Тесс Герритсен - Пропавшая девушка Страница 26

– Вы действительно хотите докопаться? – спросила Кэт. – А вдруг правда вас неприятно удивит?

– Вы про Мэв?

– Не скрою: я думала о ее возможной причастности.

– Что ж, мне… придется принять горькую правду.

– Это ведь основная причина, почему вы намерены заняться расследованием? С вашими деньгами вы могли бы найти отличного частного сыщика и поручить ему всю грязную и опасную работу. Но вы боитесь, что посторонние узнают не слишком приятные факты о вашей дочери.

– Я долго тешил себя мыслью, что смогу защитить Мэв. Вытащить ее с улицы, помочь вернуться к нормальной жизни. Но у меня ничего не получалось. Она отказывалась от помощи. Не желала, чтобы ей помогали. А теперь, когда дюди начали умирать, у меня невольно возник вопрос: нет ли здесь и ее вины?..

– Адам, вы не сможете ее уберечь. Рано или поздно ей придется держать ответ.

– Думаете, я этого не знаю? – Адам не скрывал своего отчаяния. – Чем я занимался все эти годы? Оберегал ее! Везде и всюду, как только мог! Оплачивал ее покупки, улаживал последствия ее фокусов с кредитными картами. Возил ее к лучшим психологам. Меня не оставляла уверенность: если только я найду к Мэв подход, если между нами возникнет мостик доверия, я сумею вытащить ее из этого болота. И тогда она не пойдет по стопам Джорджины.

Джорджина. Кэт сразу вспомнила: реабилитационное отделение в «Хэнкок дженерал» носило имя покойной жены Адама.

– Простите, что задаю вам такой вопрос… От чего умерла ваша жена?

Адам молчал. Кэт подумала, что он либо не слышал вопроса, либо не хочет отвечать.

– Она умерла по множеству причин, – наконец сказал он. – Официальный диагноз – цирроз печени. Но корни ее болезни уходили в детство. Отец, в жизни которого было две страсти: работа и мартини. Мать, не выпускавшая сигарету изо рта и без разбору глотавшая таблетки. Джорджине было тяжело в родительском доме, и она искала спасение везде. К тому времени, когда мы встретились, она успела дважды побывать замужем и влить в себя невесть сколько бутылок джина. Мне тогда было всего двадцать четыре. Я многого не понимал и видел лишь удивительно красивую женщину с очаровательной маленькой дочкой. Джорджина виртуозно умела преподнести себя с лучшей стороны. Если требовалось, могла неделями не притрагиваться к бутылке. До свадьбы она была трезва как стеклышко. А после медового месяца я стал замечать, что она выпивает слишком много стаканов виски с содовой и слишком много бокалов вина. Потом Томас обнаружил в укромном углу целую батарею бутылок. Только тогда я понял, насколько далеко все зашло… – Адам вздохнул. – А через четырнадцать лет она умерла. Я до сих пор пытаюсь разобраться с последствием по имени Мэв.

– И вы четырнадцать лет терпели этот брак?

– У меня не было иного выбора. Да и у Джорджины тоже. Программа саморазрушения была записана в ее генах. У нее не хватало сил бороться с наследственностью. Она была слабой женщиной… в отличие от вас, – тихо добавил он.

И снова Кэт попала под обаяние его серо-синих глаз. Они потянулись друг к другу через стол. Их пальцы переплелись. Оба замерли, не обращая внимания ни на дверной звонок, ни на шаги Томаса, шедшего открывать.

Только вежливое покашливание дворецкого рассеяло эти чары. Томас стоял в дверях.

– Мистер Куонтрелл, приехала консультант из универмага «Нейман Маркус». Возможно, доктору Новак будет интересно взглянуть на привезенные образцы.

– Консультант? – удивленно переспросила Кэт. – Меня сейчас вполне устроили бы джинсы, футболка и смена белья.

– Вам не обязательно следовать советам консультанта, – успокоил ее Томас. – Хотя… – он взглянул на потертый халат, – некоторые из ее предложений покажутся вам… полезными.

Кэт засмеялась и встала.

– Хорошо, зовите ее. Не могу же я и дальше ходить в этом халате.

– Доктор Новак, когда подберете одежду, пожалуйста, отдайте этот халат мне. Я позабочусь о нем должным образом.

– Пожалуйста. Тем более что халат не мой.

– Вот и отлично.

Томас вышел в коридор. Он явно ликовал.

– Наконец-то я сожгу это старье, – добавил дворецкий.

Южный Лексингтон был враждебной территорией, куда не сунешься без надежного прикрытия. Вернее всего заручиться поддержкой кого-то из местных. Поэтому первым местом, куда Кэт и Адам направились, была квартира Папы Эрла. Они намеревались поговорить с Энтони. Вряд ли этот парень имел в «муниципалке» какую-либо власть, но он знал тех, у кого власть была.

