любым предлогом и допрашивать каждого вступающего в Пуян или покидающего город кантонца. Несколько солдат надо будет поставить у речной решетки с тем, чтобы они несли там стражу днем и ночью.

Потирая руки с удовлетворенным видом, судья Ди закончил:

– Вероятно, это заставит нашего друга призадуматься! Нет ли у кого-то из вас дополнительных соображений? Цяо Тай с улыбкой предложил:

– Мы также могли бы заняться его фермой. Что бы вы сказали, если бы на общинной земле, прямо напротив владения Линь Фаиа, я разбил армейскую палатку? Я обосновался бы там на два-три дня и под предлогом ловли рыбы в канале наблюдал за решеткой и за фермой столь откровенно, что ее обитатели просто не могли бы этого не заметить. Они отправились бы к Линь Фану известить его о шпионе, и это добавило бы ему тревог.

– Превосходно! – воскликнул судья и, повернувшись к Тао Гану, который задумчиво подергивал длинные волоски бородавки, спросил:

– А что же ты, Тао Ган? Разве тебе нечего добавить?

– Линь Фан опасен. Когда он почувствует, что его обложили, он может решиться на убийство госпожи Лян. Если она умрет, больше будет некому поддерживать обвинение. Поэтому я предлагаю понаблюдать за ней. Я заметил, что прямо напротив ее дома пустует дом торговца шелком. Ма Чжун и один или два стражника могли бы устроиться в лавке, чтобы с пожилой женщиной не случилось беды.

Подумав, судья Ди заметил:

– С тех пор, как она находится в Пуяне, Линь Фан ничего против нее не предпринимал. Не будем, однако, на это полагаться. Ма Чжун, уже сегодня ты этим займешься. В качестве последней меры я разошлю циркуляр во все армейские посты вдоль канала – на север и юг от Пуяна – с требованием задерживать джонки с эмблемой дома Линь и проверять, не перевозят ли они контрабандную соль.

Секретарь Хун улыбнулся.

– Через несколько дней, – сказал он, – Линь Фан почувствует себя, будто муравей на горячей сковороде, как в нашей старой пословице.

Судья Ди согласно кивнул и заключил:

– Когда Линь Фану станет известно обо всех этих мерах, у него появится ощущение, что он в западне. Здесь он далеко от Кантона, где сильно его влияние и куда он отослал большинство своих подручных. Более того, он ведь не знает, что у меня нет против него даже тени доказательств. Он будет беспокоиться, а не сообщила ли мне госпожа Лян какой-нибудь новый и неизвестный ему факт, а не обнаружил ли я его контрабандных махинаций, а не сообщил ли мне кантонский коллега дополнительных опасных для него сведений. Я надеюсь, что это его настолько растревожит, что он поведет себя неосторожно, и сам себя выдаст. Признаюсь, шанс очень невелик, но это единственное, на что мы можем рассчитывать.

15. СУДЬЯ ДИ НАНОСИТ ВИЗИТ КАНТОНСКОМУ КУПЦУ. НЕОЖИДАННОЕ ПРИБЫТИЕ ДВУХ МОЛОДЫХ ЖЕНЩИН

На следующий день, после полуденного заседания, судья сменил официальный наряд на простое синее платье, затем сел в паланкин и приказал носильщикам доставить его к Линь Фану. Сопровождали его лишь два стражника.

Когда паланкин остановился перед жилищем, судья Ди приподнял занавеску и увидел с дюжину людей, занимавшихся расчисткой развалин слева от большого портала. Сидя на груде кирпича, сияющий и хорошо видный Тао Ган наблюдал за ходом работ.

Едва один из стражников постучал в дверь, как обе ее створки распахнулись, и носильщики прошли во внутренний двор. Выйдя из паланкина, судья увидел высокого, худощавого мужчину, с довольно выразительным лицом, ожидавшего у подножия ведущей в зал приемов лестницы.

Помимо коренастого и широкоплечего человечка, в котором судья угадал управляющего, других слуг не было видно.