Ирина Комарова - Эпоха мобильных телефонов Страница 25

Как ни странно, проснулась я довольно рано – еще и одиннадцати не было. Мама словно караулила, когда я наконец открою глаза, тут же оказалась рядом. Неудачно у нее расписание составлено – именно сегодня нет уроков в первой смене!

– Рита, – спросила она хорошо поставленным, «учительским» голосом, – скажи, когда ты вчера вернулась?

– Поздно, – честно ответила я. Вспомнила Витьку и уточнила: – Или рано. Как смотреть.

– Ты вернулась почти в четыре часа утра! Рита, – мама скрестила руки на груди, – мне это не нравится. – Она сделала многозначительную паузу и, добавив обертонов, повторила: – Мне все это очень не нравится!

Я промолчала. То, что маме, так же как и папе, моя работа не нравится, было известно еще до того, как я принесла свою трудовую книжку в «Шиповник».

– Я хочу знать, когда закончится это безобразие? Август на дворе, а ты ни в одну школу даже не заглянула! Конечно, если мы с папой поговорим с нашим директором, он тебя и в сентябре возьмет, но зачем тянуть до последнего? Вспомни, мы так и договаривались: ты отдохнешь полгодика, переменишь обстановку, а с нового учебного года с новыми силами – за работу!

Положим, договаривались мы не совсем так: мама моя, как с ней часто бывает, выдает желаемое за действительное. Это она в свое время решила, что я поработаю полгода под руководством Александра Сергеевича, а в сентябре снова запоют серебряные трубы и вернут меня в школу.

– А ты? Вместо того чтобы ходить по школам и искать место, чем ты занимаешься? И не говори мне, что ты работаешь! Какая вообще может быть работа по ночам? Я понимаю задержаться на час, на два… если бы ты вернулась в десять, даже в одиннадцать, я бы слова не сказала!

Тут моя матушка лукавит. У нее прекрасно находились слова, когда я возвращалась в одиннадцать и даже в десять. Но указывать на это сейчас было бы неразумно и бестактно, поэтому я снова промолчала.

– Но где можно бродить целую ночь, я просто не представляю! – продолжала набирать обороты мама. – Объясни мне, пожалуйста, чем ты, таким важным, занималась, что это нельзя было отложить до утра? Объясни так, чтобы я поняла!

А на этот вопрос следует ответить. Тем более мне есть что сказать про мою ночную работу.

– Это действительно нельзя было отложить, мамочка. Нам вчера пришлось спасать похищенного ребенка.

До сих пор мама стояла, чтобы придать разговору больше нерва, но теперь ахнула и села ко мне на постель.

– Ребенка?

– Да. Мальчика двенадцати лет похитили и потребовали у отца выкуп. Миллион долларов.

Мама снова ахнула:

– Миллион? А у него есть такие деньги?

– В общем да. Но мы не были уверены в безопасности мальчика.

– Да-да. – Мама торопливо закивала. – Безопасность ребенка – это самое главное! И что же вы?

– Мы, я считаю, молодцы! – А чего стесняться? Я действительно считаю, что мы вчера действовали очень хорошо. – Отец Игоря обратился к нам в половине двенадцатого утра, а к девяти вечера мы уже выяснили, где ребенка прячут. Но напролом туда лезть было нельзя.

Я сделала паузу, чтобы мама смогла выразить согласие с этим утверждением.

– Естественно! – не подвела меня она. – Напролом – это абсолютно недопустимо!

– Пока мы спланировали действия, пока милиция подъехала, пока мальчика вытащили, пока арестовали похитителей – вот время и прошло. А потом еще повезли Игоря в больницу, на осмотр… – Увидев, как испуганно округлились глаза мамы, я поспешила ее успокоить: – Профилактический осмотр, на всякий случай. Мало ли, все же похищение.

– Да-да, понимаю. Боже, это такая душевная травма для мальчика! Он сильно испугался?

– Совсем не испугался. У похитителей хватило ума дать ему снотворное, так что он все проспал. Но в больнице мы были уже после полуночи. Пока поговорили с отцом, пока дождались результатов, еще часа два добавь.

Я снова сделала паузу. Не потому, что ждала реакции мамы, просто считала. От больницы мы с Витькой отъехали в начале второго, езды до моего дома – полчаса, не больше. А мама говорит, что вернулась я почти в четыре. Произведя несложные арифметические действия, получаем итог: я спала в машине около двух часов. А Витька что в это время делал? Может, тоже вздремнул? Но какой смысл? Проще было разбудить меня и отправляться спать домой. Или он все это время сидел и смотрел на меня? Ничего не понимаю. Я вздохнула и заключила, насколько могла, неопределенно:

– В общем, пока туда-сюда, пока домой добралась – уже светало.

Мама не обратила внимания на некоторые временные нестыковки.

– Но ты же не сама добиралась среди ночи? Тебя Гоша привез?

