Нора Робертс - Искушение злом Страница 26

— Мне иногда жутко хочется увидеть, как Хаубэйкер едет на снопах сена.

Доппер поджал губы. На самом деле, он тоже скучал по Хаубэйкеру. Глубоко скучал. — Я так думаю, он понимал, что ему надо делать. И получал хороший навар. — Он извлек грязный носовой платок и с чувством высморкался. — Но я-то здесь. Пока дышу, я на ферме.

— Я когда-то крался тут и воровал твою кукурузу.

— Я знаю. — Обида чуть-чуть отпустила, когда Доппер вспомнил о тех днях. — Я выращиваю лучшую Серебряную Королеву в округе. И всегда растил, и буду.

— Не могу спорить с этим. Мы садились в лесу, вон там, и жарили ее на огне. — Он улыбнулся Мэтту, вспомнив вкус, сладкий, как у сахара, — А мы-то думали, что тебя так ловко лапошили.

— Я знаю, что творится на моей земле. — Он поправил кепку. На миг его взгляд, устремленный на далекий, темный лес, стал настороженным. — И ничего, если оборвешь пару ушей. Здесь мы о своем заботимся.

— Я помню, что скоро июль, — он слегка вздохнул. — Слушай, Мэтт, там на застройке, дети. Куча детей. Твои три немецкие овчарки большие зверюги.

Доппер снова сжал зубы. — Ни одного не укусили.

— Пока нет. — Кэм с шумом выдохнул. Он знал, что будет заставлять блюсти законы в округе, пока не околеет. Никто на это не обращает внимания. И даже хотя он сочувствует Допперу, он не позволит, чтобы одна из собак вдруг надумала покусать нескольких ребятишек. — Мэтт, я знаю, ты не хочешь никому зла. — Он поднял руку, прежде чем Мэтт запротестовал. — Я знаю, они обычные тихие псы. С тобой, может быть. Но никто не может предсказать, как они отнесутся к чужакам. Если что-нибудь случится, твои собаки пропали, а твой зад получит судебную порку. Посади их на цепь, построй им загон за своей оградой.

Доппер покосился на Кэма, затем сплюнул. У него были причины держать трех собак. Верные причины. Человек должен защищать себя и свою семью от… Его взгляд снова наткнулся на лес, потом соскользнул прочь. От чего угодно, от чего надо защищаться.

Он не любил компромиссы. Но знал, что если не пойдет на это один, то всякие сопливые писуны из Американской ассоциации по защите прав животных явятся сюда вынюхивать. Или один из этих поганых равнинников соберется его засадить. Он не может позволить себе платить вонючему адвокату.

— Я подумаю об этом.

За шесть месяцев уговоров, Кэм никогда не был так близок к согласию. Он курил молча, меряя взглядом человека на тракторе. «Собак посадят на цепь, — подумал он, — потому что старый Мэтт не захочет рисковать ими и фермой».

— Как семья? — спросил Кэм, желая закончить собеседование на дружеской ноте.

— Неплохо. — Доппер тоже расслабился. — Сью Эллен уже развелась с этим нелепым продавцом машин, своим мужем. — Он ухмыльнулся Кэму. — Ты упустил лодочку с ней тогда, в первый раз. Может, теперь она на тебя взглянет — при деньгах и работа надежная.

Не обидевшись, Кэм ухмыльнулся в ответ, — А сколько у нее детей?

— Четверо. Этот козел брюхатил ее каждый раз, едва она чихнет. Нашла работу, вообще-то клерком у Дж. С. Пинни в том паршивом торговом центре. Нэнси сейчас нянчит малыша. Он поглядел в направлении дома, где его жена занималась младшим внуком.

Они поговорили еще немного о старшем сыне, который должно быть, только час как ушел с поля, и о младшем, который учился в колледже.

— Представь, этот парень воображает, что должен ходить в школу, чтобы научиться вести ферму. — Доппер опять задумчиво сплюнул. — Точно, много меняется, хочешь ты этого или нет. Надо работать.

— В скобяной лавке есть цепь, — сказал Кэм и затушил сигарету. — Увидимся, Мэтт.

Доппер посмотрел, как он идет к своей машине, затем устремил взгляд на кучу домиков вдалеке. «Вонючие равнинники», — подумал он и дал газу.

Кэм развернул машину, поднимая тучу пыли и гравия. Он подъехал к краю леса Доппера, где листья были сочные и зеленые. Какая-то часть его вернулась в детство, в юность.

Он увидел себя, с пучком допперской кукурузы в руках, пара бутылок пива бренчит в мешке вместе с пачкой «Мальборо» и деревянными спичками. Может быть, он один, бежит зализывать раны, которые его отчим так радостно наносил. А, может быть, он с Блэйром Кимболлом, Бадом Хьюиттом, Джессом Хаубэйкером или любым другим из тех, с кем шатался в те давно прошедшие дни.

