Марина Серова - Все о мужских грехах Страница 26

— Думаю, что так далеко вам забираться не придется, — сказала я, убирая в сумку его визитку.

В дом Самшиевых я вернулась чуть живая, а потом машинально ела и пила то, что мне накладывали и наливали, не чувствуя вкуса и не слыша слов, затем все в том же автоматическом режиме дошла до своей комнаты и рухнула на кровать, как была, словно сознание потеряла. Проснулась я ночью, как от толчка, села на кровати и только тут обнаружила, что спала одетой. Скинув с себя костюм, я снова легла, но сон уже убежал, и я, поставив себе пепельницу на живот, закурила и, глядя в потолок, начала анализировать все, что успела узнать.

«Все вроде бы логично, — думала я. — Но почему, сбежав из Сухуми в 93-м, Зайцев начал искать Ванду только через десять лет, и куда он мог тогда сбежать, — и вдруг поняла. — Да в Грузию же, куда еще! Он же именно там жил после отсидки и наверняка связями оброс. Так! С этим ясно! А вот насчет сроков… Сроков, — мысленно повторила я и чуть не расхохоталась. — Да срок он получил! Вот и вся разгадка!»

Даже не догадавшись посмотреть на часы, я набрала домашний номер Кирьянова и, когда он мне ответил заспанным голосом, сказала:

— Киря! Ты не додумался узнать в центральном архиве, есть ли у них что-нибудь на Зайцева?

— Додумался! — недовольно буркнул Володя. — Мимо! А вот ты не додумалась посмотреть, который час, прежде чем звонить!

— Ой, прости! — воскликнула я и все же спросила: — А на запрос в Аральск?..

— Нет пока ничего! — рявкнул он и положил трубку.

— Идиотка! — сердито бросила я в свой адрес. — Разбудила человека посреди ночи! Ты, Татьяна, скоро двинешься со своей работой! Ты уже ничего, кроме нее, в жизни не видишь! — Потом я немного успокоилась и удовлетворенно сказала: — Зато теперь понятно, что Зайцев наверняка снова сидел! — и с этой радостной мыслью наконец-то уснула.

Проснувшись утром, я сладко-сладко потянулась и начала быстро собираться — мне не терпелось поскорее поехать в милицию, чтобы официально закрепить все полученные сведения, хотя и сама не знала, зачем мне это надо. «Пусть будут! — решила я. — Авось на что-нибудь и сгодятся!» Открыв шкаф, я застыла с открытым ртом, не в силах сказать ни слова — это я увидела костюм, который накануне Нина собиралась выстирать. Да! Она его выстирала! Но она его еще и погладила, что категорически нельзя было делать.

— Сама дура! — вздохнула я. — Могла бы и предупредить ее, что костюм нужно сушить на вешалке и ни в коем случае не гладить! Так что винить некого!

Критически осмотрев то, что от него осталось, я решила взять его с собой и отдать Ие, чтобы она его пока надела — все же лучше, чем ее обноски. Выйдя во двор, я увидела, что небо затягивают черные тучи и ветер совсем неслабый и довольно прохладный, — то-то Игорь Олегович вчера на давление жаловался! Вот она — перемена погоды! Приняв душ, я поднялась к себе и надела брючный костюм — так оно теплее будет, а потом положила испорченный костюм в пакет, чтобы не смущать Нину. Бросив гадальные кости, чтобы узнать, что меня ждет, я увидела 28+9+20.

— Делу, которое я столь смело предприняла, обеспечен успех! — с удовольствием сказала я вслух. — Только вот какому именно? Могли бы и поточнее подсказать! — проворчала я.

После завтрака я поехала с Сергеем в милицию. Как оказалось, ждали только меня, потому что и нотариус в сопровождении одного из парней Лекобы, и Валя с другими свидетелями уже были там. Я отдала нотариусу, который с большим интересом меня рассматривал, старое уголовное дело Зайцева и ксерокопии, попросив заверить их должным образом, и хотела раздать всем бумагу и ручки, но тут выяснилось, что мужчина, у которого я вчера была, уже все написал дома. Бегло пробежав глазами текст и убедившись, что он ничего не пропустил, я подвела его к нотариусу и сказала тому:

— Заверьте подпись этого человека, а потом я сделаю копию, которую вы тоже заверите. Так же мы поступим и со всеми остальными заявлениями.

Нотариус занялся своим делом, а я начала объяснять остальным, что им нужно будет написать.

— Итак, все вы видели фотографию в газете и узнали на ней Ванду Стадницкую, так? — Все дружно закивали. — И теперь вам предстоит изложить все это письменно. Начало я вам продиктую, а вот потом будете писать каждый свое. Готовы? — спросила я, и все опять закивали. — Тогда пишите в середине строки «заявление», затем с красной строки: я, такая-то или такой-то, год рождения, номер и серия паспорта, кем и когда выдан, место регистрации и фактического проживания, если они разные, опознаю на предъявленной мне фотографии Ванду Казимировну Стадницкую, 1987 года рождения, дочь Казимира Тадеушевича Стадницкого и Клары Генриховны Стадницкой, в девичестве Вагнер, проживавшую в Сухуми по такому-то адресу. Я знаю ее… Ну, а дальше вы будете писать сами.

