Альбина Десницкая - Без любви Страница 25

— А к внучке вы как относитесь? Общаетесь с ней?

— Вы знаете, я всех своих внуков очень люблю. Но из-за того, что у Игоря отношения с женами не складывались, я не имею возможности общаться с детьми. А Леночка, ну что Леночка? Жалко мне ее всегда было. Рита больше себя любит. Но что я могла поделать? Я даже к себе готова была забрать девочку. Но только кто ж мне ее отдаст? После того, как она пропала, я просто места себе не нахожу. Надеюсь, что она скоро найдется. В церковь хожу, молюсь за нее.

Пока Есаков беседовал с Луновой, Константин Михайлович привел двоих мужчин. Это были соседи, которые согласились принять участие в качестве понятых.

— Андрей Евгеньевич, — Никита Абазин обратился к нему по имени и отчеству, поскольку оба находились при исполнении. — Ну, мы вроде все посмотрели.

— Отлично. Давайте теперь посмотрите в сарае, в гараже и, если еще какие-то постройки есть, проверьте их тоже. А я пока допишу протокол.

Все сотрудники, кроме Есакова, высыпали на улицу.

— Раиса Васильевна, а почему ваш сын бросил первую жену, затем вторую?

— Мне трудно сказать, я никогда не вмешивалась в его семейную жизнь. Но как мне кажется, первая просто работать не хотела и ему не давала. Она была очень ревнивой. Со второй примерно та же история. Он же уезжает в Москву деньги зарабатывать, его неделями не бывает дома. Кому это понравится? А в Дубровске он столько никогда не заработает. У него ведь и настоящей профессии нет. Отец был к Игорю в детстве очень строг. Наказывал его часто, даже мог руку на него поднять. Я пыталась сглаживать их отношения. Если Игорь что натворит, скрывала от отца. Потому что знала, достанется ребенку больше, чем он того заслуживает. Поэтому он таким и вырос, наверное. Что жену, что ребенка обидеть — ему это просто. А прощают не все.

— Да, знаем, — Есаков встал, — и первая, и вторая его жена жалуются. Даже показания давали. Вам надо будет расписаться в нескольких местах.

Лунова расписалась, где он показал, и тоже встала.

— Зовите сюда понятых.

Раиса Васильевна выглянула в окно, муж стоял возле гаража и болтал с приятелями, которых просил быть понятыми. Она высунулась в форточку и крикнула:

— Костя, заходите в дом, расписаться надо!

— Давай мы здесь распишемся, у нас еще ребята сарай осматривают.

— Андрей Евгеньевич, может, выйдем, а то он не хочет ваших сотрудников одних оставлять.

Они вышли во двор. Есаков прошел в гараж. В гараже был такой же порядок, как и в доме. Плитка на полу сверкала чистотой, в одних носках ходить можно. А ведь там стоит машина! По стенам располагались деревянные полки с инструментом. Каждой вещи свое место. Ничего не разбросано.

Вот так порядок, — подумал Андрей. — В этом с Лунова надо брать пример.

— Андрей Евгеньевич, мы все посмотрели, чисто, — отрапортовал Абазин.

— Пусть распишутся понятые и можно ехать.

Танов в очередной раз перечитывал дело от корки до корки, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Пошла вторая неделя, как похитили девочку. А дело, можно сказать, не движется. Работы проделано уйма, однако невозможно выстроить даже предварительную версию. Еще Козырев, как назло, вечером приезжает. Начальство не дремлет.

Павел Николаевич в который раз прослушал все записи разговоров в квартире Ястребовой, записанные с помощью устройства для прослушки голоса, так называемого «НАЗ». Опера установили жучки в день происшествия, когда осматривали квартиру потерпевшей. Это сделали на тот случай, если Риту начнет кто-то запугивать, будет требовать деньги, а она побоится сообщить следователю. Так часто бывает.

Танов взглянул на часы: первый час. Прослушать все диски не удастся, на это необходимо как минимум восемь часов, но часть он все же осилит. Сейчас надо приложить максимум усилий. Работать день и ночь. Скоро все это закончится, и он вернется домой. Какое-то внутреннее чутье подсказывало следователю, что развязка совсем близко. Сейчас самое главное найти, где находятся родители пропавшей девочки, а затем последует отгадка.

