Алексей Макеев - Замороженная страсть (сборник) Страница 26

Вот! Примерно вот это окно и есть. И за вертикальными жалюзи еле приметный свет ночника внутри. И под окном, как показалось Гурову, что-то шевельнулось. Это в паре метров от того места, где он увидел тень впервые. Интуиция подсказывала, что в этой ситуации союзник сыщика – это шум, много шума. Шевелящихся теней на уровне окон второго этажа не бывает, особенно если в здании нет балконов, лоджий, а есть просто сложный фасад с обилием архитектурных элементов.

То, что это рука с оружием и что она направлена в его сторону, Лев понял после того, как подсознание бросило его тело в сторону. Упав на траву и перекатившись через голову, он услышал в момент падения не столько хлопок выстрела из пистолета с глушителем, сколько лязг пистолетного затвора. И, кажется, где-то совсем рядом в землю ударилась пуля. Рука машинально рванула из кобуры пистолет.

Человека в черном на втором этаже не было. Зато в свете одного из фонарей, что расположились на аллее на уровне спинок лавок, показались ноги, которые быстро-быстро перемещались к углу здания.

– Стой, полиция! – закричал Гуров, увидев, как закачалась еле заметная веревка, которую в этот момент отпустил неизвестный.

Веревка закачалась, и стало видно, что она протянута с крыши здания. Все, киллер пытается скрыться, он свободен теперь от веревки, а Гуров как на ладони, хотя площадка перед зданием освещена не очень хорошо. Для опытного стрелка на расстоянии метров десять «снять» его не проблема. И самому сыщику стрелять нельзя, потому что за спиной преступника стена больницы, внутри которой – люди! Глупая ситуация! Гуров обругал себя за невнимательность, за то, что сразу не понял, не сообразил. А ведь вдвоем с Крячко им было бы сейчас удобнее и проще взять этого неизвестного.

Нет, не проще! Крячко нужен внутри, потому что основная задача – защитить раненого в палате, которого хотят убить. Теперь очевидно, что хотят. И важнее всего сейчас жизнь единственного свидетеля. Крячко там нужен, он там сейчас всех на уши поставит!

– Стой, стрелять буду! Парк окружен…

И снова Гуров в слабеньком свете парковых фонарей еле успел уловить движение руки неизвестного в черном. И снова бросился в сторону, в кувырке преодолевая почти трехметровое расстояние. И снова ухо уловило хлопок и тихий металлический лязг пистолетного затвора. Только бы сдержаться и не выстрелить самому, лихорадочно думал он. Только бы не дать ему уйти!

Вскочив на ноги, Гуров побежал к незнакомцу что есть сил. И когда тот мелькнул возле очередного фонаря, вдруг понял, что киллер хромает. Вот повезло-то, обрадовался сыщик. Это он ведь его испугался и слишком торопливо спустился по веревке, подвернув ногу.

Лев бежал зигзагами, пытаясь держаться подальше от фонарей и стараясь, чтобы его от киллера закрывали хотя бы тонкие стволы молодых каштанов и березок. А ведь тот бежит к тихой улочке, догадался он, вспоминая планировку территории и расположение ближайших улиц. Только одна улица довольно оживленная и большая – это улица Больничная, по которой они с Крячко приехали. Лев перемахнул через лавку и тут же бросился в сторону, к стволу дерева. С тихим противным жужжанием отрекошетила пуля, расщепив один из брусков лавки и расплющившись о головку толстого стального болта крепления. «Сантиметров тридцать, – прикинул Гуров, – только что я там перепрыгивал».

На какой-то миг он испугался, что потерял киллера, его словно окатило ледяной волной. Но опыт подсказывал, что преступник не присел, не остановился, а просто бросился в сторону от прежнего направления движения. Некогда ему приседать, прятаться и подкарауливать преследователя, пусть и одинокого и настырного, ему добежать куда-то надо. Скорее всего, до машины.

Машина – вот снова прокол! Если взять киллера раньше, чем он выбежит к дороге, они не узнают второго. Вряд ли этот будет канителиться с открыванием двери, вряд ли будет терять время на то, чтобы заводить мотор. Так у них не делается. У них ты прыгаешь на сиденье, и твой напарник срывает мощную машину с места, унося тебя в безопасное место. В аэропорту Домодедово молодые оперативники «лопухнулись». Они застрелили одного киллера, ранили второго и не сообразили, что киллеров совсем рядом ждала машина. Они ведь на чем-то должны были срочно покинуть аэропорт. Да, бросили бы километра через два, да, могли лесом уйти за несколько километров пешком и там спокойно пересесть в другую машину и без проблем уехать хоть в Питер, хоть в Минск, хоть на Кавказ.

