Иори Фудзивара - Тьма на ладони Страница 25

— Вот почему я сегодня и пришел в этот бар, — закончил я.

На весь рассказ ушло больше часа.

Охара молча слушала, склонив голову набок.

— Фантастическая история, — отозвалась она. — Самое непонятное — с этой компьютерной графикой. Зачем кому-то понадобилось делать такую запись?

— Как знать…

Она улыбнулась:

— Смешная у вас привычка, шеф.

— Какая привычка?

— Каждый раз, когда вы говорите «как знать», вы словно хотите скрыть, что у вас на уме.

— Что, у меня и правда такая привычка?

— Да нет! Это я так, вашу память проверила… Значит, проверка этой записи и была вашим «последним заданием»?

— Да, но теперь я хочу понять, что случилось. А если то, что я рассказал Исидзаки про эту чертову графику, и привело его к самоубийству?

— Ну это вы уже сами накручиваете. Вам ведь тоже нравился наш президент, правда?

— Ну… да, — ответил я. — Хороший был мужик. Мы с ним мало были знакомы, но он мне нравился. Такие ребята всегда умирают раньше других.

— А те головорезы в переулке — они-то здесь при чем?

— Вот уж не знаю.

— Но откуда они узнали, что вы будете в этом баре? Они же вас там давно поджидали, верно?

— У меня башка соплями забита. Даже ты меня выследила так, что я не заметил. А уж им-то сам бог велел… Наверно, еще с Хироо меня пасли. Вычислили бар и стояли курили, меня дожидаясь. Но что им от меня нужно — понятия не имею.

— А как они вас узнали?

— У меня есть метка… Я помахал левой рукой.

Она помолчала, уставившись на ожог, потом спросила:

— Значит, эта бандитская история гораздо длиннее?

— Какая история?

— О вашем прошлом. Вы рассказывали мне лишь то, что ваш отец — якудза. Но ни о молодости, ни о детстве ни разу не обмолвились. Но ведь и сегодняшние разборки с бандитами, и этот ожог — все связано, верно?

Ее рука, подплыв к моему лицу, легонько коснулась лба. За ней тут же потянулась вторая. Две горячих ладони — еще жарче, чем я сам, — обняли мое лицо. Все вокруг замерло. Я вспомнил, как нечто похожее случилось со мною лет двадцать назад. Почему я подумал об этом?

Где-то вдалеке шумел кондиционер.

— Не хочу вспоминать…

— Ну, тогда я не буду спрашивать.

Она смотрела на меня не отрываясь. Я залюбовался сиянием ее глаз. Живым сиянием, которому суждено померкнуть еще не скоро. Моя рука вдруг сама потянулась к ней — но тут же упала обратно на одеяло. Отняв руки от моего лба, она опустила их на подушку. Глядела на них и молчала.

— Эй, Охара…

— Да, шеф?

— Это правда, что салариманы живут свою жизнь взаймы?

— Жизнь взаймы?

— Каждый день на одном и том же месте делают одно и то же. То, что не имеет никакого отношения к ним самим. Они никогда не думали, что будут жить именно так. Наверно, мечтали, что где-нибудь найдут себе более подходящую жизнь. И с этой детской мечтой продолжали вкалывать до самой старости… Может, не нужно доживать до сорока шести лет, чтобы об этом задуматься? Как считаешь?

— Все люди разные…

— Наверное. Но ты уж точно не такая.

— Это верно! Мне работать интересно. Я не из тех, кто свое дело не любит. Я и в другой секции спокойно работать могла бы. А то и в другой компании…

— Это правда. Ты не из тех, кто живет взаймы. На таких, как ты, вся страна и держится. Какие бы увольнения ни случались. Даже если вся экономика к чертям полетит, ты достаточно крута, чтобы выжить.

— Это вы меня хвалите? Или за дурочку держите? Одно из двух…

— Ни то ни другое. Представь себе, даже твой шеф-каракатица иногда способен на искренние слова.

— Вас послушать — такие, как я, похожи на тараканов. Знаете, какая у тараканов выживаемость? Вот и мы такие же…

— Теперь салариманам без этого никуда. Такие уж нынче времена настали.

Я вспомнил Томидзаву. Наш разговор на поминках Исидзаки. Конечно, его возраст и ситуацию с Охарой не сравнить. Можно только сочувствовать тому, в какой заднице он оказался. Но разве сам Томидзава мог бы выжить в любых условиях? Весь остаток жизни он, скорее всего, проведет покорно понурив голову. Ведь ему есть что терять. А у меня ничего нет. Ни дома, ни семьи, ни готовности к переменам. И ни малейшей перспективы…

— Может, вы и правы, — тихо сказала Охара. — Только… С чего это вас на такой разговор потянуло?

— Да так. Просто подумалось.

Она подняла на меня глаза. И очень долго не опускала.

— Ну а вы сами какого типа?

— Наверно, я все еще ребенок, — ответил я. — Права была Нами-тян… Но разговор сейчас о тебе. Ты когда-то сказала: мол, если муж — хозяин, то ты в его доме — жилец. Помнишь такое?