Танову часто приходилось бывать в командировках, ведь он больше десяти лет работал в Главном Следственном управлении. А там расследовали самые сложные дела из всех регионов страны. Ему это даже нравилось. Он побывал практически везде — и в Сибири, и на Урале, и на Дальнем Востоке. Бывали и длительные поездки. В Тюмени ему пришлось жить целых три месяца, да еще зимой. Но это его не напрягало. Дело, которое расследовала следственная группа под его руководством, было очень запутанным и оттого представляло особый интерес. Он разматывал его как клубок ниток. И оно постепенно распутывалось. В Дубровске он вторую неделю, а результата на сегодняшний день никакого. Он чувствовал усталость. Не физическую, а моральную. От сегодняшнего дня он ждал многого, надеясь, что Ястребову и Лунова обязательно найдут.

Павел Николаевич вернулся к дискам с прослушкой. Вот разговоры Ястребовой и Лунова в день, когда он вернулся из Москвы. Часто встречающиеся в речи Игоря слова «сука», «дура», «овца безмозглая» логически объяснимы. Ведь он в состоянии стресса. Еще бы, дочь похитили. По вине вот этой «дуры», «овцы безмозглой».

Неприятно, конечно, что довольно часто отец девочки винит сотрудников правоохранительных органов в том, что они ничего не делают, не хотят работать, но и это опять же можно списать на стресс. На многих записях никаких разговоров, только шум воды, музыка, звук работающего телевизора. Прослушав все это, Танов пришел к выводу, что Лунов — обыкновенный мужик. Многие на его месте вели бы себя так же. А вот насчет Ястребовой надо думать и думать.

Он открыл допрос врача «Скорой помощи», которого вызывали, когда Рита рожала. Допрашивал врача Есаков. «Скорая» приехала, когда женщина уже родила. Новорожденную осмотрели, она был очень слабенькой, пришлось госпитализировать. Это Танов знал и без показаний врача.

Еще раз перечитал показания второй жены Лунова. «Мой бывший муж неоднократно меня избивал. Он также поднимал руку на нашего сына Виталика. Я несколько раз от него уходила. Жила то у подруги, то у родственников. Но Лунов каждый раз уговаривал меня вернуться. Клялся, что больше такого не будет, просил прощения, и я прощала. Однажды он избил меня так, что было сотрясение головного мозга, и я провела три недели в больнице. В полицию в тот раз не обращалась. Ребенка, пока я лежала в больнице, забрала к себе моя мать. А когда у Лунова появилась новая женщина, то он сам от нас ушел. Я с ней не была знакома, а теперь, в связи со случившимся, знаю, что зовут ее Рита…»

В первый раз Оксана Николаевна обратилась в полицию, когда у них только родился Виталик. Лунов все отрицал. Двое его друзей утверждали, что вместе с Игорем весь день провели в бане, а потом Игорь остался ночевать у одного из них. В связи с недостатком доказательств уголовное дело не возбудили. Следующее заявление от Оксаны поступило спустя шесть месяцев. Но и в этот раз дело не возбудили. Потом супруги разошлись.

Танов открыл страницы уголовного дела, где находился характеризующий материал на Лунова. На учете у психиатра не состоял, на учете в наркодиспансере тоже не состоял. Судимостей нет. Но привлекался по части первой статьи сто шестнадцатой уголовного кодекса за избиение. Однако всякий раз дело прекращали в связи с примирением сторон. Да, то, что этот Лунов любит распускать руки, правда.

Павел Николаевич, с головой уйдя в работу, опять забыл про обед. Зазвонил мобильный, он увидел на дисплее телефона время: четырнадцать часов сорок семь минут. Ниже высвечивалась фамилия вызывающего — Витков.

— Слушаю, Сергей Васильевич.

— Беглецов нашли. В Мареевке, у дядьки Ястребовой прятались. Они уже едут, так что готовь постановление для их задержания по девяносто первой статье.

— А какие у нас основания для их задержания? Что я там напишу?

— Подумай, что напишешь. Я тебе поэтому и говорю готовить заранее. Потом зайдешь с готовыми документами, все обсудим.

Вот в этом и были все минусы для следователя. Вроде решения он принимает самостоятельно. Процессуальные документы подписывает только он, а указания дает начальник. А если что не так, все вопросы будут к Танову. Потом не докажешь, что это Витков распорядился их задержать.

Глава 21

Когда в дверь постучали, Игорь и Рита еще спали. Но Игорь ждал этого стука, поэтому тут же вскочил и бросился в коридор. Дядя Володя был уже там.

— Так, слушай меня, — Игорь возбужденно зашептал старику прямо в ухо: — Мы с Риткой ложимся под пол, ты накрываешь нас досками так, чтобы никто ничего не заподозрил. Потом идешь открывать дверь, делаешь вид, что только проснулся, трешь глаза, застегиваешь рубашку. Все ясно?

— Ясно, полезайте, — старику явно не нравилось все это, но он побаивался гостя. И племянницу тоже.