Роберт Крейс - Подозреваемый (в сокращении) Страница 25

Скотт стер это сообщение и перешел к следующему. Следующее было от Пола Будреса.

— Привет, это Пол. Перед тем как выходить из дома, позвони мне. Немедленно позвони, слышишь? Не выезжай на работу, не поговорив со мной.

Скотту не понравился голос Будреса — очень уж напряженный. Поли Будрес был чуть ли не самым спокойным из всех его знакомых. Скотт глубоко вдохнул, выдохнул и позвонил ему.

— Что происходит? — спросил его Будрес.

— О чем ты?

— Здесь тебя ждут крысы из группы внутренних расследований.

Скотт сделал несколько глубоких вздохов подряд.

— Чего хотят?

— Ты не знаешь? Мейс слышал, как они говорили с Леландом. Хотят отправить тебя в центр, чтобы ты сюда не вернулся.

— Меня в чем-то подозревают?

— По полной программе. Ни жетона, ни зарплаты, домашний арест до конца расследования.

— Это безумие.

— Позвони в профсоюз. Переговори с адвокатом, прежде чем приходить сюда.

— А что будет с Мэгги?

— Парень, она же тебе не принадлежит. Я разузнаю, что смогу.

И Будрес повесил трубку.

У Скотта кружилась голова и земля уходила из-под ног. Он представил себе пляж, так, как учил его Гудмен. Песок, горячий от солнца, ласковые волны. Солнце жарит так, что кожа облезает. Сердце стало биться ровнее, он успокоился, в голове прояснилось.

Внутренние расследования заинтересовались им, но Энсон с Шенкманом его не арестовали. Значит, ордера на арест еще нет. А это значит, что есть простор для маневра. Но Скотту не хватало фактов.

Он позвонил на мобильный Джойс Каули. Она ответила после третьего звонка.

— Это Скотт. Джойс, что происходит? В чем дело?

Она молчала.

— Джойс? От меня только что ушли два рампартских детектива. Они намекнули, что Дарил Иши убит и подозревают в этом меня.

Она молчала, словно никак не могла решить, отвечать или нет.

— Вчера вечером к нему пошли Паркеры, чтобы взять образец ДНК. Они обнаружили, что он застрелен. А также Эстелла и один из съемщиков.

Скотт опустился на диван.

— И решили, что убил его я. По описанию похоже на убийство из-за наркотиков. Они же все употребляют.

— Исключено. Они получили свежую партию, но наркотики не тронули. — Она помолчала. — Речь шла о вашем нестабильном состоянии и о лекарствах, которые принимаете.

— Рампартские детективы знают, что мне прописано. Они специально спрашивали, какие лекарства я принимаю. Откуда они могли это узнать, Джойс?

— Не знаю. И никто не знает. Все говорят о вас — весь верхний этаж плюс начальство. Им не нравится, что вы вмешались в расследование этого дела.

— Я не убивал этих людей. Зачем мне убивать Дарила? Я хотел узнать, не видел ли он чего. Может быть, действительно не видел. Теперь уже мы этого не узнаем.

— Якобы вы старались заставить его говорить, да и пристрелили.

— Так они говорят?

— Подразумевают. Я должна идти.

— Вы думаете, это сделал я?

Каули молчала.

— Вы думаете, это я их убил?

— Нет.

Джойс Каули положила трубку.

Унес ли Дарил с собой в могилу то, что ему нужно знать? Если Дарил что-то видел, вряд ли он бы стал молчать об этом. Скотт стал думать, кому мог рассказать Дарил. Может быть, Маршаллу, но Маршалл сейчас в тюрьме.

Скотт подумал и пошел к компьютеру. Открыл сайт департамента шерифа, чтобы узнать тюремный номер Маршалла и телефон коммутатора тюрьмы.

— Это детектив Бад Opeo, отдел убийств и ограблений Управления полиции Лос-Анджелеса. Мне нужно увидеть заключенного Маршалла Иши. — И Скотт продиктовал номер. — Я намерен сообщить ему о смерти его брата, то есть это визит вежливости. Адвокат ему не понадобится.

Договорившись о встрече, Скотт взял на поводок Мэгги и вышел из дома. Он свернул на шоссе, ведущее к центру Лос-Анджелеса и к Центральной мужской тюрьме. Мэгги, как всегда, встала на консоль и оглядывала окрестности, веселая и всем довольная.

Глава 12

Скотт проезжал студию «Юниверсал» и Голливудскую развилку, когда его телефон вдруг зазвонил. Это был доктор Гудмен. Меньше всего Скотту хотелось разговаривать с ним, но тем не менее он ответил.

— Скотт, я пытался до вас дозвониться. У меня в офисе ЧП. Это очень неприятная ситуация для меня, но и вас, я боюсь, это расстроит.