Энтони они застали в гостиной. Он сидел на диване в одной майке и смотрел по телевизору «Дни нашей жизни».

– Энтони, Катрина хочет с тобой поговорить, – сказал внуку Папа Эрл.

Парень молча взял пульт и переключился на другой канал, где шла телеигра «Равные шансы».

– Ты слышал, что я тебе сказал? – рявкнул Папа Эрл.

– Что?

– Катрина и ее друг хотят с тобой поговорить.

Кэт встала перед диваном, намеренно загородив экран телевизора. Темные глаза Энтони смотрели угрюмо и враждебно. Неужели она когда-то нянчилась с этим мальчишкой? Теперь перед ней сидел волчонок, чьим доминирующим чувством была злость.

– Мы хотим попросить большого человека об услуге, – сказала Кэт.

– О каком большом человеке ты базаришь?

– Мы заплатим вперед. Нам нужны гарантии безопасности, только и всего. Возможно, один или два твоих друга в качестве прикрытия. Никаких копов на хвосте. В этом можем поклясться.

– А гарантии безопасности зачем?

– Хотим поговорить с местными. О Никосе и Зинии… Можешь передать Мэв, что мы не за ней приехали.

Энтони вздрогнул и отвернулся. Значит, ее предположение оказалось верным: это он тогда предупредил Мэв.

– Сколько? – спросил Энтони.

– Сотня.

– А сколько получит большой человек?

Нет, он не волчонок. Уже волк.

– Тоже сотню.

Энтони задумался.

– Отойди-ка, – бросил он Кэт.

Кэт отошла. Энтони выключил телевизор.

– Ждите здесь, – распорядился он и вышел из квартиры.

– Ваши впечатления? – спросил Адам.

– В лучшем случае он приведет нам местных телохранителей. А в худшем… каких-нибудь головорезов.

– Ума не приложу, что мне делать с этим мальчишкой, – завел свою старую песню Папа Эрл. – Ни в грош меня не ставит.

Прошло минут десять. Все сидели в кухне, где Белла гремела кастрюлями и сковородками. Пахло перегоревшим жиром и жареными колбасками. В масле шипела пятнистая фасоль. Запахи были тошнотворными. В Кэт они пробуждали лавину не самых приятных воспоминаний. Душные летние вечера. Мать у плиты. И смрад, способный убить всякий аппетит. Казалось, плита втягивала в себя весь воздух, какой был в квартире, наполняя пространство нестерпимым жаром. Следя за движениями юной Беллы, Кэт видела в ней призрак своей матери. Пар от раскаленных сковородок наполнял кухню сизоватой дымкой.

Громко хлопнула входная дверь. Энтони вернулся с двумя парнями лет шестнадцати. У обоих был холодный, равнодушный взгляд наемников.

– Разрешение получено, – объявил Энтони. – Только на сегодня. Если приедете в другой день, платить по новой. Они – ваше прикрытие.

Энтони взял у Адама деньги.

– С кого начнете?

– С квартиры Бьяджи, – ответила Кэт.

Энтони посмотрел на парней:

– Лады. Отведите их туда.

10

– Никос был хорошим мальчиком, – в один голос утверждали мистер и миссис Бьяджи.

Эту фразу, словно мантру, в Южном Лексингтоне повторяли все родители. «Он был хорошим мальчиком». Чей-то отпрыск, раздобыв пистолет, мог уложить нескольких человек, но его родители все равно твердили о «хорошем мальчике».

Чета Бьяджи понятия не имела, зачем Никосу понадобились шприц и жгут. Он не был наркоманом. Он учился в колледже имени Луиса Френча-младшего, а по вечерам подрабатывал грузчиком в бельмидском супермаркете «БигЭ». На шее у родителей не сидел. Заработал на новую машину. Сам покупал себе одежду.

«И наркотики тоже покупал себе сам», – подумала Кэт.

Проведя в квартире Бьяджи час, она и Адам бросили попытки пробить брешь в стене упрямого родительского отрицания малейшей причастности их сына к потреблению наркотиков. Оставалось лишь признать, что Никос действительно был святым, и уйти.

Их телохранители торчали у входной двери дома, от нечего делать наблюдая за девчонкой. Та прыгала через скакалку и напевала:

Мама доктора позвала, и доктор ей сказал:«Слушай, как сердце бьется,Как оно стучит…»

Увидев Кэт и Адама, девчонка замолчала и с любопытством уставилась на чужаков.

– С этим адресом все, – объявила Кэт. – Ничего не узнали.

Парни переглянулись.