Все дружно принялись за работу, а я подошла к нотариусу и стоявшему теперь рядом с ним Игорю Олеговичу, который, держа в руках уже заверенное заявление, выглядел очень озабоченным, и в ответ на мой взгляд тихонько спросил:

— А кто из них видел Зайцева в ту ночь?

— Этого человека здесь нет, — так же тихо ответила ему я. — Я сама за ним попозже съезжу и привезу — не хочу, чтобы его кто-нибудь видел.

— Вы хотите, чтобы я завел уголовное дело? — хмуро поинтересовался он.

— Да! — подтвердила я. — Убийство же срока давности не имеет. Вот получите свидетельские показания — и с богом! И первым делом посылайте ориентировку с пальчиками Зайцева в Тарасов.

— Он там? — воскликнул Игорь Олегович.

— Да! И ищут его всем миром очень усердно, а когда найдут, отправят к вам — у нас-то на него только покушение на убийство, а здесь — двойное убийство, вот мы к вам его и этапируем, — сказала я. — Так что готовьте запрос уже сейчас. Думаю, что долго ждать вам не придется.

— Я не буду заводить дело, — покачал головой Игорь Олегович. — Это же будет самый настоящий глухарь! — объяснил он. — Ну и что, что вы Зайцева найдете? Его экстрадиция все равно нереальна — мы же непризнанные! Так что судите его там сами за покушение на убийство, а…

— Вы хотите сказать, что он останется безнаказанным? — возмутилась я. — Что убийство Стадницких сойдет ему с рук?

— Увы, Татьяна Александровна! — пожал плечами Игорь Олегович. — Прецедент имел место быть! Мы один раз попытались получить из России одного подонка, по сравнению с которым Зайцев просто святой, но… — он развел руками.

— Ну уж нет! — твердо заявила я. — Я этого так не оставлю! Я заставлю Зайцева заплатить по всем счетам! А в России или в Абхазии — мне все равно!

— Бог в помощь! — невесело сказал Игорь Олегович.

Пока мы разговаривали, в кабинет принесли ксерокс, и я сделала копию того, что написал мужчина. Закончил свое заявление и друг Казимира, которому и писать-то было особенно нечего. Потом наступила очередь заведующей детским садиком, а вот Валя старательно писала, и у нее заканчивался уже третий лист — наверное, она, как я и просила ее, описывала все, что знала об этой семье, но это было только к лучшему. Я вышла в коридор покурить, причем Сергей, который из любопытства тоже торчал в кабинете, составил мне компанию, потом я еще покурила, а Валя все работала, но наконец-то закончила и она.

— А зачем вам копии? — удивленно спросил Игорь Олегович, когда Валя ушла.

— Подстраховываюсь на всякий случай! — ответила я. — Оригиналы я оставлю себе, а заверенные копии отправлю экспресс-почтой на свой адрес — так надежнее будет! — и я убрала две пачки документов в свою сумку. — Ну, я поехала за основным свидетелем, — сказала я, и мы с Сергеем вышли из кабинета.

— Куда поедем? — спросил он, заведя мотор.

— К Ковба, — ответила я — он очень удивился, но, конечно же, поехал.

К их дому мы подъехали совершенно с другой стороны, и я, войдя во двор, увидела уже знакомую картину: старуха на веранде, женщины заняты хозяйством, а Ия с сыном в стороне, но в этот раз они пилили дрова, и я направилась прямо к ним. При моем приближении она подняла голову и с такой надеждой посмотрела на меня, что у меня сердце защемило. Я ободряюще улыбнулась ей и спросила:

— Вы собрали свои вещи?

— Да, — тихонько сказала она.

— Тогда идите за ними! И вот еще что! — я протянула ей пакет со своим костюмом. — Снимите все черное и наденьте это, думаю, что вам подойдет. Раз у вас начинается новая жизнь, то и входить в нее надо в новом для вас виде.

Она растерянно взяла пакет и ушла… в сарай! «Черт побери! — гневно подумала я. — Для нее даже места в доме не нашлось, она с сыном в сарае живет!» Тем временем, не понимая, что происходит, остальные женщины подошли поближе и стали терпеливо ждать, а мальчик — господи! Я чуть не прослезилась! Он теперь закрывал собой меня! Да, из него вырастет настоящий мужчина!

Ия появилась минут через десять, но какая! Это был уже совершенно другой человек! Она сняла не только черный костюм с косынкой, но и стоптанные ботинки с рваными чулками. Пышные волосы были собраны в узел на затылке, на ногах были старенькие и давно вышедшие из моды, но светлые туфли. Мой костюм цвета чайной розы выгодно оттенял ее смуглую кожу, а то, что юбка и рукава оказались немного длинноваты, было нестрашно. Но главное — выражение лица! Оно было спокойным и решительным, подбородок — гордо поднят, а глаза горели от радости. И тут я поняла, какая она красавица! Если уж она сейчас так выглядит, то в молодости была чудо как хороша! В руках она несла сделанный из большого черного платка узел, что не оставляло сомнений в ее намерениях уйти навсегда из этого дома. Господи! Для нее в этом доме даже сумки не нашлось! При виде ее женщины на минуту остолбенели, а потом начали что-то гневно говорить. Одна из них двинулась было к Ие, но я тут же встала у нее на пути и четко и внятно сказала: