Леонид Словин - Не называй меня майором Страница 25

Они ещё поговорили.

- Я сейчас... - Цуканов направился к переходному мосту.

Наверху он увидел "Штирлица". Подполковник наверняка воспользовался документом прикрытия, каких всегда полно в спецслужбах. Менты разглядывали его откровенно враждебно.

"Чуют волка..."

Но милицейское оцепление его пропустило.

Цуканов принялся осторожно взбираться навстречу.

С этой стороны на лестницы были тоже кровавые потеки, здесь тащили смертельно раненного Соху. На самом переходном мосту ничего уже нельзя было рассмотреть, кроме такого же бурого пятна но уже на настиле. Размеры позволяли предположить, что ранение было очень серьезным. Соха после него уже не смог оправиться...

- Смерть мгновенная... - констатировал "Штирлиц". Он был уже

рядом, поднял воротник, на мосту тянуло прилично.

- Пропустили? - поинтересовался Цуканов.

- А куда они денутся?! "Поступаете в распоряжение предъявителя данного документа". И подпись вашего заместителя министра и печать... - он взглянул на Цуканова. Глаза его ничего не выражали, кроме безучастного внимания.

- Да-а...

"С такой бумагой, смотришь, он и нас с Игумновым к себе пристегнет..."

Цуканов поспешил перейти к делам:

- Как с монтерами пути?

- Там порядок...

Оказалось, домодедовцы ещё раньше переписали работавших ночью монтеров пути и с некоторыми успели даже побеседовать. Из результатов опро

са они не делали тайны.

- Ночью на парке никого и ничего не видели.

- А как со списками?

- Тоже. Завтра к вечеру обещали прислать...

Цуканов вздохнул:

"За этими списками мы ещё наездимся..."

Но комментировать не стал: знал - через месяц, не позже, сегодняшний "Штирлиц" объявится в новой должности.

"А уж должность эта низкой никому не покажется..."

Высокое начальство не забывало, что погорел он, выполняя его приказ, а потом, когда изгнали из элитного подразделения и при всех проверке, никого не назвал, не сдал, как бы не хотели недоброжелатели.

Работу подполковнику подыскивали на самом верху. Но сразу назначить на неё было нельзя - только с несколькими короткими остановками. Первая и самая короткая должна была стать эта - в Линейном Управлении...

- Ко мне что-нибудь ещё есть? - спросил "Штирлиц".

Цуканов обрадовал:

- Вам придется съездить в Москву...

- Сейчас?!

"Штирлиц" был непротив слинять. Он тоже понял: домодедовцы не оставили мысль передать ж е л е з к е ночное убийство. Вопрос решается на Верху. Если это произойдет, тут можно было застрять на сутки...

- Надо срочно отвезти документы...

- Всегда готов...

Цуканов передал конверт.

- А транспорт?..

- В том и загвоздка...

Получалось неудобно с подполковником, может , с завтрашним начальником Управления.

Цуканов заменжевался . Но выбора не было.

- К сожалению, транспорт только попутный. Водитель подбросит вас до поста, переговорит с инспектором ГИБДД. Тот поможет... В Москве надо будет сразу отдать это начальнику розыска. Игумнову.

- Ясно. Что-нибудь передать на словах?

- Ничего. Он знает.

- Что-нибудь еще?

- Нет, езжайте.

"Штирлиц" пошел к машине.

- Цуканов!.. - зама окликнул домодедовский начальник розыска - он тоже поднялся на мост. - Качан с тобой?

- Нет. Он тебе нужен?

- Не мне... - Он провел по усам. - Звонил старший опер. Спрашивал ...

- А что? Как с ним связаться? - Цуканов сразу заинтересовался.

- Да никак! - начальник розыска осторожно взял из пальцев Цуканова

зажженную сигарету, затянулся. - Теперь только завтра. Старший опер, он,

живет за разъездом Белопесоцким, в деревне. И так непонятно, как дозвонился. С ним до утра никакой связи...

- Жаль...

Цуканов достал ещё сигарету, прикурил. Домодедовец снова глубоко затянулся. Несколько секунд кайфовал .

- Так хорошо квартал начали... И на тебе! Убийство. И к тому же авторитета!

- От криминалиста не поступало ничего больше? - Цуканов кивнул в сторону

места происшествия. - Насчет оружия...

- Только предварительно. Это "макаров"...

- Подозреваемые хоть есть?

- Трое. Я только из дежурки, всех видел.

- Местные?

- Один. Двое - москвичи. Частный охранник и ещё третий. В годах. Старый вор...

Цуканов что-то заподозрил:

- Фамилии помнишь?

- Вот... - Коллега показал вырванный из блокнота листок .

Третьей в списке стояла фамилия "Анчиполовский..."

"Никола!.."

При задержании тот всегда называл фамилию мужика, по многу лет не выходившего из психушки.

