Идеальность - Александр Александрович Матюхин Страница 25

Лера вдруг вспомнила:

– Она ходила на кулинарные курсы. Это была ее страсть. Ната хотела стать поваром, открыть свое дело, магазин… Она дома постоянно что-то готовила. Не для того, чтобы порадовать нас кулинарным шедевром, а чтобы показать, как круто умеет, например, запекать утку или фаршировать куропаток.

– Они были там вместе, – подытожил Толик. – Тогда понятно, почему Нате была интересна судьба Вероники. Скорее всего, они дружили.

– Ни разу не слышала об этом.

– Подозреваю, ты не слишком-то интересовалась жизнью сестры. Мало ли что между ними было. Может, она хотела помочь расширить бизнес. Или еще что-нибудь.

– Или завидовала. Вероника воплотила ее мечту. Вот тебе и конкуренция.

Толик хмуро покачал головой:

– Не верится мне. Ты еще скажи, что это Ната устроила поджог. Сколько ей лет было в две тысячи восьмом? Двадцать? Становление маньяка, не иначе.

– Но зачем тогда она хранит журналы о Веронике? Должна же быть какая-то зацепка. Подумай сам! Прошло десять лет со смерти девушки. А журналы лежат у Наты в отдельной комнате. Какая-то психологическая фигня, уж поверь, я в этом отлично разбираюсь.

– Если бы Вероника как-то навредила Нате своим бизнесом, то Ната могла бы привлечь вашего папу, разве нет? Но у Наты, если я правильно понимаю, никогда не было кондитерского магазинчика, а значит, не было и конкуренции, – пожал он плечами. – Я вообще не вижу зловещей связи между ними. Да, есть совпадение. Возможно, она хранит заметки обо всех, с кем когда-либо дружила. У тебя вот флешки. А у нее – вырезки из журналов. У каждого человека свои скелеты в шкафу. – Толик поднялся. – Не зацикливайся на этом, хорошо? Выпей еще… что ты там пьешь. Отдохни. Ната тебе мстит, тут вопросов нет. Но это мелкая, шкодная месть, ничего большего. А если начнешь реагировать, у тебя снова будет срыв.

– Она этого и добивается.

– Тем более. Лучший способ противостоять Нате – не делать того, чего она хочет. Попробуй расслабиться.

– О, сколько человек мне это уже сказали! – пробормотала Лера. Она почувствовала себя опустошенной и уставшей. – Я расслаблюсь, не переживай.

– Вспомнил, какая ты иногда бываешь грубая. – Он улыбнулся и направился в коридор. – Эта грубость отлично смотрелась на камеру.

Лера осталась на кухне. Она увидела, как Толик подошел к двери, обернулся, неловко взмахнул рукой. Потом пару секунд возился с замком, вышел на лестничный пролет. За его спиной было пусто, санитары и журналисты не обивали порог квартиры.

24 октября 2019 г.

Запись #131. Расшифровка

Римма Ивановна, мне у вас хорошо.

Когда путаются мысли, я иду к вам. Привыкли уже, да?

Меня успокаивает ваш уютный дом. Ваше внимание. Наши с вами разговоры. Вы замечательная собеседница. В первую очередь потому, что умеете слушать. Кто в наше время вообще слушает?

Денис умер. Комнаты тихие и пустые. Тишина эта давит, будто меня поместили в нору, а стенки ее медленно сужаются. Скоро я не смогу выбраться. Страшно сидеть в доме одной.

Я ведь всегда шла вперед, как ледокол. «Жизнь дается один раз, не нужно тратить время на остановки», – это ведь ваша фраза, из книги «Любовь обнимет вечность». Прекрасно ее помню. Прочитала в журнале, когда мне было четырнадцать.

И вот, представляете, пришлось остановиться. Я в растерянности. Не знаю, что делать дальше. Как начать двигаться? В какую сторону? Где я свернула не туда?

Впрочем, как обычно, ударюсь в воспоминания.

Никогда бы не подумала, что всего в квартале от меня живет такая знаменитость. Римма Ивановна Бельгоцкая! У отца в доме все ваши книги. А у кого их нет? Фильм про доктора Васютова, с Джигарханяном, по вашей книге. Это же шедевр! А сказка о Мальчике Без Слез? Я рыдала, когда читала. Лучшая детская книга после «Красавицы и чудовища». Жаль, что вы в последнее время почти ничего не пишете. Заметки в «Русском пионере» не в счет. Хотелось бы, как раньше, толстенный роман о приключениях какого-нибудь провинциального доктора или милиционера, о коварном убийстве и идеальном преступлении. Эх! Я все равно вас обожаю. Вы в жизни оказались такой же, как представлялись мне, когда я читала книги.

Мне безумно повезло встретить вас. Помните тот день? Я прекрасно помню.

У меня лопнуло колесо на старой «мазде». А я возвращалась с йоги. Дениса не было дома, потому что он «уехал в командировку». (Простите кавычки, но вы ведь знаете, зачем я их поставила, да?) Пришлось ждать эвакуатор. Потом отправилась домой пешком, потому что всегда любила гулять. Почти три километра по нашему прекрасному району. Вечер, лето, темнеет около десяти. Свежий воздух! Какой же здесь летом замечательный и чистый воздух! Вы знали, что если человек дышит выхлопными газами, то риск заболеть раком у него вырастает на двадцать семь процентов? Я читала, это правда.

И вот иду, как сейчас помню, а вы стоите у калитки своего дома и что-то ищете. Я тогда подумала: обычная старушка, таких много. Подошла и предложила помощь. Вы еще взглянули на меня поверх очков. У вас такие смешные морщинки вокруг глаз, о, Римма Ивановна, вы не просто старушка, а какая-то чудо-фея из своих же сказок. Мне сразу захотелось в вас влюбиться. Как внуки влюбляются в бабушек. У меня ведь обе бабушки давно умерли. Я их даже не помню.

А тут, в общем, вы.

Помните тот вечер?

Вы сказали, что эти проклятые ключи, должно быть, выпали из кармана еще в продуктовом. А я вас сразу узнала. Потому что у меня есть ваши фотографии. Я храню журналы, в которых выходили ваши рассказы. Такая вот фанатка. И еще на сборнике сочинений ваша фотография. Вы там сильно моложе, конечно. Из семидесятых или восьмидесятых. Похожи на Гурченко.

Сейчас у вас очаровательная старческая красота.

Я спросила, есть ли запасные ключи? Конечно, они у вас были. Во дворе, в цветочном горшке у входной двери. Где же еще держать ключи, верно?

И тогда я обменяла ужин с вами на добычу ключей. Вы не очень-то сопротивлялись (помню, вы говорили, что давно искали собеседницу, которая скрашивала бы ваши одинокие вечера). Я полезла через забор. Хорошо, что была одета в шорты и футболку, а на ногах – белые кроссовки. Мой