Влада Ольховская - Маска, я тебя не знаю! Страница 26

«Что вообще может пойти не так? – подумал тогда Макс. – Это не первый форум, который я организовываю. Разница лишь в том, что все пройдет на лайнере, а не в отеле. Ну и что? Не включим какой-нибудь айсберг в список приглашенных – и дело в шляпе!»

Тогда ему было смешно. Сейчас – нет.

Два трупа! Он всегда вел свой бизнес тихо, старался держаться в стороне от любого криминала. А тут – сразу два мертвеца! Да еще этот Игнатенко где-то прячется, а маленький рыжий псих отказывается говорить по существу…

– Ну вот и за что мне все это?! – Вопрос повис под потолком. Никто ему не ответил.

Из окна своего небольшого кабинета Макс мог видеть сразу несколько палуб. Люди радовались жизни, деловые мероприятия шли по прежнему графику… Хоть от этого какая-то радость! Каким-то чудом администрации – и ему лично – пока что удается скрывать правду и кое-как держать ситуацию под контролем.

Хотя какой там контроль… детский лепет все это! Ведь трупов, по сути, даже не два, а… два с половиной! Алевтина Волконская до сих пор находится в тяжелом состоянии. Это сейчас врачи говорят, что она выживет, а если нет? Когда Макс в последний раз беседовал с ними, они не могли обозначить точную причину случившегося с ней. Это же не больница, это – лайнер! Медицинское оборудование есть, уровень сервиса к тому обязывает, но не так уж здесь всего много, как нужно!

Кто вообще предположил бы, что все это понадобится?!

Макс посмотрел на часы. Без пятнадцати двенадцать, а в полдень он договорился вновь встретиться с врачом. По телефону тот заверил Рощина, что обнаружил причину такого состояния Волконской; но им необходимо, мол, лично побеседовать.

Волконская эта… поганая тетка! Самая, наверно, скандальная из числа гостей. Она уже за первые дни круиза настолько надоела всем, что на корабле сложно было бы найти человека, не желавшего ей зла. А тут еще оказалось, что дочурка ее – клептоманка: залезла в апартаменты делового партнера Вербицкого!

Судя по всему, несчастный случай с Алевтиной произошел вскоре после той памятной беседы в кабинете. В тот же день менеджер по этажу обошла все апартаменты без исключения – такой приказ поступил от начальства. Макс пожелал, чтобы за безопасностью пассажиров отныне следили с особой тщательностью. И женщина увидела следующую картину…

Дверь в номер Волконской была закрыта, и из-под нее просачивался в коридор тонкий ручеек крови, весьма заметный на светлом ковровом покрытии коридора. Впрочем, в тот момент менеджер не была уверена, что это кровь. Может, просто разлили что-то! Женщина постучала в дверь, но ответа не получила. Тогда менеджер воспользовалась универсальным ключом и открыла дверь.

Никто тут ничего не разлил. Это стало ясно сразу. Волконская лежала на полу в луже крови. Кровь залила ей подбородок, шею и грудь… алый след тянулся из гостиной широкой полосой. Видимо, там произошла трагедия. В коридор Волконская как-то умудрилась выползти.

Удивительно, но несчастная женщина все еще была жива! Менеджер, надо отдать ей должное, не закатила истерику, как ее коллеги в сходных случаях. Она быстро вызвала врачей, охрану и – Макса.

Как-то само собою так сложилось, что несчастными случаями – если все это можно было бы так назвать! – занимался именно он. Основные инвесторы усиленно игнорировали возникшие проблемы, а иногда еще и советы ему давали, перемешанные с упреками! Макс терпел. С финансовой точки зрения он был послабее их, сорваться при таком давлении – дело несложное. Проще сразу настроиться на безграничное терпение.

Он приказал доставить Волконскую в лазарет, апартаменты ее вычистить как следует и никому ни о чем не говорить. Ее дочери поблизости не наблюдалось. Не факт, что она знает о случившемся – и что не замешана в этом. Макс велел отправить Валерию к нему, если она вдруг начнет задавать вопросы.

Но девушка так и не появилась. Точнее, скрываться она не пыталась: жила все в том же номере. Однако об отсутствии матери она никого не спрашивала. Поначалу Макс нашел подобное поведение очень подозрительным: уж не доченька ли отомстила мамаше за «критику»? Но позже бармен, общавшийся с девушкой, сообщил, что Алевтина поссорилась с дочерью и пригрозила, что переедет в другие апартаменты. Именно поэтому, видимо, Валерия до сих пор и считает, что ничего страшного не произошло.

