Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане Страница 26

— Как нога? — осведомился он. — Ходишь нормально?

— Почти, — кивнула Лена. — Завтра поеду в Москву. Небось все цветы увяли, пока я тут вашу фазенду стерегла.

— Завтра суббота.

— Ну и что? Сделаю уборку, себя приведу в порядок. Сами же говорите, что на меня страшно смотреть.

— Ты похудела, синяки под глазами, — вздохнул генерал. — Влюбилась, что ли?

Лена вскочила и выбежала из гостиной. Завтра же она уедет! Чтобы не отвечать на каверзные вопросы. Родителей понять можно. Они за нее переживают. Дочь-разведенка, неустроенная, одинокая. Разве о такой судьбе для единственного чада они мечтали?..

Субботнее утро выдалось погожим.

Лену разбудили крики соседского петуха. Она нехотя поднялась и начала собираться в дорогу. Взглянула на себя в зеркало, скорчила гримасу. С такой внешностью нечего и думать о Широкове. Баба-Яга даже в сказках не пара для прекрасного принца.

Несмотря на то что Лена родилась и выросла в Москве, она считала себя провинциалкой. Куда ей до столичных дам, которым пальца в рот не клади — отхватят вместе с рукой! Она им не конкурентка. У нее — свои принципы. Хотя… главный ее принцип, пожалуй, — отсутствие каких-либо принципов. Она живет, следуя логике своих желаний. Будущее? Размытая перспектива, непонятная… Стоит ли делать расчеты на зыбком фундаменте неопределенности?

— Хоть бы любовника себе завела, — с горечью сказала мать на прощание, подавая ей пакет с пирожками. — Пролетят молодые деньки, оглянуться не успеешь.

— Гришина советует собаку завести, бультерьера. Ты — любовника. Кого слушать, не знаю! — засмеялась Лена.

Она закрыла за собой калитку и пошла, не оглядываясь, к станции.

Мать с раздражением смотрела ей вслед. Все воспитательные приемы провалились. Дочь выросла дерзкая, непослушная, родителей не уважает. Больно самостоятельная. А что толку-то от этой самостоятельности? Ни семьи, ни таланта, ни денег. Одно раздутое самолюбие.

Едва выйдя со двора, Лена забыла материны нравоучения. У нее проблемы поважнее, чем привычное ворчание генеральши. Первое — встреча с Широковым. Второе — пора, наконец, выяснить, кто и зачем назначает ей свидание в метро.

— Свидание ли? — прошептала Лена, закрывая глаза и откидываясь на жесткую спинку сиденья в электричке.

В вагоне было свежо, из открытых окон дуло, гуляли сквозняки. Сельские жители везли на продажу в Москву ранние овощи. Они расположились в тамбуре, откуда доносились голоса и взрывы смеха. Лене так и не удалось вздремнуть.

Столица встретила духотой и бензиновым чадом. Разогретый асфальт не успевал остыть за ночь. Пестрая толпа стекалась с перронов к подземке, исчезала в ее недрах.

Лена остановилась в замешательстве. Ехать ей домой или сразу отправиться по адресу, указанному в странных посланиях…

— Чего рот раскрыла? — окрысилась на нее дородная тетка с полными корзинами зелени в руках. — Ворон считаешь? Не видишь, люди торопятся?

Лена ничего не ответила.

Прохожие натыкались на нее, возмущенно оглядывались. Она решилась. Посреди бела дня на многолюдной станции с ней ничего случиться не может…

Поезд метро вынырнул из туннеля, остановился, раскрыл двери. Лена ощущала себя, как перед прыжком с высоты. Слегка кружилась голова, а под ложечкой неприятно щемило.

«Ты волнуешься, — сказала она себе. — Успокойся. Ничего не происходит. Ты ездила в метро сотни, тысячи раз до этого. Террористы гораздо опаснее, чем безымянный автор писем, которые тебе приходят. Не паникуй!»

Толпа мягко увлекла ее за собой и внесла в раскрытые двери вагона. Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Лена закрыла глаза, мысленно призывая всю свою выдержку.

— Вам плохо? — участливо спросил пожилой мужчина, уступая ей место. — Присядьте. Вы так побледнели.

Лена послушно опустилась на сиденье. В горле пересохло. Перед ней мелькали лица людей и чернота туннеля за окнами, доносились обрывки чужих разговоров, шум и затхлый ветер подземки…

— Станция «Китай-город», — мелодично произнес голос дикторши.

У Лены от волнения заложило уши, а ноги стали ватные. Она через силу встала и медленно двинулась к выходу.

— Уснула? — зло прошипел жилистый подросток, сильно толкая ее локтем. — Давай, двигай!

