Виктор Каннинг - Семейный заговор Страница 25

Пока Джордж разыскивал Эдварда Шубриджа, Буш вел поиски со своей стороны. С определенной им территории на юге Англии начали поступать отчеты местной полиции. Сэнгвил тут же вводил их в компьютер. Некоторые полицейские на местах отнеслись к заданию добросовестно — в той мере, насколько им позволяла загруженность текущими делами. Другие прилагали меньше рвения, а некоторые твердолобые главные констебли вообще наплевали на приказ, решив не обременять себя этим до тех пор, пока из Скотланд-Ярда не поступит напоминание. Были такие участки, где констебли, оснащенные лишь велосипедом или мотоциклом, решив не мотаться по дорогам в дождь и ветер, писали отчеты просто по памяти. Счет поступавших докладов шел на сотни. Их обработка на компьютере двигалась медленно, крайне редко попадались более-менее значительные зацепки. Буш понимал, что ищет иголку в стоге сена. Он сосредоточился на разработке единственно реальной на данный момент версии: преступник мог быть среди лиц, являвшихся одновременно членами двух гольф-клубов. Но действовал он скорее по укоренившейся привычке отрабатывать до конца любой след, а не потому, что так подсказывала его интуиция.

Вот почему в тот день, когда Джордж отправился в Брайтон, сотрудник отдела уголовного розыска Уилшира получил приказ осмотреть его дом. Имея при себе документы страхового агента, он подъехал к коттеджу Джорджа через два часа после его отъезда. Гараж был пуст, но на всякий случай посетитель позвонил. Не получив ответа, он прошелся вдоль сада, подошел к вольере, огороженной длинной металлической сеткой, где Джордж держал своих птиц. Несколько длиннохвостых попугаев — бледно-голубых, зеленых и желтых — нервно размахивали крыльями, сидя на насесте, который Джордж сам смастерил из крупных сухих веток. В дальнем углу вольеры сидел, нахохлившись, фазан-альбинос, никак не реагируя на воинственно расхаживавшего перед ним золотистого фазана. За садом почти не ухаживали, а газон перед ним местами зарос крапивой и щавелем. Соломенная крыша коттеджа тоже выглядела не лучшим образом. Сам дом был сложен из каменных блоков, но из известняка или какого-то другого камня — определить было трудно. Часть стены вокруг дома была выложена из того же материала. Посетитель решил взять кусочек с собой: решать, что это такое, — дело экспертов. Одно ясно сразу: в доме нет подвала. Неподалеку, менее чем в ста метрах, протекала река. Если копать под домом, нельзя не задеть грунтовых вод, а тогда с дренажем хлопот не оберешься: дом стоял практически на ровном месте. Хозяин бы просто не потянул расходов на сложную систему осушения.

Пришедший вернулся к входной двери и позвонил еще раз. Подождав немного, он попробовал повернуть ручку. Дверь подалась. Ну вот, опять… Предупреждает полиция, предупреждает, а все без толку — дома стоят незапертые, становясь легкой добычей воришек.

Войдя внутрь, он быстро осмотрел все комнаты и убедился: подвала действительно нет. Его наметанный глаз отмечал любую мелочь. После беглого осмотра дома полицейский много узнал о Джордже Ламли. Из разговора с местным констеблем ему было известно о связи Джорджа с Бланш Тайлер. Полиция Солсбери сообщила, что он иногда выполняет ее весьма деликатные поручения, однако никаких жалоб от клиентов Бланш не поступало. Делая записи в блокноте, он вспомнил закон о мошенничестве, касающийся медиумов, от 1951 года, заменивший изданный в 1735 году закон о колдовстве. По этому закону виновным считается любое лицо, выступающее в качестве медиума и использующее телепатию, ясновидение и тому подобные способности в целях наживы, а также лицо, выступающее в качестве медиума и использующее вышеуказанные способности с применением мошеннических трюков. Но беда в том, что все обвинения по таким делам должны выноситься или поддерживаться государственным обвинителем. Полицию редко беспокоили по таким мелочам. Тем не менее он решил: надо обязательно указать на это в отчете, мало ли что… Местный констебль, рассказывая о Бланш, заметил: «С такой кралей мужчина в постели скучать не будет». Если понадобится, он готов пойти к ней на прием. Интересно, что бы она сказала о его задатках профессионального сыщика.

Уходя, он попытался закрутить капающий кран — бесполезно. Нужно менять прокладку. «Да, — подумал он, — Джорджа Ламли не назовешь мастером на все руки».

