Судьба уральского изумруда - Алина Егорова Страница 25

и орать. Что оставалось делать? Поначалу все шло гладко, девка даже говорить начала. Подумал даже, что она с мозгами. Ан нет – дура. Истерить начала, да так громко, что пришлось заткнуть. Главное, рассказала, что от нее требовалось. Да нормуль все будет! – успокаивал себя Изотов. – Он и так перестраховался, поперся в это Чудово-Юдово, хоть нигде в Малой Вишере и не засветился. Будут искать, ни одна собака не вспомнит. Прав был дед Арсения, старый энкавэдэшник: с его бесцветной внешностью можно хоть банки грабить без чулка на голове – внешность у него абсолютно незапоминающаяся. А вот Арсению не повезло: рожа уж больно породистая, приметная. Оттого его, наверное, в ФСБ не взяли. А может, еще из-за чего, там не объяснили. Но факт, что даже дед не смог пристроить в свою контору. Хотя он давно в отставке и ведет жизнь обычного российского пенсионера. Вел. Денис Давыдович Дебардюсов недавно скончался. Валерий не привык думать о нем в прошедшем времени. Девяносто семь лет протянул и кукушкой не поехал. Жаль старика, интересным был. Валерий знал его с первого класса, когда стал дружить с Арсением.

Арсений

Заколебал!!! Все у него через одно место! Еще и темнит постоянно! Нормально объяснить нельзя, что с камнями? Еще и отключился в придачу! Олень!

Арсений Дебардюсов, или, как его называл Валера, Арсен, после телефонного разговора с другом рвал и метал. Его всегда бесила манера Изотова выдавать информацию дозированно, а сейчас, когда эта информация касалась очень важного для него дела, у Арсения от злости и бессилия внутри все клокотало, и если бы сейчас их не разделяли километры, Арсений от нетерпения накинулся бы на друга с кулаками. Он снова набрал номер Валеры, и снова «аппарат выключен». Какого хрена?! – злился Арсений. Он ходил из угла в угол снятой ими с Валерой квартиры-студии. Из-за небольшого количества мебели его шаги получались гулкими, словно на ногах у него были не одноразовые гостиничные тапки, а ботинки с каблуками. Для успокоения Арсений плеснул в кружку из початой бутылки коньяк. Теплая дорожка побежала в душу, оставляя терпкий след. Нервное напряжение сразу ушло, возникла мимолетная эйфория. Голова стала легкой и ясной.

– Чумаруков! – желчно произнес он вслух, чокаясь со своим отражением в оконном стекле. – Очень подходящая фамилия для ювелира! И никакой ювелирной мастерской в здании этого гребаного театра нет! Девка нехило потролила этого дебила Изотова. Кто его просил девку мочить? Вечно у него руки опережают голову! И где теперь искать изумруд? Из-за какого-то полудурка все дело коту под хвост!

Арсений вылил в кружку остатки своего любимого напитка, сделал крупный глоток. Успокоительное действие коньяка ослабло. Он злился на Валеру за его тупость и на себя за то, что с ним связался.

Дело с самого начала не заладилось. Дед, который в последние годы только и делал, что постоянно смотрел телевизор, увидел передачу об изумруде Коковина аккурат за неделю до собственной кончины. С той поры только и твердил: это огромная ценность! Таких камней больше нет! Я тебе завещаю…

Завещатель! Раньше проявить интерес к изумруду не мог! – досадовал Арсений. – Хотя чего злиться на почти столетнего старика?

Арсений не сразу ему поверил, решил, что дед тронулся умом, что в таком преклонном возрасте не редкость. Денис Давыдович стоял на своем, говорил, что знает, где искать изумруд – в селе Соломино Белгородской области. Ни на что не рассчитывая, Арсений почитал в Интернете тамошние новости и сплетни. К своему великому удивлению, он обнаружил-таки любопытную информацию. Соломинцы на своих форумах обсуждали историю ареста заместителя мэра Виталия Козлова. Чиновник попался на взятке, в чем не было ничего экстраординарного, но для поселка с его скукой и отсутствием новостей – это событие. Арест тут же оброс слухами, которые и привлекли внимание Дебардюсова-младшего.

Соломинцы писали о необычной находке на дачном участке Козлова – огромном изумруде. Козлов на него наткнулся при строительстве бани. Стоит заметить, что баню чиновник строил на природоохранной территории. По поводу размера и других характеристик драгоценного камня сведения разнились и совпадали только в одном – изумруд очень крупный и «тот самый, коковинский». Люди писали, что камень прихватила с собой любовница Козлова, Даша, Дарья Балашова. Как о ней отзывались сельчане, «девка бесстыжая, вертихвостка и проститутка». После ареста чиновника Дарью тут же выставили из особняка приехавшие родственники Козлова, и делать в Соломине ей было больше нечего.

Найти девку оказалось несложно. Она как будто специально расставляла маячки по своему пути следования, отмечая в Инстаграме места: отель в Анталии, Сухуми, ресторан Белгорода, много в Соломине, в Троицком… Последние фото в ее Инстаграме были сделаны в Санкт-Петербурге. Дарья не баловала подписчиков разнообразием поз: выставленная вперед нога на носке, губы трубочкой и вытаращенные глаза. Впрочем, Арсения интересовали фотографии девушки исключительно в качестве географических ориентиров для установки ее местоположения. На своих страницах в социальных сетях Балашова активно интересовалась продажей изумруда, из чего Арсений сделал вывод, что камень действительно у нее. Надо было торопиться, пока эта кретинка с дутыми губами не разбазарила изумруд. Его изумруд. При мысли, что драгоценный камень может пропасть, Арсений снова стал закипать.

Он накатил еще. Коньяк возымел положительный эффект – внес некоторое умиротворение в раздраженную душу Дебардюсова.

– И все из-за этого идиота! – продолжал брюзжать он, но уже спокойнее.

Швырнул пустую бутылку на пол – бутылка уцелела. Пнул ее ногой.

Немного побушевав, Дебардюсов угомонился. Алкоголь брал свое – Арсений небрежно сбросил с ног обувь и улегся на диван.

А с другой стороны, – флегматично думал он, погружаясь в сон, – с кем еще было связываться? Такое щекотливое дело в одиночку не провернуть. Изотов – его давний друг. Хоть и дебил, но надежный.

1942–1943 гг. Ад

Их привезли в поле, обнесенное колючей проволокой. В середине возвышались два мрачных барака с трехъярусными нарами, а внутри – тьма народу. Люди, что находились в бараках, все исхудалые, с серыми лицами, смотрели на вновь прибывших, как на врагов. Мест и так не хватало, а тут пришли новенькие, чтобы их уплотнить. Ганна отвоевала себе с сестрой место на третьем ярусе. Расторопная Лилька отхватила нижние нары. Она отодвинула тело умершей женщины и устроилась на ее месте. Люди умирали каждый день, трупы не успевали выносить, их не хоронили, складывали горкой. Эта зловонная, разлагающаяся груда из человеческих тел наводила на заключенных ужас.

Слева от Ганны с Ниной оказалась пара средних лет: Павел Андреевич и его жена Антонина. Они посоветовали щуплой Нине накинуть себе годков,