Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера Страница 26

Каждое слово давалось Виктору Викторовичу с трудом. Он не спал две ночи, продумывая, как же сообщит Тане ужасную новость. Дорога по воде на катере в Святую Берту показалась ему вечностью. Его встретили вежливо, однако он ловил на себе ехидные взгляды. Еще бы, отец той самой русской, которую обвиняют в шпионаже.

Может быть, этот статный господин, похожий на преуспевающего биржевого дельца, тоже причастен к дикому скандалу, который по-прежнему волновал весь мир?

— Папа, ты ведь вытащишь меня отсюда? — Таня знала, что отец не оставит ее. Он любит ее. Она его дочь. — Что происходит, папа? Почему у меня оказался микрочип? Ты был в курсе, скажи мне правду?

— Конечно же, нет! — энергично и вполне правдиво воскликнул Полесский. — Таня, как ты могла подумать, что я намеренно вовлек тебя в этот ужас. Я ничего не знал, дочка, абсолютно ничего.

Впрочем, от его мнения ничего бы и не зависело.

Посол Советского Союза в Великом княжестве Бертранском — звучит помпезно и официально, а на самом деле он обязан выполнять приказания, которые поступают из Москвы.

— С вызволением придется подождать, Таня, — осторожно начал он. — Ты понимаешь, сейчас разразился небывалый скандал. Отношения между Советским Союзом и Америкой и так оставляли желать лучшего, а после твоего ареста…

— А как с процессом, это правда? — Утром Таню навестил Роджер Ли и сообщил, что ее собираются допрашивать. Подготовка грандиозного шпионского процесса, который должен пройти в Бертране, шла полным ходом.

— Дипломатия делает все возможное, — уклончиво ответил Виктор Викторович. — Это очень непросто, дочка, ты должна понять.

— Я понимаю, — упрямо сказала Таня. Отец рассуждает, как Роджер Ли. Он что-то от нее скрывает. Но почему? Она хочет знать всю правду, какая бы горькая она ни была. — Но ведь тебе прекрасно известно, что я невиновна, папа. Ты должен что-то сделать. Я не хочу оставаться в тюрьме, мне здесь плохо.

Виктор Викторович закрыл глаза, он бы заткнул уши, чтобы не слышать, как его дочь страдает. Он же сейчас сообщит ей, что ничего изменить нельзя.

Доминика наблюдала за тем, как Полесский беседует с дочерью. Ей было известно из конфиденциальных источников, что девчонка попала в хорошенький переплет. Вице-директор Святой Берты глотала слюни в ожидании, когда симпатичная Татьяна наконец-то окажется в ее власти. Ну что же, пусть отец побеседует с дочуркой, вряд ли в ближайшие годы ему представится такая возможность. Его вышлют из страны, как пить дать. Великий князь Клод-Ноэль благоволит к Татьяне, но он не в состоянии ей помочь. Он, как и все главы государств, обладает правом помиловать, но в Бертране амнистия такого рода не распространяется на военных преступников, террористов и шпионов. Бедная, бедная девочка…

— Таня, — произнес Виктор Викторович, — у меня был серьезный разговор с Москвой. Я должен тебе кое-что сообщить.

— Папа, они собираются вытащить меня из Святой Берты? — В голосе Тани было столько надежды, но он вынужден ее разочаровать.

— Я тебе говорил, все очень запутано, дочка. Советский Союз не может признать, что ты перевозила материалы, добытые незаконным способом.

— Но ведь всем известно, что это не так! — Таня не понимала отца, она разговаривала словно с чужим человеком. — Папа, поговори с кем-нибудь, убеди их в моей невиновности.

Если бы она знала, что в жизни все далеко не так легко. Виктор Викторович, после того как Алла сообщила ему, что беременна, поговорил еще раз с Москвой. На этот раз ему пришлось выслушать претензии и даже оскорбления в свой адрес. Ему пригрозили, что он потеряет не только место, но и все, к чему он так стремится. Татьяна, так заявили ему, останется в Бертране.

Это единственно возможный выход. Советский Союз приложит все усилия, чтобы облегчить ее участь, но интересы страны всегда выше интересов отдельного человека. Виктор Викторович до сей поры также придерживался такой точки зрения. Однако именно его дочь стала разменной монетой в покерной партии, которую разыгрывали спецслужбы двух супердержав.

— Танюша, в твоей невиновности нет ни малейшего сомнения, — сказал чистую правду Полесский. И подумал, что это ни в коей мере не помешает судьям упрятать его дочь в тюрьму. Но как он ей поможет? Он ответственен не только перед Татьяной, но и перед страной, и перед Аллой, и перед ребенком, которого она ждет. Он все равно не сможет вытащить дочку из лап международных спецслужб, а только усугубит ситуацию.