— Помню, — кивнула она.

С ее мужем я встречался только однажды. Как-то вечером он ждал ее с работы на улице перед конторой. А меня только что перевели в рекламный отдел. Я столкнулся с ними на улице, и мы поболтали каких-то пять минут. В основном болтала она. О том, что они собираются на концерт. И назвала имя какого-то неизвестного мне дирижера. «Муж собирается стать свободным журналистом, — сказала она. — А готовить не умеет, вот и приходится жить с ним под одной крышей». И весело улыбнулась. Рядом с ней стоял молчаливый парнишка — настолько робкий и забитый, что я сильно засомневался, потянет ли он фриланс. По крайней мере, тогда мне так показалось. А потом она взяла его за руку, и они растворились в вечерних сумерках. Было это два года назад.

Наше молчание затягивалось. Она все глядела на меня. Оторвавшись от простыней, ее ладони тихонько легли мне на плечи. Я не мог пошевелиться. Лишь наблюдал за ее руками из-под полуприкрытых век.

И тут раздался звонок. Приглушенный, невнятный. Все звенел и никак не хотел оборваться.

Охара едва заметно улыбнулась:

— Что? И это по работе?

— Не сомневаюсь.

Она встала, прошла к вешалке у двери. Затем вернулась обратно к кровати и вручила мне мобильник, который я обычно ношу в пиджаке.

11

Господин Хориэ? — Голос в трубке звучал спокойно и как-то устало.

— Слушаю, — ответил я.

— Ради бога, извините, что так поздно… Моя фамилия Саэки. Я уже несколько раз пыталась до вас дозвониться, но никто не брал трубку. Я все колебалась, не слишком ли поздний час, но потом решила, что так будет лучше для всех…

Я взглянул на экран телефона. Действительно, один неотвеченный звонок. «Вне зоны действия сети»? Когда она звонила, я сидел под землей в баре «Бруно». Я снова приложил трубку к уху и посмотрел на Охару. Она сидела на кровати, глядя на меня. Прерванная улыбка еще не исчезла с ее губ.

— Госпожа Киэ Саэки? — сказал я так, чтобы Охара тоже слышала. — Значит, это вы мне звонили на работу сегодня после обеда?

— Да, — ответила она. — Но мне сказали, что вы сегодня отдыхаете…

— Где вы сейчас находитесь? Вы уже дома?

— Уже на Хироо, но до квартиры еще не дошла. Я позвонила с другого телефона и прослушала сообщения на автоответчике. Может быть, нам стоит встретиться?

— Я и сам хотел вас об этом спросить. В ее голосе прочитался легкий смешок.

— Надеюсь, не для разговоров о модельном бизнесе?

— Нет, модельный бизнес ни при чем. Если удобно, можно прямо сейчас. Скажите, где вы, я приеду куда угодно…

Я посмотрел на Охару. Ее брови поползли вверх.

— Но у меня ребенок. И совершенно негде поговорить в такой час.

— Ах да, конечно… Ну тогда сами назначьте время и место. Если честно, я бы и сам подождал до утра.

— Прекрасно! Давайте завтра в двенадцать. Конечно, если это не помешает вашей работе…

— Нисколько не помешает, — ответил я.

Она назначила встречу в вестибюле отеля на станции «Сироганэ». От Готанды — рукой подать. Где она сейчас — не сообщила. Судя по упоминанию о ребенке, где-то задержалась с ним вместе. Я кинул взгляд на костюмчик Охары.

— На мне будет черный галстук, на левой кисти — шрам. Так что сразу узнаете.

— Хорошо, — сказала она, — тогда я первая вас окликну.

И она снова извинилась за столь поздний звонок. Я успокоил ее, сказав, что если ложусь спать, то выключаю мобильник.

— Спокойной ночи, — произнес мягкий голос, и трубку повесили.

— Ваша подруга?

— Вроде того…

Теперь между мной и Охарой было около метра. Это расстояние она выдерживала с момента, когда отняла руки от моих плеч.

— Завтра я на работу не выйду, — сказал я. — Дела.

— Обещайте, что, когда вернетесь, сразу в постель!

— Хорошо… Обещаю.

— О'кей, шеф! Я отмечу, что у вас отгул… Хотя лучше бы я сказала ей вчера по телефону, что вы заболели и у вас страшный жар.

— Это еще зачем?

— Ну, она же смогла потерпеть до завтра! Да вам сейчас любой врач велел бы лежать два-три дня не вставая, иначе вообще загнетесь! А только я вас уложила, вы сразу вскакиваете и слушать ничего не хотите. И что за шеф мне достался!

— Ну я же говорю — потерпи еще две недельки.

— А кстати, эта Саэки… Может, она как-то связана с бандой Саэки?

— Откуда я знаю? Саэки — такая же обычная фамилия, как Охара или Хориэ. В общем, если повезет, завтра уточню. А послезавтра выйду на работу.