Наталья Андреева - Пока цветет лотос Страница 26

— Эстрогены, да?

— Они. Ее анализ крови потрясает. Уровень женского гормона стабильно высокий. А ведь она ничего не принимает, никаких таблеток. Ты посмотри, как она выглядит! Фигура как у девушки, лицо молодое, волосы шикарные. А ведь ей за сорок! Только по глазам и поймешь, что перед тобой зрелая женщина. Плюс бешеная энергия. Твоя жена, Андрей, еще долго будет оставаться весьма привлекательной дамой. Беременность пошла бы Стефании на пользу. Она тратила бы свою энергию на второго ребенка. Но ты сам лишил ее этого. Сотворил себе живую игрушку. А я что? Любой каприз за ваши деньги. Но она не вещь, она человек. И рано или поздно она взбунтуется. Так что готовься. В любой момент может рвануть. А ведь у вас был шанс.

— Какой еще шанс?

— Родила же она тебе сына. И еще раз можно было бы рискнуть.

— Я не желаю рисковать! Ты о чем говоришь?! О ее жизни! Она бы да. Рискнула. И с удовольствием. И умерла бы, рожая мне второго ребенка. Никогда бы она не согласилась на имплантаты в маточных трубах, поэтому я все решил за нее.

— А не много на себя берешь? — усмехнулась Ираида. — Нет таких тайн, которые можно хранить вечно. И потом не забывай о ее темпераменте.

— Неужели нельзя ничего сделать? — мрачно спросил я. — Медицина шагнула далеко вперед. Есть же какие-то таблетки?

— Большинство женщин, дорогой мой, от природы почти фригидны. Иные вообще не испытывают влечения к мужчине. Поэтому медицина активно работает в прямо противоположном направлении. Недавно, к примеру, изобрели женскую виагру, и, несмотря на кучу побочных эффектов, нашлось много желающих принимать эти таблетки. Женщины хотят ярких ощущений от секса. И мужчины — чтобы жены их хотели. Но есть редкие исключения, Андрей, такие, как твоя жена. Как бы это объяснить на доступном тебе языке? — Ираида наморщила лоб. — Прошивка у нее такая, понимаешь? В ее ДНК заложена «женская виагра». Честное слово, я сама бы дорого дала за то, чтобы почувствовать то же, что чувствует Стефания. Это, должно быть, великолепно!

— Да, но я-то не молодею. У меня работа, нервы. Фитнес-клуб, в конце концов. Мне что прикажешь делать? Самому виагру принимать?

— Ну не знаю, — рассмеялась она. — Ты спросил — я ответила. Хотя бы не позволяй другим мужчинам к ней приближаться, если не хочешь, чтобы твоя семья развалилась. Или смирись с изменами Стефании.

— Еще чего!

Теперь вы понимаете, почему я сразу поверил, когда эта сволочь сказала, что жена мне изменяет. К тому все и шло. Сначала она спросила о проститутках, потом о любовницах. А потом вдруг меня ударила! Я ошалел. За что?! Смотрю — и второй раз норовит!

— Э, нет…

Это надо же такое придумать! Я ей изменяю! Второй раз она меня обидела до глубины души. Смотрю — зажмурилась и ну тыкать. В спальню. Ага, думаю. Это такие ролевые игры. Секс со мной, значит, теперь кажется Стефании пресным. Я недавно в Инете шарил, на предмет кто, на чем в кризис деньги зарабатывает. Как говорится, кому хлеб, кому зрелища. Смотрю — в рекордсменах продаж книжка! Какие-то пятьдесят оттенков чего-то там. Я в литературе ни бум-бум, у Светки спросил.

— Чего, — говорю, — хоть в ней пишут-то?

— Это, Андрей Ильич, эротика. Почти порнуха. Домохозяйки в основном читают. Там герой приковывает героиню наручниками, избивает и все такое. Садо-мазо.

— И бабам это нравится?!

— Женщинам вообще нравится, когда мужчина ведет себя как хозяин. Это такие ролевые игры, — а у самой глазенки масленые.

Я было не поверил, пока женушка меня не ударила. И эта туда же! Причем ударчик приличный. Наверняка Борис поставил. Я накануне видел Юльку, и разговор этот мне не понравился.

— Что, — спрашивает, — у вас в семье происходит, Воронцов?

— Все нормально, — отвечаю.

— А почему Стеша теперь ходит на курсы самообороны, к Борису? Между прочим, твоя жена ему очень нравится.

Я нахмурился:

— Это он тебе сказал?

— Да. Мы с ним вчера кофе пили. Он мне и говорит: «Представляешь, у Стеши Воронцовой глаза синие-пресиние! Как небо!» А у самого голос такой мечтательный.

— Это когда, — спрашиваю, — он успел разглядеть ее глаза?

— Наверное, когда она на мате на спине лежала, — ехидно говорит Юлька. — Мне девчонки сказали. Тренировка закончилась, все вышли, а Борис и говорит твоей жене: «А ты, Стеша, останься».

