Марина Серова - Фея теневого бизнеса Страница 26

Мужичок некоторое время сидел смирно. Потом терпение стало покидать его. Он заерзал на скамье, пытаясь устроиться поудобнее. Но это его не удовлетворило. Ерзанье не прекращалось.

– Скажите, вы тоже по поводу передачек? – обратился ко мне мужичок.

– Что, простите? – очнувшись от своих мыслей, переспросила я.

– Я говорю, передачку привезли или разрешение на свидание получить хотите? – спросил мужичок.

– Нет. Я следователя жду, – удовлетворила я его любопытство.

– Как фамилия-то? – снова спросил мужичок.

– Моя? – переспросила я. – Иванова.

– Да нет. Следователя, – без тени улыбки пояснил он.

– Старший лейтенант Петров, – ответила я.

– Правда? И я Петрова жду. Сын у меня тут. За хулиганство забрали, – начал он рассказывать. – Позавчера с друзьями день рождения отмечал, ну и перебрал малость. А они его в милицию сдали.

– Кто сдал, друзья? – проявляя вежливый интерес, спросила я.

– Зачем друзья? Соседи. Он им забор поломал и корову, Зорьку, напугал до полусмерти. Не со зла, понятно, а по пьяни, – оправдывая сына, объяснил мужичок. – Я уж и штакетник их починил, и деньги за Зорьку предлагал, чтобы только они заявление забрали. А они уперлись. Пусть, говорят, посидит твой оболтус. Может, ума прибавится.

– Так, может, и правда лучше посидеть ему, а то ведь в следующий раз ему под горячую руку не Зорька, а соседка попадется, – произнесла я.

– Так-то оно так, – согласился со мной мужичок. – Да только жалко сына-то. Один он у меня. Пока сидит тут, могут и с работы погнать. А в нашей глуши пойди попробуй новую работу найти. Останется на улице, что делать-то тогда?

На это возразить было нечего. В глубинке с работой всегда напряженка. Как только колхозы разогнали, так мужикам совсем некуда податься стало. Я вздохнула. Мужичок в ответ тоже вздохнул. Разговор иссяк сам собой. Каждый погрузился в свои мысли. Я думала о том, как стойки стереотипы у русских людей. Взять, к примеру, Дениса. Раз мать у него алкашка, то и на сыночке общество готово крест поставить. Или вот сын моего соседа по ожиданию. Раз напился да буянил, значит, гнать его с работы. А вполне вероятно, что до этого случая парень был отличником производства. Но раз он однажды оступился, ему грозит увольнение. И кто знает, что с ним дальше станется? Глядишь, покатится парень по наклонной. Вчера выпил на радостях, завтра будет пить с горя, а через месяц потому, что трубы горят. И останется бедный отец без подмоги на старости лет. Мужичок возле меня продолжал вздыхать и ёрзать. Видно, его думы были еще печальнее моих.

Я перевела взгляд на дежурного и увидела, как он подает сигналы кому-то, кто находился в коридоре, скрытом от моего взора угловой стеной. Дежурный моргал одним глазом и осторожно, чтобы не видели окружающие, махал кому-то рукой. Жест призывал того, кому был предназначен, не высовываться или возвращаться обратно. При этом дежурный многозначительно кивал на входную дверь. Его странные манипуляции возбудили во мне любопытство. Я встала со скамьи и проследовала до турникета. Дежурный повернулся в мою сторону и в отчаянии махнул рукой. Я же, осмотрев коридор, возмущенно произнесла:

– Значит, лейтенанта Петрова нет на месте? На выезде, да?

– Вы, гражданочка, не шумите. Тут вам не стадион, нам болельщики не нужны, – остановил меня дежурный. – Нашелся ваш Петров, и хорошо. Могли бы еще неделю сюда ходить и высматривать.

– Ничего себе, заявления! – поразилась я наглости дежурного. – Надо бы фамилию вашу записать и доложить вышестоящему начальству. Да время жалко тратить.

Постращав дежурного, я, игнорируя турникет, поднырнула под металлическую стойку и направилась вдоль коридора. Навстречу мне шел старший лейтенант Петров собственной персоной.

– Стойте, туда нельзя! – крикнул мне вслед дежурный. – В журнал записаться надо. И пропуска дождаться.

– На обратном пути запишусь. А пропуск можете со следователя Петрова стребовать, – не останавливаясь, заявила я.

Встретившись с Петровым где-то посередине коридора, я протянула руку и произнесла:

– Ну, здравствуйте, неуловимый Иван Андреевич. Уж и не чаяла вас на месте застать.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна, – узнав меня, поздоровался Петров. – Так вот что за настойчивая барышня меня разыскивала! Простите, не знал. Вы в следующий раз визитку оставляйте, а то у нас тут всякое бывает. От некоторых посетителей приходится шифроваться.

– Так я оставляла. Да, видно, сержантики ваши умом и сообразительностью не блещут, – ехидно произнесла я. – Вам бы за кадрами лучше следить надо. А то понаберете кого попало, а потом сами же от этого и страдаете!