Эта мысль прибавила сил, заставила снова броситься вперед. И Льву снова показалось, что киллер на бегу повернулся к нему вполоборота и вскинул руку. Впереди только парк, под ногами рыхлая земля и газонная трава, рикошета быть не должно! Гуров тоже поднял руку и дважды на бегу выстрелил в ноги преступнику. Пистолетные выстрелы в тишине ночного больничного парка хлестнули по ушам. Гуров рассчитывал не столько попасть противнику в ноги, сколько не дать ему возможности отвечать прицельными выстрелами и заставить его удирать. Не убегать умно по заранее намеченному маршруту, а удирать, что есть мочи и куда глаза глядят.

Поворот! Здесь высокий забор смежной территории. Значит, побежит дальше… Гуров споткнулся обо что-то, всего лишь на миг замедлив бег. Пистолет! Киллер бросил бесполезный пистолет! И затвор так и остался в отведенном заднем положении. Так бывает, когда кончаются патроны. Значит, он безоружен! И Лев бросился бежать так, как, ему казалось, еще не бегал никогда в жизни, хотя в горле клокотало, а сердце уже заметно гулко билось в груди. Не мальчик уже!

Киллер прыгнул на него сверху, с середины высокого забора, когда понял, что просто не успеет перелезть на ту сторону. Одна нога была нацелена Гурову в голову, и оставалось только провернуться вокруг своей оси, отбивая удар весом во взрослое мужское тело в сторону. Отразить такое было просто нельзя. Киллер не упал, а только приземлился на четвереньки. И еще успел снова прыгнуть вперед и молниеносно выбить пистолет. Но Гуров снова сделал шаг в сторону, и удар правой руки его противника не попал в цель. Зато сам он нанес сильный удар ногой в живот, и нога в ботинке впечаталась киллеру чуть ниже солнечного сплетения.

Но и тут он показал отличные данные, успел схватить, пусть и не смертельной хваткой, Гурова за ногу. Сыщик чуть не потерял равновесие, но вырвал ногу и тут же изготовился к встречной атаке, резонно полагая, что у его противника в арсенале вполне может оказаться нож или иное оружие. Но киллер отказался от этой затеи и бросился бежать. Только потом Гуров понял почему. Наверное, он рассчитывал на то, что преследовавший его полицейский кинется первым делом искать оброненное табельное оружие. За утерю его вылететь из органов проще простого. А уж если им еще кто-то потом преступление совершит… Киллер не учел только того, что Гуров не боялся потерять оружие. Не молоденький лейтенант! Положение его в МВД таково, что многие встанут на его защиту. Тот же генерал Орлов. Не это страшно! Страшно, если уйдет преступник. А ведь еще неизвестно, а вдруг ему удалось убить Хлебникова в палате! Тогда вообще свидетелей и концов не останется. Вот что по-настоящему страшно было в этой ситуации!

И Гуров рванул следом, понимая, что уже устает, что его противник, хоть и с поврежденной ногой, но моложе, тренированнее, и у него есть фора – он может выбирать, куда бежать и что предпринять против преследователя. В этой гонке преследователь всегда будет вторым.

И вдруг Лев неожиданно упал. Чертов вентиль на поливной трубе! Падая, он успел увидеть, что забор слева снова стал низким, за ним больше нет стены здания и там мелькнули фары автомашины.

Превозмогая боль в ушибленной ноге, Гуров вскочил и бросился за преступником. Тот уже ловко перемахнул забор, и тут случилось непредвиденное. Визг автомобильной резины, мелькнувший свет фар, а в лучах этого света перекособоченное человеческое тело в черном, вскинутые руки, потом сильный глухой удар, звон стекла, и все…

Гуров перекинул ногу через заборчик, потом спрыгнул на землю и, сильно хромая, поковылял к распростертому на асфальте телу. Захлопали дверцы, затопали ноги, но Гуров, не оглядываясь, предупреждающе поднял руку и властно крикнул:

– Не подходить! Я из полиции!

На дороге сразу стало тихо, только всхлипывала женщина, да в доме напротив тихо играла классическая музыка. Гуров подошел и присел на корточки. Сомнений не было, живые так не лежат. Человек, лежа на спине, изогнулся так, что его ноги безжизненно вытянулись почти под прямым углом к телу. Руки раскинуты и чуть вытянуты вдоль головы. Лицо залито кровью, даже черты различить нельзя. Черный спортивный костюм, капюшон на голове, а из-под капюшона на асфальте медленно расплывается лужа крови. У живых такого кровотечения не бывает. Гуров протянул руку и приложил пальцы к сонной артерии. Какое там!

Он оглянулся на машину. Ясно. Удар пришелся на левую фару. Наверное, преступник споткнулся или нога больная помешала. Видимо, именно фарой он и получил удар в лицо. А потом еще падение на асфальт. И наверное, никаких документов, потому что на такие операции не берут с собой ничего, что могло бы идентифицировать человека. И снова неизвестно, куда он бежал, где его ждала машина, наверняка с напарником. Гуров, не вставая на ноги, вытащил телефон и набрал номер Крячко.