Наталия Левитина - Искусство заводить врагов Страница 26

– А если она не сама стреляла? Могла же она кого-то нанять? Вы в этом направлении почву зондировали? – спросил следователь, прикладывая к виску дырокол. Так как использовать прибор по его прямому назначению (для убийства оперативников) не удалось, Павлов решил хотя бы им охладиться. В голове теперь звенели гитарные струны, в висках пульсировало и жгло.

– Безусловно! – воскликнул Миша. – Я же всех её подруг и знакомых опросил!

– И?

– Ну… Конкретно, пока ничего не могу сказать, – развёл руками старлей. – Миллион сведений о Дине Померанцевой, и всё – мимо кассы. Не в тему. Сплошная глупая болтовня.

– Из этой глупой болтовни как раз и удаётся порой выудить что-то очень важное. Как кусок мяса из кастрюли с борщом, – назидательно заметил следователь и тут же сморщился: при упоминании еды Геннадия одолел приступ тошноты. – А этот Кулемза, помощник? С ним что?

– Сергей Кулемза, скорее всего, «кандидат на вылет». Если у Дины Померанцевой хотя бы есть твёрдый мотив, то адъютанту от смерти начальника одни убытки.

– Вам виднее, – вздохнул следователь. – Ничего мне не даёте! Ни-че-го! Мне не с чем работать!

– У нас появилась ещё одна загадочная фигура, – порадовал Андрей. – Господин Карчевский. Областной министр здравоохранения.

– Я вас умоляю! Только не надо приплетать сюда ещё и министра!

– Но он явно имеет отношение к этому делу. По крайней мере – косвенное. И хочется нам того или нет, придётся разбираться.

– А что? Очень даже интересно! – вставил Михаил.

Пришлось следователю выслушать историю об итальянских томографах. Словосочетание «магнитно-резонансный» отточенной секирой раскалывало его череп пополам…

– Как дяденьку скрючило, а? Болеет, бедолага, – сказал Миша другу. Они покинули следственный комитет и вышли из здания на улицу, где пахло морозом и бензиновой гарью.

– Пить меньше надо, – отрезал Андрей. – Сам своё здоровье гробит.

– Ты думаешь, в пятьдесят лет у человека ещё бывает здоровье? – удивился Миша. – Да ну, нереально!

Лицей располагался в одном из спальных микрорайонов города, плотно застроенных серыми «брежневскими» пятиэтажками и современными высотными «свечками» всех цветов радуги – зелёными, розовыми, оранжевыми и синими.

Прежде чем майор Вершинин, серьёзный и сосредоточенный, вторгся в учительскую, ему пришлось преодолеть бушующий океан – только что прозвенел звонок, и коридоры школы были заполнены снующей малышнёй и подростками. Дети в форменных жилетах с золотой эмблемой перекрикивались, вопили, смеялись, бегали, запрыгивали друг на друга, обнимались, дрались портфелями – то есть вели себя совершенно адекватно.

Майор увернулся от второклассника, торпедой пролетевшего мимо, придержал дверь перед седовласой дамой, проигнорировал пару десятков заинтересованных взглядов, посланных в его сторону вполне уже взрослыми, грудастыми старшеклассницами…

Классная руководительница, узнав, по какому поводу к ней явился сотрудник уголовного розыска, изменилась в лице, сникла. Опустились плечи, потухли глаза.

– Да, да, конечно… Яночка Петерс… Но уже столько времени прошло! Почему вы опять про неё спрашиваете?

– Я впервые вас о ней спрашиваю, – учтиво заметил майор.

Они с преподавательницей сидели в пустом классе, где на партах лежали раскрытые учебники, а на зелёной доске красовались алгебраические формулы. За дверью гомонили, верещали детишки.

– Но ваши коллеги! Они тогда из нас всю душу вытрясли… И я, и одноклассники Яны – мы тысячу раз встречались со следователем. Мы ответили на все вопросы.

– Кроме самого главного – почему Яна так поступила.

Учительница вздохнула и расстроенно махнула рукой.

– Вы же понимаете, теперь мы никогда не узнаем правды. Можно только строить предположения, домысливать… А что творилось у девочки в голове на самом деле? Вы этого не выясните. Только сама Яна смогла бы ответить… Но её уже нет…

Основательно изнурив женщину вопросами, вызвав мучительные воспоминания о пережитом кошмаре, Андрей отправился беседовать с друзьями погибшей девочки.

Одноклассники – весёлые, оживлённые – испуганно шарахались в сторону, едва услышав имя Яны Петерс, и мгновенно утрачивали радостный пыл. Той осенью их потрясла случившаяся трагедия, вся школа содрогнулась и застыла в оцепенении. Но время шло, и подростки постепенно пришли в себя, вернули прежнюю беспечность.

