Дик Фрэнсис - Бойня Страница 25

Однако ее враждебность ко мне только усилилась. Когда я рассказал о скачке, она безапелляционно выразила свое мнение:

— Чепуха все это! Вы проиграли вовсе не у последнего препятствия! Вы все время отставали. Это все видели.

Она взяла со стола маленький бутерброд и вгрызлась в него так решительно, словно это была моя голова, которую она хотела откусить.

Никто не стал с нею спорить. Она, осмелев, обернулась к Даниэль и ядовито заметила:

— Этот жокей, который охотится за твоим состоянием, даже своего дела как следует не знает!

— Беатрис, — немедленно сказала принцесса, оставшаяся невозмутимой, — у Кита есть свое состояние, и он должен получить наследство от деда, который довольно богат.

И коротко взглянула на меня, предупреждая, чтобы я не вздумал оспаривать ее слова. На самом-то деле все мое состояние было накоплено мной самим, а что до дедовского наследства — его конюшня в Ньюмаркете стоила сущие гроши.

— А потом, тетя Беатрис, — сказала Даниэль, слегка покраснев, — я ведь вовсе не богата.

Беатрис молча ела свой бутерброд, но взгляд ее был достаточно красноречив. Я машинально отметил, что ее бледно-оранжевые волосы в точности соответствуют тону обоев.

Шестая, и последняя, скачка уже началась. Снаружи доносился усиленный громкоговорителем голос комментатора. Все, кроме несчастной Беатрис, вышли на балкон смотреть скачку. Я спросил себя, стоит ли так мучиться за какой-то паршивый миллион долларов. «Добрым людям живется лучше», — говаривала нам с Холли наша бабушка, и еще: «От злости мозги гниют». Дедушка, когда ему случалось услышать такую ересь, выходил из себя и пытался нейтрализовать эти поучения, вбивая нам в головы ненависть к Аллардекам, но под конец бабушка все же взяла верх. Холли вышла замуж за Бобби, а я, даже учитывая мои нынешние проблемы с Даниэль и прочие удары судьбы, в целом был-таки счастливым человеком. А потому, несмотря на все меха и дорогие побрякушки Беатрис и дом в испанском стиле в штате Флорида я бы с ней нипочем не поменялся.

Когда пришла пора отправляться домой, Беатрис снова поехала с принцессой в «Роллс-Ройсе». Я надеялся, что Литси присоединится к ним: я должен был заехать в Чизик, отвезти Даниэль на работу, — но он взял Даниэль под руку и, весело болтая, направился вместе с нею к стоянке для машин жокеев, как будто это само собой разумелось. Литси, как и его тетушка, обладал бесценным искусством вежливо и незаметно добиваться своего. Я кисло подумал, что, если бы судьба повернулась иначе, из него мог бы выйти неплохой король.

Мы высадили Даниэль у студии (она помахала рукой нам обоим и не поцеловала ни меня, ни его) и поехали на Итон-сквер. Разговор само собой зашел о Беатрис.

— Вы были шокированы, когда она сказала, что вы охотитесь за состоянием Даниэль! — с улыбкой сказал Литси. — Вы об этом даже не думали, да?

— Она сказала, что я не знаю своего дела! — возразил я.

— О да, конечно! — Литси хмыкнул. — Вы настоящий пуританин. Трудоголик.

— Даниэль сама зарабатывает себе на жизнь, — сказал я. — И я тоже.

— Даниэль — племянница Ролана, — сказал Литси наставительным тоном. — Ролан и тетя Касилия очень ее любят, а своих детей у них нет.

— Не сказать, чтобы меня это очень радовало.

Он хмыкнул и не стал развивать эту тему. Через некоторое время я спросил:

— Вы не знаете, почему у них нет детей? Они не хотели их заводить или это из-за его болезни? Или просто так получилось?

— Я всегда думал, что из-за болезни. У них я не спрашивал. Когда они поженились, ему было около сорока — он лет на пятнадцать старше ее; а вскоре после свадьбы он подхватил этот вирус. Я никогда не видел его на ногах. Но в свое время он, говорят, был хорошим лыжником.

— Надо же, какая беда! — сказал я. Он кивнул.

— Хотя Ролану еще повезло. От этой болезни — слава богу, она довольно редкая — иногда еще и руки отнимаются. Хотя они, конечно, стараются не говорить об этом.

— Ну и как же мы будем спасать честь месье де Бреску?

— Ну, — лениво сказал Литси, — вы что-нибудь придумаете, а я буду за мальчика на побегушках.

— Дайте мне точку опоры... — задумчиво сказал я.

Литси со вкусом потянулся.

— У вас уже есть какие-нибудь идеи?

— Одна-две. Довольно смутные.

— Не поделитесь?

— Рано еще. Надо сперва все это хорошенько обдумать.

