Владимир Сотников - У сыщиков каникул не бывает Страница 25

- Я сначала отказался. Но он, видно, решил, что я цену набиваю. Зашел с другой стороны. Говорит, достаточно одного моего звонка участковому, и тот придет с обыском. Найдет мелкашку, узнает о голубях - и обеспечен мне срок за использование огнестрельного оружия в жилом районе. Короче, испугался я. Накрылась, думаю, моя учеба... Да все накрылось! Ну, я, чтоб от него отвязаться, сказал, что подумаю. А чего тут думать? Не буду я воровать, и все тут!

Канарейка так разволновался, что даже бросил в урну неначатое мороженое.

- Ты... вот что, - сказал Пашка, - не бойся ничего. Если что, мы тебе поможем. Объясним все в милиции.

- А что им объяснишь? - махнул рукой Канарейка. - Стрелял я? Стрелял. И все...

"Неужели Иван Антонович? - подумал Саня. - Ведь только он знает про охоту на голубей..." Он даже боялся расспросить Канарейку о том, как выглядит "старикан"...

Но это сделал за него Пашка.

- А что за старикан такой? - деловито поинтересовался он. - Чибис, ты же всех в своем подъезде знаешь!

- С пуделем он гулять выходит. Пуделя Чубик зовут. А как старика даже не знаю. Да и не знать бы вовсе, - махнул рукой Канарейка.

На этот раз уже Пашка толкнул Саню в бок. Так сильно, что тот чуть не свалился со скамьи. Правда, не столько от толчка, сколько от Канарейкиного сообщения.

- А кстати, если у вас есть время, зайдем ко мне, - вдруг предложил Канарейка. - Я бы вам эти часы показал.

Уговаривать друзей не пришлось. По дороге они наконец познакомились. Ведь в прошлый раз, во время "допроса", они так и не назвали подозреваемому своих имен.

Услышав, что Канарейку зовут Мефодий Синицын, а сокращенно Мифа, Анка еле сдержала смех. Ну и семейка у них! Мефодий, Марксэна... Получается, что фамилию они почти угадали. Недалеко Синица от Канарейки!

- Это меня папаша назло бабке назвал, - смущенно объяснил Мифа. Она-то Владленом хотела, в честь Ленина.

Анка попросила посмотреть его очки.

- А зачем столько стекол? - спросила она.

Конечно же, это интересовало и Пашку с Саней.

- Каждый цвет - для определенного настроения, - объяснил Мифа. - Я их специально в "Оптике" заказал, когда статью в журнале прочитал. Если грустно или одиноко - смотришь через оранжевые стекла. И становится веселее. Через синие - когда надо обмозговать какую-нибудь идею. В них думается лучше. Зеленые - успокаивают, когда что-то не клеится, когда волнуешься.

Друзья заметили, что сейчас в очках были открыты зеленые стекла. А когда они впервые увидели Мифу - оранжевые...

- Крутые очочки! - восхитился Пашка. - Только, наверно, тяжелые. У тебя из-за них даже уши оттопыренные.

- Да нет, это от рождения, - грустно улыбнулся Мифа. - Меня в детстве даже Филином дразнили. Хотя, по-моему, у филина не уши большие, а глаза. И все равно: Филин да Филин. Лучше бы уж просто - Ушастиком...

Вот странный человек! Даже в детстве у него была птичья кличка.

"Ну и что? - вдруг подумал Саня. - Сальвадор Дали тоже был странный... Может, Мифа ещё знаменитым человеком станет!"

- Не бойся, Джой безобидный, - сказал Мифа в коридоре своей квартиры, заметив, как опасливо Анка переступает через порог. - Он же старый, спит целыми днями. А бабки дома нет. Уехала на Киевский рынок, там продукты подешевле. Вы же не только часы хотите посмотреть, да?

Он снял со стены маленькую, почти игрушечную винтовочку. Пашка с Саней по очереди подержали её в руках. Целиться они почему-то не стали.

К ложу винтовки была прикреплена медная пластинка с гравировкой: "Комсомолке Синициной Марксэне за доблестный труд".

- Такая же надпись и на часах. - Мифа полез в буфет. - Вот.

Покрытые темно-алой эмалью часы, лежащие на Мифиной ладони, вовсе не показались Сане "сущей безделушкой". С первого взгляда было видно, что они необычные. А когда Мифа нажал на какую-то пружинку и крышечка часов с мелодичным звоном откинулась, - Саня понял, что не ошибся. Их циферблат напоминал тот, который они совсем недавно разглядывали над входом в кукольный театр. Только вместо Волка или Петуха в окошечке этих часов виднелась крошечная фигурка рабочего с молотом. Приглядевшись, Саня понял, что это настоящая скульптура, хотя и маленькая.

- Каждый час кто-нибудь новый вылазит, - объяснил Мифа. - Хотите, заведу?

- Конечно! - хором воскликнули ребята.

Заведя часы, Мифа перевел обе стрелки на двенадцать. И тут же послышалась тихая мелодия. Саня сразу узнал ее: точно такую же играли Кремлевские куранты.