И тут появляется незнакомый дяденька и начинает ворошить прошлое.

Тем не менее подростки охотно отвечали на вопросы майора. Он смог расположить их к себе, так как имел опыт задушевного общения с младшей сестрёнкой.

Увы, ничего нового Янины друзья не рассказали. В деле, поднятом из архива, содержалось даже больше сведений, чем получил Андрей: тогда следователь Костин работал по горячим следам, а сейчас событие уже отодвинулось в прошлое. Подростки, конечно, не забыли о Яне и грустили о ней, однако жизнь брала своё, детей переполняла радостная энергия юности. Сначала у девочек на глаза наворачивались слёзы, но потом они восстанавливали душевное равновесие и начинали бомбардировать симпатичного сыщика кокетливыми взглядами.

…– А как мне найти Глеба Урванского? – спросил Андрей у классной руководительницы, после того как проинтервьюировал школьников. – С ним мне тоже необходимо поговорить.

– Глеб у нас больше не учится, он перешёл в другую школу.

– Почему?

– Наверное, из-за… Яны. Ему так тяжело было. Следователь изводил вопросами, на бедного мальчика смотрели как на преступника, за его спиной шептались. По школе ползли слухи, домыслы. Получалось, что в несчастье виноват именно Глеб. Мы, учителя, безусловно, пытались его защитить, но…

– В общем, парня затравили, – подытожил майор.

– Да, в целом, так оно и было. Теперь он учится в сто пятнадцатой гимназии. Они даже квартиру поменяли, чтобы уехать из этого района… Тут все только и говорили о самоубийстве из-за несчастной любви.

– Ясно. А сами вы разделяете эту точку зрения? Яна действительно покончила с собой из-за ссоры с Глебом?

Классная руководительница задумалась на минутку.

– Да, они, конечно, дружили… Их называли «наши Ромео и Джульетта»… И как теперь разобраться, что там у них случилось? И случилось ли? Господи, не заставляйте нас снова переживать тот кошмар! Пожалуйста, оставьте нас в покое. Всё равно Яну уже не вернёшь. Не терзайте детей, они только-только успокоились!

…Зачем майор приехал в школу? Какую он преследовал цель, когда поднимал из архива дело Яны Петерс? Возможно, ему не давали покоя подозрения следователя Костина, предположившего, что девочку столкнули с крыши. Но следователь, проведя серьёзную работу, был вынужден отказаться от своей версии.

Поэтому, если разобраться, не было никакой необходимости повторно обращаться к трагической истории. Да, формально майор вполне мог увязать в один клубок дело Петерс и убийство бизнесмена Померанцева: Яна являлась дочкой главной свидетельницы.

Но что двигало Андреем на самом деле?

Наверное, он находился под влиянием непонятного и загадочного чувства, охватывающего майора всякий раз, когда он вспоминал о Виктории. Ему хотелось знать всё, что связано с этой женщиной. А служебное положение предоставляло бескрайние возможности для кропотливого и всестороннего исследования.

Лиза отработала полдня на устном переводе в кардиологическом центре, куда приехала делегация из Австралии, подивилась прелестям колониального произношения. Директор отпустила сотрудницу пораньше – восстанавливать силы. Лиза восстановилась, пока ехала на машине домой. Чем не отдых – знай крути баранку и вовремя уворачивайся от всяких уродов, страдающих дальтонизмом, кретинизмом и отсутствием инстинкта самосохранения.

На дороге лежала рыхлая серая каша, автомобиль мотало из стороны в сторону. Коммунальные службы пребывали в глубокой депрессии. Эмпирическим путём они установили, что километраж очищенных сегодня дорог прямо пропорционален интенсивности завтрашнего снегопада. И решили не гневить природу.

Заехав в магазин и сделав нелёгкий выбор в пользу некачественной, но зато самой дешёвой туалетной бумаги, Лиза нос к носу столкнулась с бывшим мужем, Иваном.

– О, Лиза, привет! – радостно поздоровался экс.

– Привет, – без особого энтузиазма отозвалась девушка.

Она сразу бросила ревнивый взгляд на корзинку мужа. Там громоздились невиданные деликатесы – например, сырокопчёная колбаса, сёмга в вакуумной упаковке, багет с хрустящей корочкой, творожные сырки.

Да, всё это казалось Лизе деликатесом – она ощутила голодный спазм желудка. С утра ограничилась пустым чаем, рассудив, что нечего себя баловать после шикарной воскресной трапезы. В обед перехватила три печеньки у Жанны. А дома её ждала банка паштета.

В Лизиной корзинке болтался рулон серой сморщенной туалетной бумаги и пачка самого дешёвого чая.