У меня аж в глазах потемнело от ревности. Какой-то мужик лежит на моей женщине, матери моего сына, и рассматривает, какого цвета у нее глаза! А потом еще моя женщина меня лупит! Ну, Борис! Убью!

Я так и заорал:

— Убью!

И стал выламывать дверь в спальню. Игры так игры. Смотрю — открыла. Стоит, зыркает. Глазищи горят. Ну, я ее и… на все пятьдесят оттенков.

А с Борисом на следующий день поговорил. Прямо в обед и поехал. Какой тут обед, когда кусок в горло не идет? До вечера они еще одну «тренировку» устроят. Ну, Борис! Запомнишь ты эти занятия! На всю оставшуюся жизнь!

Ему этот разговор, само собой, не понравился. Поначалу даже сопротивляться пытался. Но я сразу понял, почему он баб тренирует. С мужиками ему делать нечего. Хороший мальчик из хорошей семьи, которого заботливая мамочка отвела в секцию самбо. Или дзюдо. У пацана до сих пор все по правилам и по свистку судьи. Что до меня, то я мужик, мне свисток не нужен. Сила есть — бей. И никакого самбо. А реакция у меня с детства отменная. Меня физрук все время на ворота ставил, когда за школу играли. И говорил при этом:

— Смотри, Воронцов, пропустишь гол — получишь кол.

Скажу, не хвастаясь: у меня по физкультуре одни пятерки. Ну, почти. К десятому классу меня все нападающие в родном городе знали. Лучше промазать, чем получить потом в глаз. Мне стоило только кулак показать, и мячик мимо летел. Плевать, что не по правилам, главное — результат.

Я и тут никаких правил соблюдать не стал. Когда пацан (а он пацан, несмотря на возраст) на меня полез, я легонько так корпус в сторону увел и захватил его руку. Надавил несильно и спрашиваю:

— Какого цвета глаза у моей жены?

— Синего, — хрипит.

Вот тут я уже всерьез разозлился. Правду, значит, Юлька сказала! И нажал со всей силы. Так что кость хрустнула.

— И какого, — спрашиваю, — цвета у Стефании глаза?

Он сделался белее мела, почти сознание потерял, и говорит еле слышно:

— Не помню.

Я его руку отпустил и говорю:

— Вот и ладушки. А если память вдруг к тебе вернется — я тебе голову оторву. Топай в больничку.

Вот с этого дня все и пошло наперекосяк. Стефания мне Бориса, похоже, не простила. Она уже себе небось представляла эти регулярные «тренировки», причем дневные, когда я на работе. Ну не уймется никак моя баба! Газоны-то кончились! Осень!

Слежку, кстати, не я заметил. Светка. Я ж говорю, баба умная! Их бы с моей женой скрестить, перемешать, взболтать, а потом по-честному разделить надвое. Получились бы две шикарные женщины, в меру красивые и в меру умные. Ну и шутница же матушка-природа!

— Мне эта машина, — говорит моя смекалистая секретарша, — не нравится, Андрей Ильич.

— Это почему?

— Я ее уже не в первый раз вижу. Сдается мне, нас пасут.

— И кто? Конкуренты?

— Пока не знаю. Мы вроде бы ни с кем давно не воюем. Или я чего-то не знаю?

— От тебя, Светлана, никаких тайн у меня нет. Да, с бизнесом сейчас у всех проблемы, все болтаются около нуля, не до прибыли. Но так чтобы глотки друг другу перегрызать… Проще объединиться и выжить.

— Тогда почему за нами следят?

— Понятия не имею!

— На днях у нас важная встреча. Я жду звонка, чтобы согласовать дату. Поэтому и волнуюсь.

— Я помню.

— Только предупредите Стефанию Алексеевну, что приедете поздно. А я своему парню скажу.

Я рассмеялся:

— Он тебя не ревнует? Мы столько времени вместе проводим. И в командировки вместе ездим. Моя-то губы надувает.

— У вас на столе фотография жены. Я же не дурочка и не слепая. К вам я отношусь исключительно как к своему начальнику, и мой парень это знает.

Все правильно. Что поделаешь? Люблю я без памяти свою женушку, хоть она все подряд ломает и не очень умна. Зато красивая. А что до качеств, то их много не надо. Моя жена, к примеру, умеет всего две вещи, зато классно: готовить и любовью заниматься. И этого достаточно, чтобы я по ней с ума сходил. Не надо мне, чтобы она комментировала биржевые сводки, как Светка, и шпарила по-английски. Мне стоит недельку подержать Стефанию на голодном пайке, а потом приласкать. И я получу такую ночь любви, о которой каждый мужик может только мечтать. А у меня этих ночей было…

А Светка, видать, будет принимать те таблетки, о которых Марковна говорила. За свою честь моя секретарша может быть абсолютно спокойна, даже рядом со мной. Я на нее не посягну. Мне вообще не до любовниц. А тут еще эта слежка! Сплошные нервы! И кто бы это мог быть?