Они садились у костра, от которого шел запах жарившейся кукурузы и сосисок, жадно глотали пиво, заливали о девчонках, или рассказывали такие байки о Джуниоре Доппере, что мурашки по коже бежали.

Забавно, как часто они приходили сюда, несмотря на то, что волосы на загривках вставали дыбом. Может быть, именно из-за этого. Это было их логово, жуткое, населенное привидениями.

И иногда они были уверены, что кто-то шагает вместе с ними через эти густые и молчаливые чащи.

Непроизвольная дрожь рассмешила его. «Кое-что не меняется», — подумал он, ухмыляясь. Безликий призрак Джуниора Доппера все еще вызывал холодок на спине.

Он выбрался из леса, решив проехаться к застройке и уверить разъяренных до последней степени обитателей, что Мэтт Доппер посадит своих собак на цепь. Машина заурчала на подъеме, и он подумал о своей недавней прогулке на мотоцикле с Клер.

Было в ней что-то веселое, легкое, с неожиданным привкусом детства. Сидя с ней у ручья, лениво болтая, он ощущал, будто вернулся домой.

Целовать ее — это были совершенно новые ощущения. Поцелуй не был мягким, дружеским или сладким. Он напоминал ожог молнией. Кэм подумал: «Как же, черт возьми, он проворонил Клер Кимболл в первый раз». На этот раз он не собирается ее упустить.

«Когда он со всем здесь покончит, — подумалось ему, — то просто заскочит к ней домой надеясь, что застанет ее за работой — узнать расположена ли она перекусить и сходить в кино в Хэгерстаун». Если повезет, и он верно оценивает ее отношение к себе, то придумает, как уговорить ее зайти к нему домой. А затем все пойдет как по нотам.

«Ее не нужно торопить, — напомнил он себе». Самое скверное, что терпение никогда не входило в набор его достоинств.

У последнего поворота дороги он заметил пару ребят на велосипедах. «Прогуливают», — подумал он, и ему пришлось по достоинству оценить прелесть такого поступка в столь потрясающее майское утро. Потом с сожалением он отогнул эту мысль прочь и приготовился устроить им нагоняй. Он вылез из машины и направился к ребятишкам.

Он узнал обоих — проклятье или благословение маленьких городов. Сай Эббот — младший братишка Джоша, нарушителя спокойствия, — и Брайан Найт, племянник Минн Атертон. Хотя часть Кэма хотела подминуть им, ухмыльнуться и пожелать всего хорошего, он шагнул вперед со строгим взглядом. У обоих лица были слегка зеленые, и ему стало любопытно оттого ли, что закон отловил их и собирается задать трепку, или они жевали табак.

— Ну-ну, — Кэм положил руку на руль грязного велика, который оседлал мальчишка Эбботов. — Немного опаздываете в школу, а?

Сай открыл рот, но оттуда вырвался только хрип. Став бледно-зеленым, он перегнулся с велосипеда и легко вытошнил.

— О, черт, — пробормотал Кэм, и положил обе руки на руль, чтобы удержать велосипед в равновесии. — Чем, будь вы неладны, вы тут занимались? — Он посмотрел на Брайана, пока Сай давился.

— Да так, ничем. И мы-мы… — И тот быстро заткнул себе рот, Кэм заметил, что слезы текут из его глаз.

— Ладно, — он смягчил тон и обнял теперь дрожащего Сая. — Что случилось?

— Мы только что его обнаружили. — Брайан тяжело глотнул, слюна была омерзительна на вкус. — Мы хотели оставить наши велики и спуститья к ручью, вот и все. Потом мы его увидели.

— Что вы увидели?

— Тело. — Невзирая на унижение, Сай начал рыдать. — Это было ужасно, шериф. Ужасно. Все в крови.

— Ладно, почему бы вам, ребята, не сесть в машину? Я пойду посмотрю. Давайте, мы положим велосипеды в багажник. — Он подвел двух трясущихся мальчиков к багажнику. Вероятно, олень, может быть собака, сказал он сам себе. Но руки у него поледенели — знакомый симптом. «Расслабься». Он открыл заднюю дверцу машины и попытался немного разрядить обстановку. — Надеюсь вы не испачкаете мне весь коврик?

Сай продолжал реветь, а Брайан потряс головй. Он пихнул своего друга локтем для уверенности.

За обочиной дороги, посыпанной гравием, начинался откос, покрытый сухими прошлогодними листьями. Бросив последний взгляд на два бледных лица в машине, Кэм начал спускаться, слегка скользя по земле, все еще влажной после ночного дождя.

Он чувствовал запах мокрой земли, мокрых листьев. На почве виднелись вытянутые следы мальчишек, там, где они спешили вниз, и там, где они торопливо поднимались обратно. Он увидел, как, должно быть, и они, липкие капельки крови. Он чувствовал запах Смерти.

«Зверь, — сказал он себе, очутившись внизу. — Попал под машину и уполз умирать. Боже правый. Здесь все в крови». — Он остановился на мгновение, пытаясь избавиться от образа, возникшего в его голове.