Никита Филатов - Танец с саблями Страница 26

- Эй, хефе! - поднял он вверх указательный палец, подражая жестам и фразе носатого толстяка на противоположном конце террассы.

Тут же, со скоростью атакующего миноносца, примчался один из официантов:

- Сеньор?

Виноградова в жизни обзывали по всякому, но именно такое обращение с каждым разом нравилось ему все больше.

- Сайдра? - парень как по заказу держал в руках одну из загадочных стеклянных емкостей.

- Си, - майор в очередной раз на всякий случай кивнул. И не ошибся.

- Сеньор! - Откуда-то появился огромный стакан, официант звонко удалил пробку из горлышка и вытянул вверх до предела правую руку с бутылкой.

Постепенно меняя угол наклона, парень выцедил тонкую бледную струйку, сразу же устремившуюся с высоты вниз, на пол - но вместо этого угодившую точнехонько на дно стакана, притаившегося у его левого бедра.

- Грациас! - поблагодарил Владимир Александрович, принимая вспенившуюся жидкость. Зрелище было действительно впечатляющим - во всех уголках террассы одновременно с полдюжины кабальерос разного роста, возраста и комплекции проделывали то же самое, что Виноградовский официант.

С неравным, конечно, успехом... Действия некоторых, явно приезжих, сопровождались женским визгом и шутливыми угрозами обрызганных соседей. И все равно - даже самые неловкие в этот момент походили на торреадоров.

Поставив на скатерть перед Владимиром Александровичем заботливо закупоренную вновь бутылку, парень удалился.

- Будь здоров! - сам себе пожелал майор и не без опаски пригубил напиток. На вкус он показался чуть кисловатым и явно не крепче простой деревенской бражки.

Тогда Виноградов допил содержимое стакана до конца, вытянул пробку и аккуратно добавил себе ещё - на этот раз побольше, почти до краев.

- О, Боже, что он делает? Он же убивает сидр. - Женщина говорила по-английски и совсем рядом:

- Обьясните ему, коллеги!

- Ну, я не думаю, что это удобно...

- Сеньор!

Виноградов обернулся - речь шла явно о нем:

- Сорри?

Человек семь за ближайшим столиком. Мужчины, женщины - и все глазеют... Впрочем, вполне дружелюбно.

Инициативу взял на себя маленький и очень похожий на индейца брюнет. Он подмигнул и что-то сказал, показывая на стакан в руке Владимира Александровича.

Тот пожал плечами:

- Извините, я не понимаю по-испански... Может быть, на английском?

Собеседники шумно обрадовались - сразу же и все вместе:

- О, отлично! Я же говорила...

- Вы откуда, коллега?

- Присаживайся! Только стул прихвати.

- Я, собственно, из России... Санкт-Петербург!

- Да ну? Не может быть!

- Действительно? Я ездил в Россию - три года назад. Москва, Грозный...

- А я была в Санкт-Петербурге - это ведь Ленинград, да? - ещё в колледже. Тогда у вас управлял Леонид... Брешев?

- Брежнев, - поправил Владимир Александрович. Потом решился, с трудом подбирая забытые английские выражения:

- Скажите... Что случилось? Что я сделал неправильно?

- Видишь ли...

- Ерунда! Не обращай внимания.

- Нет, все-таки стоит обьяснить, - поправила пышные, светло-русые волосы девушка, оказавшаяся напротив. - Это - сидр, молодое яблочное вино. Оно бродит естественным путем, поэтому...

- Простите - что делает?

- Бродит... пенится! Понятно? Так вот, здесь, в Астурии по традиции сидр наливают так, чтобы не убить аромат и вкус - длинной струей.

- И пьют сразу же, быстро, - дополнил бородач в очках и с дымящейся трубкой. - Попробуй!

- Но сидр... он же не крепче лимонада, - пожал плечами Виноградов, осушая стакан и отставляя его в сторону.

- Это только так кажется.

Бородач оказался прав. Бутылки стремительно сменяли одна другую, затем счет уже начал вестись на ящики - и вскоре Влаадимир Александрович почувствовал себя совершенно своим в этом веселом, легком братстве сытых и не связанных никакими взаимными обязательствами людей.