- Ой, смотрите! - воскликнула Анка. - Тот, с молотком, спрятался, а вместо него женщина с косой появилась!

- Не с косой, а с серпом, - поправил Пашка. - С косой только смерть бывает. А это крестьянка вроде бы.

- Как возле метро "ВДНХ", - кивнула Анка.

- Везет нам на часы, - вспомнил Пашка. - Те, у художника, тоже были ничего себе.

- В двенадцать все фигурки по очереди выходят, - сказал Мифа. - Там ещё один с циркулем есть - инженер, наверно. И пионерка: красный галстук виден. Бабка их любит по своим праздникам открывать и слушать. Даже плачет...

- Да ни в коем случае нельзя их вор... продавать! - воскликнула Анка. - Это же память!

Мифа покачал головой:

- А я и не собираюсь.

И такое ясное у него было при этом лицо, что ребята подумали: никакие ему сейчас очки не нужны! Ни с зелеными, ни с оранжевыми стеклами.

Он защелкнул крышку часов и сказал:

- У меня вечернее представление... Скоро.

- Все, уходим, - понял Пашка. - Пока ты в цирке будешь, мы подумаем... По-моему, лучше самим, всем вместе к участковому пойти. Опередить Антоновича!

- Ой, не знаю, не знаю... - засомневался Мифа. - Ладно, подумаем. Уже вместе!

Глава ХIX

БАРМАЛЕЙ И ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК

Кто размышляет, сидя в душных кабинетах? Разные там ученые, писатели. Потому у них такие печальные лица! А ребята по собственному школьному опыту знали, что думается лучше всего на улице. Всегда так: у доски почему-то не вспомнишь нужный ответ, а когда бежишь по школьному двору за мячом, вдруг и выплывет в памяти несчастная формула.

Поэтому, захватив с собой Бармалея, друзья с утра пораньше вышли во двор. Если бы Саня знал собачий язык, то обязательно извинился бы перед псом. Бедный Барми! Думал Саня на каникулах выгуливать его почаще - и не получается. Вот так, от случая к случаю, бросает ему подачку - прогулку по двору...

Но Бармалей, похоже, не обижался. В его цепкой памяти всплывало прошлое лето, дачный поселок "Известия", лес - и множество всяких запахов. Пес знал, что такое же время наступит совсем скоро. Не зря же стало припекать солнце!

У чеховского домика толпился народ.

- В музей они, что ли? - спросил Пашка.

- Музея здесь нет, - сказал Саня. - А вот два дня в неделю какая-то контора работает. И всегда очереди.

Любопытная Анка шмыгнула в толпу. Вынырнула она уже с результатом.

- Там маленькая табличка на двери. "Комиссия по вывозу культурных ценностей за рубеж", вот что. Ну ты, Саня, даешь! Живешь рядом и не знаешь, что у тебя здесь находится.

- А мне-то что? - пожал плечами Саня. - Я-то со стороны иногда полюбуюсь на домик, и все. Красивый, и чем-то на самого Чехова похож. Сколько ни смотрю, не могу понять, чем.

- Да вон на втором этаже два окна, как стекла пенсне, так? - стал рассуждать Пашка. - И водосточная труба, как шнурок, который с пенсне свисает. Вот и...

И тут Пашка застыл на полуслове. Потому что на крыльцо домика вышел... сам Антон Павлович Чехов!

Через несколько секунд Пашка, конечно, понял, что это не писатель. Но как похож! И пальто длинное, и шляпа, не говоря уже о пенсне и бородке...

"Только Каштанки рядом не хватает", - подумал Саня.

А Анка, заметив Пашкино замешательство, хихикнула. Она-то уже видела этого человека, когда следила за Иваном Антоновичем. Правда, и она тогда чуть сознание не потеряла от удивления.

- А я его узнала! - сказала она.

- Молодец, садись, пять, - похвалил её Пашка. - Только в следующий раз получше напрягай свою извилину. Автор "Муму" давно умер.

- При чем тут "Муму"? - удивилась Анка. - Ее же Тургенев написал.

- Ну вот ты и запуталась, - ничуть не смутившись, заявил Пашка. Чехов, Тургенев... Не надо торопиться. Сначала думать надо.

- Да иди ты, Пашка! Надоел своими тупыми приколами! - Анка шлепнула его по спине ладошкой. - Русским языком тебе говорю: видела я раньше этого человека. Вот на этом самом месте. С ним Иван Антонович разговаривал. Только я уже забыла, о чем.

- Странно... - задумчиво произнес Саня. - Этот "Чехов" здесь работает, я его часто вижу. Интересно, о чем можно говорить с человеком, который работает в этой, как ее...

- Комиссии по вывозу культурных ценностей... - начала подсказывать Анка.

- ...на свалку, - закончил Пашка.

Саня сердито посмотрел на него.

- Нам не до шуток, Пашка! Ведь это мы рассказали Ивану Антоновичу про охоту Канарейки, то есть Мифы. А Иван Антонович его этим шантажирует. Понимаешь? Мы же человека подставили!

- А при чем тут этот... По вывозу? - не понял Пашка.