В тот же день Эдвард Шубридж отправился на машине в небольшой городок Дорчестер, на родину знаменитого писателя Томаса Гарди. Эдвард находился примерно в пятидесяти милях к юго-востоку от его дома. С собой в дорогу он взял только секундомер. Подъехав поближе, он некоторое время наблюдал за домом на восточной окраине города. А потом стал колесить по близлежащим дорогам и полям. За последние два месяца он приезжал сюда уже в третий раз. Не делал никаких записей, все, что нужно, держал в голове, а отснятые ранее киноматериалы уничтожил.

По дороге домой он с удовольствием отметил, что все подготовлено. Теперь оставалось только дождаться дня, когда можно будет действовать. На этот раз никакой шумихи. Уже дважды он делал из полиции посмешище, способствуя распространению новостей и слухов через средства массовой информации. Пресса подвергла резкой критике Скотланд-Ярд, Министерство внутренних дел, многих общественных деятелей. Сейчас он потребует, чтобы дело не предавалось широкой огласке, он знал — власти охотно пойдут на это. Но знал и то, что этим вызовет еще больший гнев и раздражение — они с утроенной энергией поведут его розыск.

И в следующий раз, когда он войдет в здание военной авиабазы в Миддл-Уоллопе, его встретят все те же. Грэндисона он знал в лицо: тот был достаточно известной фигурой. О двух других ему ничего не было известно. Один, с припухшим лицом и складками у губ, выдававшими жесткий, решительный характер, — похоже, его ровесник. Другой, со сдвинутыми на лоб очками, походил на подслеповатого клерка. А перед ними на столе будут лежать драгоценные камни стоимостью в полмиллиона фунтов. Если что-то пойдет не так, пленник умрет. Они прекрасно это знают. Их подчиненные получат точные указания, но всегда может найтись кретин, который метит в герои и способен испортить все дело. Конечно, риск невелик, но нельзя исключить и такую возможность. Поэтому всю дорогу домой он перебирал в уме возможные варианты подстраховки. Нужно исключить любую случайность. Впереди в свете фар он заметил ястреба-перепелятника. Тот летел невысоко над вершинами придорожных деревьев, а затем резко спикировал почти к самой земле в поисках добычи. С одного взгляда он понял — самка, и подумал о жене, которая ждала его дома. Его желания были ее Желаниями, иногда она понимала его устремления еще до того, как он смутно начинал их осознавать. Она сама пошла за первым выкупом. И не из-за того, что опасности не существовало — риск всегда есть, — она себя подставляла под удар: случись с ней что-нибудь, он мог бы сделать еще попытку.

Джордж проснулся поздно, выспаться ему не удалось. Он остановился в одном из брайтонских отелей прямо на берегу моря, и всю ночь его окно дребезжало под порывами сильного ветра. Альберту не понравилось небольшое кресло. Не раз ночью он пытался запрыгнуть на кровать, но его сгоняли. Наконец Джордж сдался, и Альберт, устроившись у него в ногах, затих. Джорджу не спалось — он слишком плотно поужинал перед сном. Несколько часов он пролежал в кровати, строя планы деятельности «Ламлиз саншайн гарденс». Под утро ему удалось задремать. Проснулся он поздно и тут же увидел, что Альберт сделал лужу у шкафа. Перед тем как отправиться в ванную, Джордж вытер пол и сказал Альберту все, что о нем думает.

С утра все пошло наперекосяк. За завтраком он заказал кофе, а принесли ему чай. Подали яичницу-глазунью, а он предпочитал с прожаренным желтком. Ветчина оказалась постной, всю «Дейли Мейл» уже продали, и ему пришлось довольствоваться «Дейли Экспресс» — эту газету он не особенно жаловал. Когда Джордж зашел на кухню покормить Альберта, поваренок поинтересовался породой собаки. Джордж обычно сам первым признавал, что его пес далеко не красавец и не отличается чистотой крови, но тут ему стало обидно. Он хотел было ответить, что Альберт — трафл-хаунд, а их на всю Англию пять штук, и каждый стоит пару сотен, но передумал. Он понял: это один из тех дней, когда только две пинты «Гиннеса» или две порции джина могут вернуть ему красноречие. Да, бывают в жизни такие дни. Даже размышления о будущих трудах на ниве садоводства не смогли его успокоить. В таком настроении он отправился по адресу, полученному в Лэнсинг-колледже.

Эдвард Шубридж уже давно не числился в списках ассоциации выпускников. Единственное, чем смог помочь казначей, — дать адрес, по которому проживал Шубридж после окончания колледжа: Грин-Постс, Смаллфилд, неподалеку от Глиндебурна. Джордж быстро отыскал Глиндебурн, этот городок находился в получасе езды от Брайтона. Еще полчаса у него ушло на поиски поселка Смаллфилд и еще пятнадцать минут — на поиски Грин-Постс, маленького кирпичного домика с красной крышей на окраине поселка. Большой и ухоженный сад был обнесен живой изгородью.