Цуканов ткнул в список.

- Отпусти вот этого. Он не при чем и на воле будет полезнее...

- Твой человек? - Домодевский начальник поднял глаза. - Тогда сделаем так. Приехал следователь прокуратуры, я через него оформлю.

- Возражать не станет?

- Он?! Да ещё рад будет. Охота ему тут всю ночь гнить. Он и тех двоих освободит...

Cтарший опер МУРа, позвонивший Игумнову на Варсонофьевский насчет Коржакова, ждал на Петровке, 38. Игумнов уже подъезжал, когда по мобильнику объявился "Штирлиц":

- У меня пакет от майора Цуканова.

- Что за пакет?

- Майор Цуканов просил срочно передать. Я только что из Домодедова.

"Штирлиц" доехал быстро. Он был из удачливых. Недаром сделал

карьеру в спецслужбах. И даже последний его неуспех обещал обернуться новым взлетом. Правда, в смежной службе - в ментуре...

Инспектор ГИБДД Домодедова подсадил его в "мерс" к крутым новым

русским - через полчаса он был уже в Москве, в самом Центре.

- Ты где сейчас? - Игумнов тоже обращался на "вы" только к задержанным, к тем, кого собирались арестовывать. И ещё к высокому начальству. Зловещее прошлое "Штирлица" и его недалекое блестящее восхождение он намеренно игнорировал. - Далеко?

- У площади Восстания. На углу. Справа от меня высотка. Знаете?

- Отлично. Переходи на другую сторону, на угол Большой Никитской...

Все находилось в Центре, довольно близко друг от друга.

- Стой там, я сейчас подъеду...

Игумнов любил высокие скорости, когда-то недолго был гонщиком, а

начинал службу в ГАИ на спецтрассе.

Уже через несколько минут на углу Садового Кольца и Большой Никитской он заметил одинокую фигуру в куртке с поднятым воротником.

"Штирлиц!.."

Подполковник приглядывался к редким машинам, гнавшим в направлении

Театральной. Искал отечественные марки. Игумнова тем не менее он прозевал. Заметил лишь, когда тот затормозил, опустил стекло.

- Вот! - "Штирлиц" передал конверт. - Мне ехать?

- Нет, - тот не входил в их команду. - Бери такси. И на вокзал. Скорее всего, ты будешь нужен Цуканову...

- Опять в Домодедово?!

- Да, дежурный отправит тебя тепловозом...

- Все?

- Да, разъезжаемся.

На светофоре Игумнов вскрыл конверт.

Исполненное калиграфическим почерком второгодника-школьника послание Цуканова содержало несколько отдельных сюжетов, не отделенных друг от друга знаками препинания.

"Убить нельзя помиловать..."

Тем не менее Игумнов разобрался:

"Коржакова похитили..."

Причем в ту самую ночь, когда он заходил в палатку "Азас".

Там он оставил личные документы, которые Цуканов изъял. В похищении Коржакова участвовали оборотни-патрули...

Сегодняшняя ночная разборка в Домодедове закончилась мокрухой. За переходным мостом обнаружен труп. Убитый оказался видновским авторитетом Сохой...

"Соседом по даче начальника розыска в о з д у ш к и ...С которым Желтов обещал переговорить..."

Он порвал записку

. Еще в конверте лежали документы. Игумнов раскрыл заграничный российский паспорт:

"Коржаков Евгений Иванович..."

Лицо на фотографии показалось на кого-то похожим, хотя Игумнов был уверен, что видел его впервые...

"Комитет Глубокого Бурения..." Такое, чтобы увидел и тут же забыл..."

Тут же находилась карточка "Альфа-банка", лечебная книжка военного санатория. Последняя была вообще не заполнена.

"Непонятно..."

Он переложил паспорт в карман.

"Все. Погнал..."

Последняя мысль пришла как бы вдогонку:

"Если Коржакова похитили неделю назад, а теперь ищут... Значит...Коржаков бежал!.."

Петровка, 38 была рядом.

Cтарший опер Самарский уже ждал - высокий вихрастый живчик, коротко подстриженный, с треугольным узким лицом. На нем была спортивная куртка, кроссовки, джинсы. Так теперь ходили сыскари во всей Европе. И ещё в Израиле.

- Игумнов?.. - он открыл дверцу, сел рядом. - Привет...

Старший опер МУРа и внутренне тоже поддерживал корпоративный дух розыскного братства, Игумнов это сразу почувствовал, узнав знакомую манеру.

- Ты чего припозднился? - спросил он, словно они знали друг друга сто лет. - Дежуришь?..

- Домой еду, - Игумнов не стал говорить про дом в Варсонофьевском , у

которого он недавно стоял. Ни о чем, что его в действительности заботило.

- Живешь поблизости?

- У Белорусского. - Счев этикет соблюденным, предложил. - Давай к делу, старшой...