Я рассказал ему о телефоне с записывающим устройством, купленном сегодня утром.

— Когда вернемся, надо будет подключить его и ждать.

— Он сказал, что сегодня вечером позвонит снова. Уточнять, кто такой «он», не было необходимости.

— Угу, — сказал я. — Этот телефон оборудован еще и динамиком, который позволяет всем, кто находится в комнате, слышать, что говорят на том конце провода. Так что, если он позвонит и вы будете с ним разговаривать, не могли бы вы заставить его говорить по-английски?

— Может, лучше вам подойти к телефону самому, тогда ему поневоле придется говорить по-английски?

— Ладно. А что мы ему скажем? Что у него не выгорит?

— А просто поводить его за нос не выйдет?

— Может, и выйдет, — сказал я. — Но чтобы разделаться с ним раз и навсегда, надо его найти, а он может быть где угодно. Беатрис знает, где он, или, по крайней мере, знает, как до него добраться. Если бы нам удалось получить улики... — Я помолчал. — На самом деле нам нужна коза для приманки.

— Да? — насмешливо спросил Литси. — И кому же вы поручите эту малоприятную должность?

Я улыбнулся.

— Чучело козы, с блеянием, записанным на магнитофон. А всех живых коз следует стеречь как зеницу ока, или они сами должны поостеречься.

— Тетю Касилию, Ролана и Даниэль охраняют.

— И лошадей, — напомнил я.

— Да, и лошадей тоже. Ну а мы с вами...

Я кивнул:

— А мы с вами будем бдительны. Нантерр открыто пообещал, что следующими мишенями будем мы все, но об этом мы говорить не стали — какой смысл? Вряд ли он действительно попытается убить кого-то из нас, но для того, чтобы шантаж подействовал, угроза должна быть посерьезнее булавочного укола...

— Какой он из себя? — спросил Литси. — Вы с ним встречались, а я его никогда не видел. Врага надо знать — это первое плавило любых военных действий.

— Ну, я думаю, он затеял все это дело, не успев его хорошенько обдумать, — сказал я. — В прошлую пятницу он был уверен, что стоит как следует запугать принцессу — и Ролан смягчится. Собственно, он был недалек от истины.

— Насколько я понимаю, этого не произошло благодаря вам.

— Не знаю. Во всяком случае, в тот вечер, когда он выхватил свой незаряженный пистолет... По-моему, это был типичный для него поступок. Он действует по первому побуждению, не задумываясь о последствиях. Он привык брать нахрапом. Привык, что ему подчиняются. С тех пор как умер его отец а отец ему во всем потакал, — он управлял строительной компанией как его левая нога захочет. По-моему, он уже просто не может себе представить, что кто-то посмеет его ослушаться. Тем более если этот кто-то — пожилой инвалид, давно уже оторванный от мира. Когда Ролан прислал ему письмо с отказом, Нантерр приехал сюда, видимо, полагая, что в его присутствии ему отказать не посмеют. Наверное, в нем много ребяческого, но от этого он не менее опасен. Скорее наоборот.

Я сделал паузу, но Литси ничего не сказал.

— Опять же это нападение на Даниэль, — продолжал я. — Нантерр снова думал, что все выйдет так, как он рассчитывал. Он был в костюме и лакированных ботинках. Само собой разумелось, что он бегает быстрее, и вообще он сильнее и круче всех. Если бы он сомневался в этом, он бы, пожалуй, надел спортивный костюм и кроссовки.

— А лошади? — спросил Литси. О лошадях мне думать не хотелось.

— Лошади беззащитны, — сказал я. — И к тому же он знал, как их убивать. Не представляю, где он достал тот пистолет с возвратным ударником, хотя... Носит же он с собой обыкновенный. Его тянет к оружию иначе бы он не захотел заниматься его производством Люди обычно делают то, к чему их тянет, верно ведь. Похоже, ему действительно нравится смотреть на смерть Боязнь, что живодеры его надуют, — это только предлог, оправдывающий куда более темное желание. Люди всегда выдумывают благовидные предлоги для того, чтобы скрыть, чего им хочется на самом деле.

— И вы тоже? — с любопытством спросил Литси.

— А как же! Я говорю, что участвую в скачках ради денег.

— А на самом деле?

— На самом деле я охотно делал бы это и бесплатно. Но, конечно, деньги еще никому не мешали.

Литси кивнул. Он меня сразу понял.

— Ну, так чего же нам ждать от Нантерра? — спросил он.

— Очередной непродуманной атаки. Он слишком порывист, чтобы просчитать все вперед на несколько ходов, но все же может доставить нам немало неприятностей.

— Чудесно! — сказал Литси. — Не ходите в темные переулки на встречи с незнакомыми людьми.

— Ну, этого я никогда не делал!