Она вышла, огляделась по сторонам. Пассажиры торопились к эскалатору, у стены расположилось многодетное семейство с кучей сумок и чемоданов. Куда идти, что делать дальше, Лена не знала. Преодолевая дурноту, она побрела вперед, стараясь не попадаться людям под ноги. Вязкая тишина в ушах сменилась гулом. Неужели она настолько отвыкла от городской суеты, что поездка в метро превратилась для нее в настоящее испытание?

Подчиняясь внезапному импульсу, Лена оглянулась. Сзади, в двигающейся разношерстной толпе она увидела странно знакомую фигуру. Виски пронзила острая, мгновенная боль, которая тут же сменилась оцепенением.

— Это что… я? — прошептала Лена.

Лицо женщины, удивительно похожей на нее, то пропадало, то вновь появлялось среди прочих людских лиц. Глаза «второй Лены» закрывали черные очки, но и в них она была как сестра-близнец госпожи Слуцкой.

Лена-первая замедлила шаг, то и дело оглядываясь. Она надеялась, что женщина-двойник исчезнет, как дурной сон. Не тут-то было. Та следовала сзади в толпе, не приближаясь, но и не отдаляясь. Словно невидимая нить связывала их, лишая возможности разъединиться.

«Это кошмар, вызванный нервным истощением, — думала Лена. — Мама права. Мне пора заняться своим здоровьем».

Она перестала оглядываться и ускорила шаг. Неведомая сила гнала ее вперед. Указатели метрополитена расплывались перед глазами, повороты сменяли друг друга, сознание мутилось.

«Мне дурно… Я сейчас упаду…» — понимала Лена, продолжая идти вперед.

Она не выбирала направления, не понимала, куда движется. Толпа понесла ее к поезду, автоматические двери раскрылись, Лена шагнула в душное тепло вагона… Кто-то выходил, кто-то входил, люди садились, вставали, толкались, шумно дышали, выносили свои чемоданы и сумки, разговаривали, смеялись. Женщины-близнеца видно не было, и Лена с облегчением перевела дух.

— Станция «Китай-город», — бесстрастно сообщил все тот же мелодичный голос. — Следующая станция…

Лена, не помня себя, начала протискиваться к выходу. Ей показалось, тот же грубый подросток больно толкнул ее локтем в спину, прошипел:

— Уснула?!

Двери закрылись, поезд тронулся и, быстро набирая скорость, исчез в гулкой черноте туннеля.

Госпожа Слуцкая осталась на опустевшей платформе. Поток пассажиров схлынул, и она оказалась в одиночестве. Свет несколько раз мигнул и померк. Станция погрузилась в сумрак, наполненный эхом замирающего перестука колес.

Сколько она стояла так, скованная страхом, Лена не помнила. Дурнота то отступала, то наплывала, вонзаясь в ее виски болью. С трудом отрывая от пола налитые свинцом ноги, госпожа Слуцкая побрела куда глаза глядят. Станция будто вымерла. Пассажиры, полицейские, продавцы всякой всячины куда-то испарились. Даже поезда на время перестали ходить. Эхо подхватывало и уносило звуки одиноких шагов Лены. По вестибюлям гулял ветер…

Лена шла, равнодушно глядя на брошенные цветочницами ведра и ящики с розами, гвоздиками и лилиями, аптечные товары, косметику… Она могла взять себе все что угодно. Но эти вещи, на которые у нее вечно не хватало денег, сейчас потеряли свою ценность, поблекли. Возможно, оттого, что погасли яркие подсветки, товары лишились былой привлекательности и превратились в ряды тусклых форм и формочек, на которых не задерживалось внимание.

Госпожа Слуцкая более не оглядывалась. Она шагала вперед, к рассеянному розоватому свету, совсем как тогда, на чердаке дома, где она надеялась выследить киллера… Та же жемчужная раковина манила ее своими извилистыми перламутровыми боками. Лена не стала раздумывать и колебаться. Она прошептала: «Это сон…» — глубоко вздохнула и шагнула в раскрытый, выстланный розовым блеском зев раковины…

Глава 29

Виссагор и Красный Кардинал

После посещения Бездны Виссагор потерял покой. Он раз за разом мысленно проделывал путь через Зыбкое Озеро, сундук Сиферо и пустынный колодец к Черной Голове. Теперь до него дошло, что Черная Голова и есть тот самый вход в Бездну, откуда не возвращаются.

Хранитель Свитков страшился собственного безрассудства.

— Решился бы я повторить это путешествие? — спрашивал он себя.

Судьба хранителя Озера не давала повода для оптимизма. Возможно, тот также нырнул в Озеро, попал в колодец и очутился в мире сверкающих точек. Благополучно вернувшись, он захотел попробовать еще раз, увлекся и попал в ловушку. Клубок чужих иллюзий опасен, из него нелегко выпутаться.