Доводы разума, они такие логичные и четкие; единственное, чего они не могут сделать, так это избавить от душевной боли.

— Папа, тебе плохо? — испуганно спросила Таня, заметив, что отец побледнел. Какая она эгоистка, твердит только о себе, совершенно забыв, что он переживает за нее.

— Все в порядке, Таня, — Полесский и в самом деле ощутил в сердце ноющую боль, которая все нарастала. — Немного прихватило, но уже прошло. Я должен себе кое-что сказать… Выслушай меня внимательно, Таня, и постарайся понять. Ты знаешь, что после смерти твоей матери ты — единственный человек, которого я люблю.

А как же Алла? Виктор Викторович знал, что ложь в такой ситуации — во благо. Таня обхватила трубку и смотрела отцу в глаза. Он отвел взгляд. Он врет дочери, до чего он докатился.

— Твоя судьба — моя судьба, дочка. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Но…

Таня напряглась. Что значит это «но»? Почему отец мучительно подыскивает слова, почему он запнулся?

Доминика пожалела, что не знает русского. Ничего, весь разговор записывается, его потом переведут, и она узнает, что же сказал отец Тане. Вице-директор Святой Берты взглянула на часы. Они говорят уже пятнадцать минут. Американцы, которых она ненавидела всеми фибрами души и которые, увы, совали нос во все дела, сказали, что Полесский имеет возможность беседовать не больше получаса. Похоже, папаша подошел к самому главному.

— Но, Таня… Я прошу тебя понять меня. У Аллы скоро будет малыш, твой братик или сестричка. Я не могу подвергать их такой опасности, дочка. К сожалению, все получилось именно так, как получилось.

Таня почувствовала внезапную слабость, голова закружилась, в ушах зашумела кровь. О чем это он? Он хочет ей сказать, что…

— Я никак не могу тебе помочь, — решился-таки произнести Виктор Викторович Полесский. — Мои возможности ограничены. Ты ведь прекрасно знаешь, что я пожертвовал бы собственной жизнью, чтобы ты снова оказалась рядом со мной. Но сейчас это невозможно, Таня.

— Ты меня бросаешь, папа? — Голос Тани звучал слабо. Она так надеялась на отца, она считала, что он поможет ей, а на самом деле он явился, чтобы сказать: выбирайся из этой ямы сама, дочка. Но разве она стала его любить от этого меньше?

— Таня, как ты можешь так говорить, — произнес Виктор Викторович. — Я всегда с тобой. Тебе придется немного потерпеть, совсем немного. Наша страна изыщет возможности вызволить тебя. Но не сразу. Суда, к большому сожалению, не избежать. Но это всего лишь приговор, не более того. Не унывай, мы скоро увидимся.

Виктор Викторович обманывал Таню. Он покинет Бертран еще до конца недели. Всего несколько дней — и когда он снова увидит дочь? Полесский не знал.

— Папа, приезжай ко мне быстрее, — сказала Таня.

Она почему-то была уверена, что он ее обманывает.

Кругом все лгут. Она не умеет отличить правду от лжи.

Но странное дело, исчезло беспокойство, волнение, страх. Равнодушие поселилось в ее сердце. Раз они хотят, чтобы она была шпионкой, раз это нужно всем, включая ее родного отца, то она не имеет ничего против.

— Таня, Алла передает тебе огромный привет, — снова солгал Виктор Викторович. — И Игорь тоже.

На этот раз он говорил правду. Игорь настоял на том, чтобы Полесский обязательно передал его слова поддержки Тане. Виктор Викторович едва сдержался, чтобы не заехать в наглую самоуверенную физиономию Игоря. Он подставил Таню, а теперь шлет приветики.

Алла беременна. Что же, этого следовало ожидать.

Отец займется проблемами малыша, а Таня… Она останется в Бертране. Святая Берта не отпускает тех, кто попал в красный замок на скале. Она в плену. Навсегда.

Время истекло, — Доминика, едва секундная стрелка коснулась двенадцати, подала голос. — Господин посол, вам пора.

Я тебя люблю, дочка, — вздохнул Виктор Викторович, поднялся и медленно побрел к двери. На пороге Полесский оглянулся и бросил прощальный взгляд на Таню. Она безучастно замерла на стуле, глядя куда-то в пространство, мимо него.

Он уходит от нее. Алла для него дороже. И ребенок, которого она ждет. Внезапная ненависть, жгучая ярость и обида захлестнули Татьяну. Алла во всем виновата, нее вокруг виноваты в том, что она оказалась в западне.

И никто не желает ей помочь.

— Татьяна, собирайся на допрос. — Доминика подошла к девушке и тряхнула ее за плечо. — Не расстраивайся, все мужики сволочи и предатели, и твой папаша не исключение.