– И в чем же мое страдание заключается, позвольте полюбопытствовать? – улыбаясь, произнес Петров.

– В отсутствии возможности своевременно получить помощь в раскрытии преступления! – нахально заявила я.

– Узнаю госпожу Иванову, – не выдержав, рассмеялся Петров. – Как всегда самоуверенна, как всегда в курсе всех событий и настроена решительно.

– На том стоим, – вторя его смеху, ответила я.

– Что ж я вас в коридоре держу? Пройдемте в кабинет. Напарник мой в отгуле, так что нам никто не помешает, – предложил Петров.

Я согласилась, и мы направились в сторону дежурного. Оказывается, кабинет Петрова находился как раз за его спиной. Так вот почему дежурный так долго подавал сигналы, а Петров их игнорировал! Петров не уходить собирался, а всего-навсего занять свой кабинет. Поэтому он и не воспользовался запасным выходом, но и попасть в кабинет незаметно не мог. Вот и стоял посреди коридора, пока я его не высмотрела.

Но радовалась я рано. Как только Петров пересек свободное пространство между двумя коридорами, его тут же увидел мой сосед, мужичок с передачкой. Прытко вскочив на ноги, он ухватил корзину и стремглав бросился к турникету.

– Товарищ Петров, господин следователь, подождите! – взмолился он. – Аудиенция у нас назначена.

Петров остановился и в недоумении уставился на мужичка. Вид у того был колоритный. И ушанка, фуфайка, и валенки невольно притягивали взгляд.

– Простите, вам назначено? – переспросил Петров.

– Назначено, гражданин начальник, как не назначено, – путаясь в обращении, сообщил мужичок.

– Почему я не в курсе? – Петров адресовал вопрос дежурному.

Тот предусмотрительно промолчал. Тогда Петров обратился к мужичку.

– Напомните вашу фамилию, – попросил он. – И по какому вы вопросу.

– Якушкин я. И сын мой Якушкин. Мне бы передачку ему устроить, – просительно произнес мужичок.

– Ах вот вы кто! – произнес Петров, сообразив наконец кто перед ним. – Так вам уже говорили, сын ваш в СИЗО. Туда и езжайте. А меня вы напрасно ждете, я это дело уже не веду. Его в другое ведомство передали, понимаете?

– Да был я там. Они со мной и разговаривать не хотят. Прочь гонят и покушать сынку не разрешают передать! – плаксиво произнес мужичок.

– И правильно делают. Не возьмут у вас больше ничего, понимаете? Что положено – то уже взяли, а каждые два часа сумки носить – так с вами скоро не только разговаривать перестанут, а и на порог пускать не будут, – объяснил Петров. – А петуха своего домой везите. И молоко тоже. Вам же давали список разрешенных продуктов!

– Давать-то давали, да только как же без мясного? И молочко полезно, и яйца. А я их сварил уже! – радостно заявил мужичок. – Теперь-то уж должны взять.

Петров вздохнул, посмотрел на дежурного и коротко приказал:

– Сержант Касимов, наведите порядок в отделении.

Не дожидаясь ответа, он вынул ключ, провернул три оборота и приглашающим жестом распахнул передо мной дверь. Я вошла, следом Петров, провожаемый призывными криками мужичка. Прикрывая дверь, Петров пожаловался:

– Вот видите, какие кадры встречаются? Ему уже тысячу раз объясняли, а он заладил свое. «Как без мяса-то?» И выгнать не выгонишь, и терпеть сил нет.

– Понятное дело. За сына переживает. Натворил дел, оболтус, а отцу беспокойство. И соседи, как назло, несговорчивые попались, – посочувствовала я мужичку.

– Все ясно. Он и вас успел обработать! – всплеснул руками Петров. – Да не верьте вы ему! В его рассказах ни слова правды. Сынок его еще тот кадр. Уж не первый раз к нам попадает. Раньше все по мелочи. Хулиганка, мелкие кражи. А в этот раз, думаю, надолго загремит. Знаете, в чем его обвиняют?

Я отрицательно замотала головой. Петров галантно принял мой пуховик, повесил его на вешалку и указал на стул.

– Присаживайтесь, вы ведь не на одну минутку забежали, – утвердительно произнес он. – А я вам, пока устраиваетесь, для сведения про Якушкина расскажу.

Я присела, а Петров продолжил рассказ.

– А дело было так: Якушкин с дружками напились в деревенском баре. Теперь ведь цивилизация в виде ночных питейных заведений и до провинции докатилась. Так вот. Пьяные парни стали приставать к посетителям заведения. Ну, их сотрудники бара утихомиривать принялись. Пригрозили участкового вызвать. Да только сильнее разозлили. В общем, слово за слово, Якушкин с дружками драться на работников бара кинулись. А там остальные посетители мужского пола присоединились, давай работников защищать. Ну и дозащищались. Якушкин нож вытащил, начал направо и налево им махать. В итоге трое парней с ножевыми ранениями разной степени тяжести доставлены в районную больницу, а Якушкин с дружками в СИЗО загорают. Ну как вам такая версия? Вызывает сочувствие? – закончил Петров.