Марина Серова - Убийство в подарок Страница 25

— Слушай, ты, сыщица хренова! — раздался в трубке хриплый мужской голос. — Тебе мало, что ли, по тыкве дали? Смотри, в другой раз не так получишь! В последний раз предупреждаю: оставь это дело.

В трубке послышались короткие гудки. Парень явно повторялся. Он произнес почти то же самое, что мне передала Ирка. Очевидно, он не отличался бурной фантазией. Итак, он продолжает мне угрожать! Он, что же, думает, я испугаюсь? Он что, еще не понял, что я приняла бой?

Звонок этого кровавого мстителя только придал мне энергии и сил. У меня словно открылось второе дыхание. Вылетев из дома, я скатилась по лестнице и, запрыгнув в машину, помчалась по городу. Достав свой мобильник, я набрала номер Иркиной матери. Трубку опять взяла она и не звала Ирку до тех пор, пока не убедилась, что звоню именно я.

— Ира, мне нужно знать, где у тебя лежит альбом с фотографиями, — с ходу начала я, опустив приветствие.

— Альбом? — удивилась Ирка. — В моем шкафу в спальне. На верхней полке. Там их несколько.

Ирка даже не поинтересовалась, для чего они мне понадобились. За время общения со мной она научилась не задавать лишних вопросов. Это очень хорошо, что не пришлось ей ничего объяснять, потому что я сама еще ни в чем не была уверена и действовала наудачу! Спросив, не звонил ли ей кто-нибудь, и убедившись, что нет, в очередной раз посоветовала усилить бдительность и, не прощаясь, повесила трубку. Наверняка еще придется созваниваться.

На всех парах я мчалась к Иркиному дому. Ключи от него я предварительно взяла, когда везла ее к матери. Словно чувствовала, что они мне понадобятся. Шпилькой замок мясниковского дома не открыть, а взламывать замки мне не хотелось.

Я подъехала к особняку всего через десять минут. Быстро взлетев по лестнице на второй этаж, открыла шкаф и достала с верхней полки четыре альбома с фотографиями. Надеясь среди огромного количества фотоснимков все же найти то, что мне нужно, я принялась их пересматривать. Фотографии были сделаны в разное время Иркиной жизни и как нельзя лучше характеризовали ее материальное положение в эти периоды.

Вот фотографии маленькой Иришки. Надо сказать, она была очень милой малышкой. В основном, это были черно-белые любительские снимки, сделанные родителями с помощью фотоаппарата «Смена». Попадались, правда, и профессиональные снимки из фотоателье.

В следующем альбоме, который был гораздо тоньше первого, были собраны фотографии из Ирининой юности. Тоже не очень хорошего качества.

Третий альбом запестрел яркими, цветными фотографиями, снятыми «Полароидом» и «Кодаком». Видимо, в это время Ирина познакомилась с Мясниковым, потому что на снимках стала часто мелькать его физиономия. Последний альбом практически ничем не отличался от предыдущего, но именно в нем я нашла то, что искала. Осторожно вытащив нужный мне снимок, я положила его в свою книжечку, спустилась вниз и вдруг услышала телефонный звонок. «Наверное, опять этот разбиватель женских голов» — подумала я. Хорошо, что я сплавила Ирку от греха подальше. Она бы уже рассудок потеряла от страха. Проигнорировав заливистую телефонную трель, я вышла из дома, заперев за собой дверь.

Сев в машину, я опять поехала к профессору Малиновской. Только она могла подтвердить мою догадку.

Включив самую высокую скорость, я подъехала к дому Александры Петровны уже через несколько минут. Мне просто не терпелось показать ей фотографии. Дверь открыла Даша.

— Проходите, пожалуйста. Александра Петровна только что вас вспоминала.

Малиновская сидела на диване с книгой в руках. Увидев меня, она отложила ее, сняла очки и предложила сесть в то же самое кресло. Я опять провалилась в его мягкие объятия.

— Ну, что, нашли убийцу? — с улыбкой спросила Малиновская.