Скотт ни разу не слышал у врача такого голоса.

— Доктор, вы в порядке?

— Конфиденциальность в отношениях с пациентами и доверие пациентов для меня превыше всего…

— Я вам доверяю. Что случилось?

— В мою приемную залезли, Скотт, и кое-что украли, в том числе вашу историю болезни. Я прошу прощения…

Скотт подумал: вот почему Шенкман с Энсоном и начальство с верхнего этажа знают о нем такие вещи, каких им знать не положено и неоткуда.

— Подождите, доктор. Мою историю болезни украли? Мою?

— Не только вашу, но в том числе и вашу. Видимо, ухватили целую пачку. Я позвонил…

— Вы позвонили в полицию?

— Приехали два детектива. Скотт, я хочу, чтобы вы знали: я вашего имени не называл. Они просили список пациентов, чьи истории болезни были украдены, но это нарушило бы конфиденциальность. Я вас не назвал.

У Скотта появилось гнусное чувство, что его имя и так было известно грабителям.

— А как именно залезли, вам сказали?

— Дверь и окна целы, так что у грабителя, видимо, был ключ. Детективы сказали, что такие ограбления, как правило, совершают люди, знакомые уборщикам здания. Делают ключ и хватают все, что под руку попадется.

— Когда это случилось?

— Позавчера.

А днем раньше Мэгги среагировала на вторжение в дом. Скотт вспомнил порошкообразную субстанцию в замке.

— Доктор, а как звали детективов, которые к вам пришли?

— Уоррен Бродер и Дебора Керланд.

Скотт записал имена, пообещал Гудмену, что позвонит через несколько дней, и набрал номер полицейского отделения Северного Голливуда.

Он представился и попросил к телефону детектива Бродера или детектива Керланд.

— Керланд здесь. Оставайтесь на линии.

Через несколько секунд Керланд сняла трубку. В ее голосе звучали ум и профессионализм, и это напомнило ему Каули.

Скотт еще раз представился, назвав номер жетона.

— Вы с детективом Бродером выезжали на ограбление доктора Чарлза Гудмена. Его приемная в Студио-Сити.

— Да. А позвольте спросить, почему вас это интересует?

— Доктор Гудмен мой друг. Это неофициальный звонок.

— Понятно. Спрашивайте. Я или отвечу или не отвечу.

— Каким образом грабитель проник в помещение?

— Через дверь.

— Интересно. Вы сказали Гудмену, что грабитель воспользовался отмычкой?

— Нет, не сказала. А сказала: видите, какая чистая скважина? Часто воры покупают ключ у обслуживающего персонала здания. Мой напарник считает, что замок вскрыли бамп-ключом, а я — что электропиком.

— Почему ими, а не отмычкой?

— Я решила проверить замки и попросила у доктора ключи. Ключи скользили. Я их вытерла, вставила в замок — все равно скользят. Оба замка были полны графитовой смазки.

Скотт поблагодарил ее и отключил телефон, бездумно глядя на проносившиеся мимо машины. С каждой машиной рос его страх. Кто-то хочет повесить на него убийство Дарила. Кто-то хочет знать, что ему известно об убийцах Стефани. Кто-то очень не хочет, чтобы убийц Стефани нашли.

Скотт развернулся и поехал домой. В кладовке он нашел большую нейлоновую сумку, положил туда пистолет, патроны, наличные из-под будильника и две смены белья и одежды. Выгреб из шкафчиков в ванной все свои лекарства. На рецептах значилось имя Гудмена. Три дня назад кто-то залез к нему в дом, порылся в его вещах и увидел это имя, а позавчера этот кто-то залез в кабинет Гудмена и украл историю болезни Скотта.

Скотт перенес сумку в гостиную. Там он собрал все материалы по расстрелу и сложил в сумку. Туда же лег ноутбук. Скотт стал снимать со стен планы, карты и фотографии. Подумал, не оставить ли фотографию Стефани на стене, но не оставил. Она была с ним с самого начала, так пусть будет с ним до конца.

Он взял Мэгги на поводок и помедлил перед тем, как вскинуть тяжелую сумку на плечо.

— Пойдем, девушка. Мы должны это сделать.

Положив сумку в багажник, Скотт направил машину к автостраде.

Скотт поставил машину на парковке напротив тюрьмы, но выходить не стал, остался в машине вместе с Мэгги. Через двадцать пять минут Мэгги встрепенулась, понюхала воздух и насторожила уши. Скотт пристегнул поводок. Когда появился Пол Будрес, они вышли из машины.

— Она учуяла тебя за сорок секунд до того, как я увидел.

Будрес явно был не в своей тарелке. Углы губ опустились вниз, глаза сузились до щелочек.

— Следователи ушли. Решили, что ты не придешь.

— Это сделал не я.

— Черт побери, знаю, иначе меня бы здесь не было.