Лиза Марклунд - Громкое дело Страница 25

Он потряс головой, почему из всех дней ему об этом вспомнилось именно сейчас.

Его мысли вернулись к представлению редакции о том, как должен выглядеть завтрашний номер (или мечтам, если кому-то угодно).

Конечно, никто не мешал им написать об остальных заложниках, прочих делегатах ЕС, но похищенные иностранцы были примерно так же интересны читателям «Квельспрессен», как подогретая геркулесовая каша. Только смерть одного из них могла удостоиться упоминания на первой странице, да и то с точки зрения того, что угрожало их общему достоянию – Томасу Самуэльссону, человеку, на чьих плечах покоилась безопасность всей Европы.

Он просмотрел обзор того, что прочие европейские средства массовой информации опубликовали на сей счет. Пожалуй, определенный интерес представляла жена румына. Ее снимок сейчас продавался через некое фотоагентство в Париже. Можно было бы опубликовать его и сделать вид, что это Анника и дети, а пока люди прочитают текст под ним, изящный заголовок сверху, они уже окажутся на какой-то из внутренних страниц.

Он посмотрел на свой ручной хронометр.

До критической черты оставалось еще много часов, но Шюман не верил в чудеса. Сейчас им требовалось самим позаботиться о том, чтобы события не стояли на месте.

Он выпил кофе, поднялся и направился к выпускающему редактору новостей.

Анника принялась жадно хватать ртом воздух, как только вышла на улицу. Было действительно ужасно холодно. На голубом и абсолютно чистом небе солнце быстро опускалось за здание местного муниципалитета. В тени домов сумерки уже начали вступать в свои права.

Снег хрустел под ее подошвами. Голова чесалась от шапки. Улицы по-прежнему не убрали от снега.

Контора Хандельсбанка находилась всего в двух кварталах от их квартиры, на Флеминггатан у старого детского сада ее детей. Она открыла счет в ней всего пару лет назад и ни разу не появилась там больше. А сейчас договорилась о приватной консультации на 15.15. И дама, ответившая ей по телефону, сначала разговаривала довольно высокомерным тоном и объяснила, что у них на ближайшее время все занято.

– Но тогда так, – решительно перебила ее Анника. – Я сейчас приду и переведу все мои деньги в банк, где всегда найдут для меня время.

И тогда внезапно для нее отыскали лазейку в 15.15.

Она даже зубами заскрежетала от злости, поняв, что как человек ничего не значит и получила поблажку лишь благодаря своему жирному вкладу. Но потом взяла себя в руки.

– Кончай ныть, – сказала она себе. – И зачем вообще понадобилось вспоминать чертов счет? И угрожать им, как дубиной, бедной консультантше по кредитам?

На вычищенной от снега, но не посыпанной песком дорожке с тыльной стороны станции метро «Родхусет» она поскользнулась и чуть не упала и прилично потянула мышцы в паху с правой стороны.

Поэтому остановилась и перевела дух, в то время как боль постепенно стихла, пока не пропала совсем, а пока она стояла там, от выдыхаемого ею воздуха образовалось белое облачко вокруг лица.

Откуда взялась эта злость? Почему она вела себя столь неразумно? Восприняла щедрое предложение Андерса Шюмана как оскорбление? С чего вдруг захотела убить дамочку из Хандельсбанка, явно уставшую к концу дня в пятницу и не жаждавшую консультировать еще одну идиотку?

Она сняла варежку и положила руку на глаза.

Ей требовалось держать себя в руках, иначе она могла сорваться.

Пока они больше не услышали ничего нового.

Халениус постоянно находился в контакте с близкими и работодателями других жертв похищения, но им больше никто не звонил.

Ее пальцы начали терять чувствительность от холода. Она надела варежку и осторожно пошла дальше. Потом резко остановилась от ощущения, что за ней наблюдают. И тогда повернулась и окинула взглядом все вокруг: вход в метро, фасады домов, въезд в здание парковки, несколько строительных вагончиков и припаркованные автомобили. На глаза ей попалась пожилая пара, вышедшая из кафешки на углу. Но никто не смотрел в ее сторону. Она абсолютно никого не интересовала.

Анника сглотнула комок в горле и пошла дальше в направлении Флеминггатан.

Банк находился на перекрестке двух оживленных транспортных артерий Шеелегатан – Флеминггатан, плоское, коричневое кирпичное здание с оранжевыми шторами. Оно вполне могло претендовать на титул самой уродливой постройки Стокгольма.

Консультант по кредитам оказался мужчиной. Дама, говорившая с ней по телефону, вероятно, сидела на коммутаторе или не захотела иметь с Анникой дела.