— Если вы сейчас подтвердите мою догадку, то можно считать, что нашла.

Я достала из сумки фотографии и протянула их Александре Петровне.

— Будьте добры, посмотрите, пожалуйста: нет ли среди них той девушки, с которой Виктор Мясников приходил к вам в клинику?

Малиновская снова надела очки и взяла снимки. Посмотрев те, на которых была изображена я в компании своих подружек, она отложила их, отрицательно покачав головой. Едва взглянув на следующий снимок, на котором были изображены Ирина и какая-то девушка, она тут же воскликнула:

— Вот же она! Она, что же, знает Ирочку?

Я тяжело вздохнула. Да, на этот раз моя версия оказалась верной. Но в глубине души я была этому не рада! Я ехала к Александре Петровне, почти уверенная в своей правоте, но все же надеялась, что ошибаюсь. Выходит, что нет.

— Спасибо, Александра Петровна, — тихо сказала я, убирая фотографии в сумку и поднимаясь с кресла. — Большое спасибо. Именно вы помогли мне раскрыть это дело.

— Но что я такого сделала? Я ничего не понимаю! Кто же все-таки убил Виктора?

— Я пока не могу вам сказать, но скоро вы все узнаете.

Я очень долго спускалась по лестнице, оттягивая визит к девушке на снимке. Мне страшно не хотелось к ней ехать, но это было необходимо, чтобы довести дело до конца.

Машину я вела специально очень медленно, подолгу останавливаясь перед каждым светофором. Подъехав к кирпичному девятиэтажному дому, я вышла из машины, поднялась пешком на шестой этаж, хотя лифт работал, и позвонила в дверь.

— Кто там? — раздался тихий голос.

— Милиция, — устало сказала я.

В двери был глазок, и девушка, посмотрев в него, уже знала, кто к ней пришел. Она не стала в очередной раз испытывать судьбу и открыла дверь. Красивая, невысокая девушка с большими испуганными глазами. Но теперь они были не такими беспомощными, как тогда, во время визита в клинику к профессору Малиновской. С тех пор этот взгляд приобрел твердость и решительность. Я с большой грустью посмотрела на нее и сказала:

— Здравствуй, Оксана.

Она все поняла. Плечи ее поникли, а взгляд прекрасных глаз погас. Постояв так некоторое время, она, покачав головой, безжизненным голосом произнесла:

— Проходи…

Глава 11 Исповедь

Мы сидели в небольшой уютной кухне и молчали. Я все никак не решалась начать тот разговор, ради которого пришла сюда. Наконец, когда тишина стала слишком уж гнетущей, я сказала:

— Оксана, я ведь все знаю…

— Все? — вскинула голову девушка.

— Ну, не совсем, но самое главное знаю. Но будет лучше, если ты сама мне все расскажешь.

— А что ты считаешь самым главным? То, что я его убила? Это самое главное? А то, что он сломал мою жизнь, — не главное? Это он убил меня пять лет назад!

— Оксана, расскажи с самого начала, — попросила я.

На щеках Оксаны выступили красные пятна, она упрямо сжала губы, и ее красивое лицо приобрело жестокое выражение. Я достала из сумки изящную булавку с клочком цветной ткани и положила ее перед девушкой. Посмотрев на нее, она слабо улыбнулась и, тяжело вздохнув, сказала:

— Хорошо. Теперь-то уж чего скрывать! Я познакомилась с Виктором Мясниковым шесть лет назад. Мне тогда было всего шестнадцать лет, я только заканчивала школу. Он приезжал за мной на машине, возил во всякие рестораны. В то время он еще не был таким жадным. Я безумно влюбилась в него, хотя он был на двадцать лет старше. Встречались мы часто, почти каждый день. Родителям я, конечно, ничего не говорила — знала, что они не одобрили бы мой выбор. Виктор все время повторял, что любит меня, что никогда не оставит. Я и подумать тогда не могла, что может быть иначе. Но потом он познакомился с Ириной. Я не могу сказать, что он ее полюбил — это я смогла бы понять. Он вообще неспособен был никого любить, кроме себя самого. Просто он собрался жениться, а я была неподходящей кандидатурой для этого. Во-первых, почти ребенок, во-вторых, нужно было объясняться с моими родителями, а он не хотел сложностей. Я росла в очень обеспеченной семье, папа мой был достаточно влиятельным человеком в городе. Виктор не хотел, чтобы он знал о нашей связи, а поскольку отец был человеком крутого нрава, он его просто боялся.