Конечно, она не могла не заметить, что все вещи лежат на местах, а мать нигде не появляется. Так ведь лайнер-то большой! Общается с кем-то, и все дела…

Макс даже пожалел о том, что пока у него нет возможности поговорить с Валерией. Может, она заметила что-то подозрительное и помогла бы им разобраться во всем этом! А если нет… Тогда он лишь напрасно сообщит ей закрытую информацию. Она ведь наверняка скандалить примется!

Так, а ведь уже почти полдень… Пора!

Он захлопнул дверь в кабинет и дождался, пока щелкнет замок. После недавних событий это вошло у него в привычку. Не хватало только в один прекрасный момент обнаружить в своем кресле какого-то психа!

Путь до лазарета уже давно запомнился. Коридор, лифт, еще коридор, дальше – несколько просторных кают, оформленных в белом цвете. Только одна из них была занята…

Алевтина, с отмытым от обилия косметики лицом и избавленная от нелепых нарядов, которые сменила больничная рубашка, казалась даже элегантнее… насколько это вообще уместно в больнице! Ее шея была замотана бинтами. Рядом с кроватью стояла капельница.

Встретили Макса медсестры, но и старший врач, мужчина лет шестидесяти, с которым Рощин был знаком лишь поверхностно, не заставил себя долго ждать.

– Как у нее дела? – поинтересовался Макс.

– Жить будет. Пришлось провести небольшую операцию, но акцент надо сделать именно на слове «небольшую». Вся проблема заключалась в том, что я не мог понять – что с ней не так? А когда понял, все прошло быстро и несложно. Сейчас я ей даю снотворное, чтобы снять сильную боль, а нас это оберегает от скандалов. В принципе она вполне может сама себя обслуживать. Нам очень повезло, что у этой мадам крепкое здоровье!

– Не только здоровье… Так что именно с ней случилось?

– Идемте, я покажу вам. Я же говорил, что такое лучше один раз увидеть, чем десять раз слушать описания.

Кабинетик у врача был совсем маленький, лишенный окон. Места там хватало ровно для двух человек, третьему пришлось бы оставаться в проходе. Врач, судя по обстановке, отнюдь не рвался проводить все свое время в этой консервной банке. Большую часть пространства занимали нагромождения бумаг, лекарств и мелкой медицинской аппаратуры.

Среди этого хаоса врач с поразительной быстротой нашел небольшую стеклянную банку. В ней лежало что-то маленькое, блестящее, но рассмотреть эту штучку было очень сложно – оно словно сливалось со стенками банки.

– Ну, и как вам это? – врач явно ожидал эмоциональной реакции.

– Никак. Я не понимаю, что это такое.

– А, сейчас! Не сообразил я…

Он взял со стола какую-то темную папку и поставил банку на нее. Как только появился фон, предмет обрел более четкие очертания. Им оказался многогранный кристаллик размером с горошину.

– И?.. – Макс все еще ничего не понимал.

– Это то, что порезало ей горло. Послушайте… Я не судмедэксперт. У меня большой врачебный стаж, и опыт тоже, и это позволяет мне строить определенные предположения. Но я не претендую на истину в последней инстанции! Я вам авторитетно заявляю: на сегодняшний день я не в состоянии точно сказать, что именно произошло с этой женщиной.

– А предположить можете хотя бы? – устало осведомился Макс.

– Предположить – могу. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать это, кое с кем поговорить… Мне сказали, что в гостиной, там, откуда тянулся кровавый след, нашли стакан со льдом и остатками виски. Позже сотрудники бара подтвердили, что госпожа Волконская действительно сделала такой заказ. Так вот… то, что вы видите, – это очень дорогой вид хрусталя. Он не настолько прозрачен, как бриллиант, разумеется! Но когда речь идет о льде, этого и не нужно. Кубики сами по себе создают неровный фон в бокале. Проще говоря, такие вот кристаллики в стакане не будут видны. А за счет температуры и вкуса напитка в первую минуту после глотка лед сыграет роль обезболивающего. Гортань на короткий промежуток времени утратит обычную чувствительность, поэтому можно успеть сделать не один опасный глоток, а два или даже три. Из горла госпожи Волконской я удалил семь таких кристаллов! Думаю, если бы стакан тщательно осмотрели, там бы нашли еще несколько штук – сомневаюсь, что она выпила напиток до дна. Она и не смогла бы! В определенный момент обезболивающий эффект льда закончился. Острыми гранями хрусталь причинил серьезные повреждения ее гортани.

– Но… ведь ей удалось выжить!

– Я вас умоляю! Вы думаете, от этого умирают?

Макс уже не в первый раз отмечал у врачей такую привычку: задать какой-нибудь вопрос с подвохом – и ждать, что ответ на него известен всему миру.