И Анника не могла порицать ее в любом случае, если учесть, в каком состоянии она находилась сегодня.

Они сидели в закутке в одном из углов большого офисного помещения. И Анника отказалась от кофе, но приняла стакан воды, который принимавший ее мужчина принес из автомата.

Судя по всему, в банке было не особенно много клиентов, но тем больше сотрудников. Повсюду вокруг нее сидели с иголочки одетые мужчины и женщины. Они разговаривали с помощью телефонных гарнитур тихими голосами и поднимались порой с бумагами в руке, а потом осторожно маневрировали между наставленными близко друг к другу письменными столами.

– Насколько я понимаю, речь идет о большом кредите, – сказал консультант и поставил пластиковую чашку с водой перед ней.

Он расположился с другой стороны стола и смотрел на нее усталыми глазами.

– Да, – подтвердила Анника. – Ну. Возможно.

– У тебя на депозите довольно большая сумма.

Она внимательно изучала выражение его лица, узнал ли он ее? Понял ли он, что перед ним находится женщина, мужа которой похитили гангстеры в Либое на границе между Кенией и Сомали?

Догадался ли он, что она пытается наскрести на выкуп?

Нет, ничего подобного.

– Ну, – сказала Анника. – Я в курсе относительно суммы. Речь идет о кредите помимо тех денег.

Мужчина откашлялся и кликнул мышкой.

– Помимо них у тебя ведь есть кредитный счет, – напомнил он. – Он дает тебе дополнительную возможность делать покупки в случае неожиданных трат, посудомоечная машина, например, сломается или тебе надоест твой диван… Ты переживаешь, что этого может не хватить?

– Речь идет о гораздо большем кредите, – сказала она.

Он кивнул понимающе.

– Давай посмотрим тогда… Мы одалживаем деньги частным лицам в несколько большем объеме, на ремонт дома, новый отопительный котел, на пристройку, пожалуй…

– Как много смогу я занять в этом случае? – спросила она.

– Все зависит от того, какие гарантии мы получим взамен, закладную на недвижимость, квартиру, возможно, есть кто-то, готовый выступить в качестве поручителя…

Анника покачала головой.

– Никакого поручителя, – сказала она, – и никакой недвижимости. Во всяком случае, сейчас. Сколько я смогу получить тогда?

Мужчина снова посмотрел на экран. Его лицо было совершенно бесстрастно. Он интенсивно читал. Служащие сновали вокруг них подобно рыбам в воде, она уголком глаза скосилась на них.

Они проживали здесь всю свою жизнь. Приходили сюда каждый день и сидели с утра до позднего вечера. Перекладывали с места на место свои бумажки, клацали по клавишам, и только на пороге ночи спускались в метро и ехали домой в квартиры где-то в пригороде и смотрели телевизор, пожалуй положив ноги на диван, поскольку они дьявольски болели после постоянной ходьбы по твердому полу банка. Их не требовалось похищать, они уже получили свой пожизненный приговор, оказались в плену условностей и надежд…

– Итак, у нас есть «Кредит для организации досуга», – сказал банковский служащий. – До 300 тысяч крон, и решение о его выдаче мы принимаем в течение двадцати четырех часов. Это, наверное, подходит лучше всего, если ты собираешься купить машину, например, или, пожалуй, прогулочный катер. Тогда ты сможешь использовать свою покупку в качестве залога, и процент устанавливается нами индивидуально для каждого в твоей банковской конторе. Ты заполняешь ходатайство, мы проверяем твою кредитную историю, ты и продавец подписываете договор на автомобиль и катер, или какой-то там еще может быть объект, и продавец, когда получает деньги, отправляет оформленные бумаги к нам в офис…

Аннике показалось, что стены повалились внутрь и соединились вокруг нее, а она начала проваливаться куда-то в темную пустоту. Она отхлебнула немного воды – та имела вкус денег и плесени, но не помогла, и Анника все падала и падала.

– И потом у нас еще есть «Быстрый кредит», до 150 тысяч без залога…

– Извини, – сказала она и поднялась так резко, что стул со скрежетом отъехал назад, – извини, но мне надо тщательно все обдумать, спасибо, извини…

Мужчина приподнялся со своей стороны письменного стола и сказал что-то, но она уже выскочила из банка и оказалась на широком тротуаре, мимо которого на высокой скорости проносились машины, устремляясь от моста Барнхусбрун к площади Кунгсхольмсторг и от площади Фридхемсплан к Центральному вокзалу и Стокгольмскому Сити. Они спрятали и скрыли ее от всего мира своими ревущими моторами и визжащими тормозами, а она вдыхала их ледяные выхлопные газы и чувствовала, как земля перестает уходить у нее из-под ног.