— А он не боялся, что твой отец мог еще сильнее рассвирепеть, если бы узнал, что он бросил тебя?

— Он знал, что я ничего не расскажу дома, ведь я подчинялась каждому его слову. В один из вечеров он сказал, что не может на мне жениться, что женится на Ирине, что я еще слишком молода и еще встречу свое счастье. Говорил, что, как ни тяжело ему со мной расставаться, его я должна забыть. А я сидела, словно окаменевшая, и не могла поверить в то, что это говорит он. Ситуация усугублялась тем, что я забеременела. Когда я сказала ему об этом, он сперва решил, что я его обманываю, потом испугался, стал говорить, что нужно побыстрее сделать аборт. Я тогда ничего не соображала. Он повел меня к одной своей знакомой в какую-то больницу, но та отказалась помочь. Было трудно найти врача, ведь мне было всего семнадцать лет. Наконец он нашел какого-то доктора, который согласился прооперировать меня. Все происходило у него дома и было просто ужасно. Но хуже всего то, что аборт был сделан очень неудачно. Потом, когда через какое-то время я все же пошла в больницу, врач мне сказала, что я больше не смогу иметь детей. Никогда. В тот момент я была такая отупевшая, что не осознавала, что это значит. Родителям я так ничего и не рассказала. Прошло время. Виктор женился на Ирине, а я поняла, что надо жить дальше. Без него. Через два года я познакомилась с человеком, который полюбил меня и предложил мне стать его женой. Все бы так и было, и я была бы счастлива и забыла бы о том, что в моей жизни когда-то был такой человек, как Виктор Мясников, если бы не ужасные последствия той злополучной операции. Я не могла выйти замуж за любимого человека, так как знала, что никогда не смогу подарить ему ребенка. Разве я могла обречь его на такое? Вот тогда я осознала всю глубину того, что со мной случилось. После этого я поклялась отомстить Мясникову. Но поначалу я не собиралась его убивать. Сперва мне нужно было узнать все о его жизни. Я стала ходить на шейпинг для того, чтобы познакомиться и подружиться с Ириной. Это мне удалось. Мы стали часто видеться, и как-то раз она познакомила меня с мужем. Я, естественно, сделала вид, что впервые его вижу. Потом, когда Ира отошла куда-то и мы остались наедине, Виктор спросил, откуда я знаю его жену. Я сказала, что мы познакомились случайно, на шейпинге, и вообще, вела себя так, словно не помню обиды. Сказала, что у меня все хорошо, что я счастлива. Он как будто поверил и успокоился. Только просил не рассказывать Ирине о том, что когда-то нас связывало. Я заверила его, что не скажу, что, мол, мне самой это нужно. Впоследствии он, кажется, и сам уверился в том, что между нами ничего не было, и воспринимал меня только как Иринину подружку. Я часто бывала у них в доме и видела, что они живут словно чужие люди. Моя ненависть к Виктору росла с каждым днем. Он сломал мою жизнь, а теперь принялся за Иринину. Ведь я видела, что она несчастна. Мне было ее жаль, но я не знала, что предпринять. А потом я вдруг узнала, что Ирина ждет ребенка. Он сам сказал мне об этом. Я слушала и не верила ушам: он говорил мне об этом с такой гордостью, словно не помнил, что произошло со мной когда-то по его вине и что для меня это было больной темой. А потом я поняла, что он просто хвастался, что он все прекрасно помнил. Просто ему захотелось меня помучить и сделать мне больно еще раз. Как будто он мало причинил мне страданий! И я приняла решение: я должна убить этого человека, чтобы он никому больше не мог причинить зло.