– Конечно, меня привезли. – Упоминать Кириллова мне совсем не хотелось, и я продолжала придерживаться «великого правила неопределенности».

– Какой ужас! – Мама сокрушенно покачала головой. – Бедный ребенок, бедные родители! А кем оказались похитители? Наверняка среди них оказались близкие к семье люди!

Раз все уже закончилось, и закончилось благополучно, матушка позволила себе осторожно щегольнуть знанием законов детективного жанра.

– Мало того! – Я решила, что могу поделиться с ней некоторыми подробностями. – Основным организатором похищения оказалась мачеха мальчика. Муж начал бракоразводный процесс, и она решила таким способом обеспечить свое материальное состояние.

– Глупая женщина, – вынесла приговор мама. – А как вам удалось так быстро во всем разобраться?

– Ты не поверишь, мамочка, но все благодаря мобильным телефонам! И, естественно, таланты сотрудников агентства «Шиповник» имели место. Но на всякий случай запомни: если задумаешь ввязаться в какое-нибудь преступление, первым делом забрось подальше свой мобильник.

– Я не собираюсь совершать никаких преступлений. – Мама с достоинством поднялась с моего одеяла. – Я собираюсь сейчас пойти на кухню, сварить тебе какао и испечь шарлотку с яблоками. А потом еще одну, специально для талантливых сотрудников агентства «Шиповник». Так что вставай и лезь под душ. Пока ты приведешь себя в порядок, все будет готово.

Дома я постаралась не задерживаться. Да, услышав рассказ о приключениях прошедшей ночи, мама отвлеклась от мыслей о моем немедленном возвращении в школу. Но надолго ли? Поэтому, прихватив еще горячую шарлотку, я отправилась на работу.

Ниночка моему приходу обрадовалась и тут же потребовала рассказать обо всем, что произошло вчера, после того как Гоша с Кирилловым уехали из офиса.

– И со всеми подробностями!

Я с удовольствием удовлетворила ее любопытство. Затаив дыхание, Ниночка слушала мой рассказ, а когда я закончила, вынесла решение:

– Молодцы! Классно поработали!

– Я тоже так считаю, – скромно согласилась я. – И мама моя. Она шарлотку испекла, в качестве премии для нас.

– Здорово! – Мне уже приходилось угощать народ маминой шарлоткой, и Нина обрадовалась совершенно искренне. – Будем ждать остальных или вдвоем чай пить сядем?

– Как ты скажешь. Я только что позавтракала, но ты, если хочешь…

– Не, я лучше компанию подожду, – отказалась она и посмотрела на часы. – Хотя когда они придут?

Словно в ответ на ее вопрос, открылась дверь, и в приемную вошел Баринов. Александр Сергеевич был немного бледноват, но в целом выглядел неплохо. Мы с Ниночкой не стали уточнять, как он себя чувствует, – «наше все» очень не любит, когда подчиненные проявляют повышенный интерес к его здоровью. Зато я продемонстрировала ему пирог:

– Персональный приз от моей мамы за спасение рядового Ларикова. Сейчас чайник ставить или Гошку подождем?

Баринов немного подумал, осмотрел шарлотку, принюхался и решил:

– Ставь сейчас. У Гоши чутье, как у терьера: если мы начнем этот пирожок резать, он тут же и явится.

Разумеется, шеф не ошибся – Гоша пришел, когда я только взяла нож в руку. Мы уже устроились в приемной вокруг стола, на котором Ниночка расчистила место для небольшого чаепития, когда на пороге появилась Екатерина Алексеевна Ларикова.

– Добрый всем день! – одарила она нас сияющей улыбкой. – О, кажется, я очень вовремя! Вы празднуете возвращение Игоря домой?

– Кхгм, – слегка поперхнулся шеф. – Очень приятно, что вы заглянули. Надеюсь, не откажетесь составить нам компанию?

– Не откажусь. – Ларикова кокетливо подмигнула и присела на стул, который придвинул ей Гоша.

Ниночка тут же поставила перед ней чашку с чаем, а Гоша протянул на блюдечке кусок шарлотки.

– Благодарю вас. А я совсем печь перестала. Иногда, если очень захочется, в кулинарии покупаю. Разумеется, если бы мой муж был жив, он бы этого не допустил. Он совершенно не принимал магазинной выпечки, одобрял только домашнюю. – Екатерина Алексеевна протянула Гоше очень быстро опустевшее блюдечко: – Положите, пожалуй, еще кусочек. Очень удачная шарлотка.

Судя по тому, как она расправлялась с добавкой, Ларикова действительно соскучилась по домашней выпечке. Гошка явно собирается побаловать ее и третьим куском – я всегда говорила, что у моего напарника своеобразное чувство юмора. В принципе я не возражала, пусть развлекается. Но ведь ближе к вечеру Витька собирался зайти. Что же ему, и крошек не достанется? Я повернулась к Ниночке и самым нейтральным тоном, какой только смогла изобразить, поинтересовалась: