Диля Еникеева - Холодная месть приятнее на вкус Страница 25

Алла посмотрела на себя как бы со стороны, отстраненно, и поняла, что выглядит нелепо, - тридцатишестилетняя баба, у которой есть все, что нужно для счастья, по крайней мере, в понимании многих людей: любимый мужчина, куча верных друзей и подруг, достаток, интересное дело, - вдруг ударилась в надрыв и рыдает.

"Не буду я ничего загадывать, - решила она. - Зачем мне сейчас терзаться бесплодными размышлениями? Чего я себе напридумывала?! Непохоже, что Серж всего лишь использовал меня ради отмазки от обвинения в убийстве. Обвинение уже снято, ему ничто не грозит, но он не ушел из моей жизни и вряд ли уйдет. Серега никогда мне не лгал. Я чувствовала, что он искренен, когда говорил, что любит меня. Серж просто ждет, когда я поостыну. Сейчас мне не стоит с ним встречаться, иначе я что-то опять ляпну. Успокоюсь, постараюсь вычеркнуть из памяти весь негатив, а там будет видно, как фишка ляжет".

- Все, Толян, больше не буду киснуть! - почти бодрым тоном оповестила верная боевая подруга. - Мечтатели слишком часто падают с неба на землю и, набив шишек, разочаровываются в своих идеалах и становятся циниками. Самое время послушать мою программную песню, она всегда вселяет в меня оптимистичный цинизм.

Верный оруженосец просиял, прытко помчался в гостиную, быстренько разыскал нужный компактдиск и вскоре Алла, улыбаясь, стала подпевать:

Я помню давно учили меня

Отец мой и мать:

Любить - так любить!

Гулять - так гулять!

Стрелять - так стрелять!

- Во, теперь все путем, - порадовался Санча Панса, увидев, что обожаемая начальница опять в привычном тонусе.

Прошло несколько дней. В пятницу Алла вспомнила о своем хобби.

- Давай-ка, мой верный оруженосец, найдем укромное место и немножко поупражняемся в стрельбе. Хоть я под влиянием любимого психиатра поумнела, но сердцу не прикажешь - люблю пострелять. Искоренить симпатию к оружию мне пока не удалось, а для целкости нужна постоянная практика.

Санчо Панса отвел взгляд, шмыгнул носом и с преувеличенно серьезным видом уставился в окно, хотя там ничего особенно интересного не было.

- Что это с тобой, Толян? - удивилась Алла. - Ты чего ведешь себя как сэр Персиваль, который надул в неположенном месте?

Видно было, что он усиленно соображает, что ей ответить, но пока плоды его натужных размышлений не обрели словесного выражения.

- А ну-ка быстро колись, в чем дело? - не терпящим возражений тоном потребовала верная боевая подруга.

- Нету у меня ствола, - наконец выдавил Толик.

Это нечто новенькое. Ее верный оруженосец без оружия - как птица без полета. За четыре с лишним года их знакомства такого ни разу не было.

- А где твой "кедр"? - поинтересовалась удивленная Алла.

Тот опять принял непривычно задумчивый вид, и верная боевая подруга, умевшая читать по его лицу как по писаному, видела, что в нем происходит мучительная борьба: правды сказать не может, но сочинять он не горазд, а ей и подавно никогда не врет, правда, частенько скрывает то, что на его взгляд, ей знать не надо, дабы не испытывать излишних волнений.

- Быстро говори, куда зарыл собаку!

- Какую собаку? - опешил верный оруженосец, ныне безоружный.

- Ну, перифразировала я поговорку. Имелось в виду - где собака зарыта, то бишь, что такого экстраординарного стряслось, что ты остался без ствола?

Наконец Санчо Панса решился, испытывая при этом психологический дискомфорт:

- Сереге дал...

- Кирееву? - уточнила Алла.

Сергей Киреев был другом детства Толика Гусева. Именно он протеживал вернувшемуся из колонии Толику, и его взяли в команду Славы Миронова, больше известного под прозвищем Мирон. Друзья ударно трудились в качестве сборщиков дани с коммерсантов вверенного их заботам района, а потом Толик занял место при Алле.

- Не, - мотнул головой верный оруженосец и, терзаясь душевными муками, признался: - Твоему.

- Моему? - переспросила она, не сразу поняв, кого он имеет в виду.

- Ну...

Тут до неё дошло, что Толик говорит о Сергее Мартове.

- А ему-то зачем ствол?

- Он сказал - надо.

- Убедительный аргумент, - хмыкнула верная боевая подруга. - По-моему, Серега не из тех, кто способен на мочилово, к тому же, сроду пушки в руках не держал.

- Я его учил...

- Стрелять?

- Ну...

- Толян, я была о тебе лучшего мнения. - Алла уже догадалась, для чего Сергею понадобилось оружие, и рассердилась на верного оруженосца. - Неужели ты не понял, что Серега решил застрелить Ладо?

- Дак гад он, Ладо этот...

- Он-то гад, это ты верно отметил. Но Сереге-то зачем брать на себя мокряк? Он же, простота академическая, сварганит все так, что непременно вляпается. В этом деле навыки нужны.

- Говорил я ему: "Давай я сам"...

- Однако и тебе ни к чему пачкаться об этого мерзавца. Но ради того, чтобы отвратить Серегу от смертоубийства, лучше бы ты настоял, что сам проучишь Ладо, но без помощи огнестрельного оружия.

- Дак Серега грит: "Это дело мужской чести"...

- Ну, рыцарь хренов! - не на шутку обозлилась верная боевая подруга. Немного успокоившись, она произнесла уже тоном ниже: - Серж был и остается неисправимым романтиком.

- Дак это... - мялся Толик. - Пушка-то моя.

- И что? - не поняла глубины его мысли Алла.

- Ну дак я буду крайний, если выйдет край.

Она рассмеялась его каламбуру, к каковым раньше у Толика склонности не замечалось. Правда, в ситуации ничего смешного не было, и верная боевая подруга снова стала серьезной.

- Что один дурачок, что другой, - заклеймила она обоих заговорщиков. Серега-то без понятия, как с умом обставиться, но и ты проявил поразительную беспечность, можно сказать, преступную халатность. А почему ты мне сразу не рассказал?

- Серега велел ничё не говорить...

- Что-то мне невдомек - ты мой Санчо Панса или Серегин? - сделав акцент на слове "мой", язвительно поинтересовалась Алла.

Мучимый угрызениями совести Толик, гордившийся тем, что она называла его Санчо Пансой, решил, что ему грозит отставка, и совсем скис.

- Ну ладно, не страдай, - смягчилась начальница, видя его терзания. Когда ты дал ствол Сереге?

- Позавчерась.

- Почему он до сих пор его не вернул?

- Не звонит чё-то.

Алла не виделась с Сергеем уже две недели, со дня новоселья в её загородном доме, и сейчас встревожилась. Что он задумал? Точнее, как решил осуществить свой план?

Серж эмоциональный и тонкий человек, а отнюдь не бездушный киллер. В аффекте любой может напридумывать Бог весть что, но когда держишь под прицелом человека, не так-то просто нажать на спусковой крючок. Алла знала это по себе. Дело не в том, что ею вдруг овладевала нерешительность - этим недостатком верная боевая подруга никогда не страдала, - просто-напросто она знала, что за этим последует. Пуля ведь не игрушечная, и рана будет настоящая. А уж если выстрел окажется смертельным...

Не каждый человек способен на убийство. Даже специально обученные люди, впервые лишив жизни человека, испытывают потрясение, кем бы противник ни был, пусть даже врагом. Психика нормального человека так устроена, что убийство для него противоестественно. Конечно, немало людей с отклонениями. Но Сергей-то - психически полноценен.

Алла не стала ещё больше усугублять чувство вины верного оруженосца тот и так переживает, что спорол глупость, - и набрала номер мобильника "неисправимого романтика". Почему-то она была уверена, что ни один из его телефонов не ответит, и все же позвонила ему домой, затем в редакции газет, с которыми сотрудничал Сергей Мартов. Ее предположения оказались верны - с позавчерашнего дня Сергей нигде не появлялся.

"Как же Серега узнал место, где скрывается Ладо? - задумалась Алла. Неужели он именно тот человек, которого боялся подонок Кохадзе?.."

Во время предыдущего расследования11 "самаритянка" Тамара встречалась с Владимиром Кохадзе, расспрашивала его о Рите Мартовой, супруге Сергея. Тот отзывался о ней в весьма нелицеприятных выражениях.

Оказалось, что на первом курсе Рита домогалась Ладо, но эта "бледная моль", как он её называл, ему не нравилась. Поначалу она изображала восторженную поклонницу Ксении Каревой, клянчила у Владимира контрамарку, ходила на все спектакли, по её просьбе Ладо познакомил Риту с матерью, а девушка рассказала ей трогательную историю о своем несчастливом детстве. Ксения Аркадьевна - светлый человек, она прониклась сочувствием и просила Ладо не обижать несчастную. Пусть невзрачная Рита не в его вкусе, но мужчина должен вести себя как джентльмен с любой дамой, а тем более влюбленной, - так наставляла сына мудрая Ксения Аркадьевна.

Циник Владимир не верил Рите и относился к ней с пренебрежением избалованного женским вниманием бабника и плейбоя. Потом он увлекся Аллой и в резкой форме заявил Рите, чтобы она от него отстала. Та перестала ходить на спектакли Каревой и вскоре перекинулась на Сергея Мартова, став одной из самых верных поклонниц барда. Через пару месяцев Алла бросила Ладо и закрутилась в красивом романе с Сергеем. Рита по-прежнему не пропускала ни одного концерта известного певца и скромно стояла в уголке с неизменным букетом темно-вишневых роз на длинных стеблях, хотя весь институт знал, что он влюблен в красавицу Аллу Королеву. Алла с Сергеем расстались, и верная поклонница стала женой человека, чьего внимания столь упорно добивалась.