В конце концов он даже не без успеха повторил вслед за официантом весь процесс угощения собравшихся...

- Браво, русский!

- Ты просто настоящий кабальеро!

- Предлагаю выпить за дружбу...

К трем часам ночи он уже перезнакомился со всеми, оказавшимися за столиком - благо, языковой барьер растворился в алкоголе и Виноградовского словарного запаса вполне хватало для взаимопонимания. Более того, откуда-то из глубин памяти назойливо полезли наружу испанские выражения типа "но пасаран!" и ругательное "ихо де пута"...

- За встречу, русский! - Владимир Александрович не помнил, представлялся ли он по имени, но так получилось, что собеседники называли его так же, как бородач. Это не казалось обидным, но "сеньор Виноградов" звучало бы лучше.

- Чин-чин! - Очень красивую русоволосую итальянскую журналистку звали, как выяснилось, Габриэла.

Сидящая рядом девушка с загадочным именем Дэльфин, которая первой возмутилась насчет "убийства" молодого сидра была, кажется, откуда-то из Восточной Европы - миниатюрная, с короткой мальчишеской стрижкой и ямочками на щеках. То ли она, то ли её родители эмигрировали несколько лет назад во Францию и теперь Дэльфин работала на радио.

Бородач оказался чистопородным британцем и представился издателем и литературным критиком, а неразговорчивого немца в углу отрекомендовали как Эриха Юргенса, криминального репортера. Местным уроженцем был только, пожалуй, похожий на индейца Хуан, пресс-секретарь фестиваля.

Несколько хуже запомнились другие - без особых церемоний присоединявшиеся к кампании и так же легко исчезавшие в дыму и суматохе ресторанного веселья...

... Начало припекать, и Владимир Александрович нехотя перевернулся на живот - стоит уже, наверное, сходить искупаться.

Та-ак! Кто же, все-таки, поинтересовался, чем он занимается? И с чего вообще зашла об этом речь? Не вспомнить...

- Я занимаюсь криминальными темами, - ответил он тогда. Не очень понятно, однако в этом-то и заключается неоспоримое преимущество беседы на чужом языке: что бы ты не ляпнул, можно списать на плохое знание соответствующей лексики.

- А - конкретно? Журналистика, литература?

Вот! Эту реплику точно подал некстати дотошный немец - все ещё удивились, что он вообще напомнил о своем существовании.

Но Владимира Александровича так просто в тупик не загонишь:

- Широкие аспекты воздействия организованной преступности на общество.

Господин Юргенс кивнул - а остальным и подавно такого обьяснения было достаточно.

Да-а... Конец вечера, который как-то незаметно перетек в глубокую ночь, никак не хотел восстанавливаться в единое целое - так, отдельные отрывочные картинки сомнительного содержания и достоверности.

Интересно, к примеру, с чего это вдруг они отправились кататься на машине? Вшестером... За рулем сидел Хуан, потому что автомобиль, вроде бы, принадлежал ему - но и это не факт.

Уехали, правда, уже после того, как Владимир Александрович сгонял к себе в номер и принес поллитру "Столбовой" питерского разлива... Единственное, что помнится точно - искренняя радость и облегчение на лицах провожающих официантов. И большое пятно на столе от коктейля из водки со светлым пивом.

- Мать их в душу! - довольно громко выругался по-русски Владимир Александрович. Встал и направился к кромке воды - купаться... Купаться! Точно - они все купались вчера при луне в каком-то горном источнике.

Бородач с Виноградовым разделись до гола и сразу же нырнули, а у немца оказались какие-то смешные трусы в горошек, он долго упирался и пришлось даже применить силу... О цвете нижнего белья итальянки судить было невозможно в виду отсутствия на ней такового.

На обратном пути на колени к майору уселась Дэльфин - сначала это было чертовски приятно, но постепенно нога затекла и он с облегчением дождался возможности вылезти, наконец, из автомобиля...

Море показалось Виноградову теплее, чем в первый раз. Стараясь не дотрагиваться до песка, он сунул руку в карман шортов и достал часы - пора было возвращаться. Натянув одежду прямо на мокрое тело, Владимир Александрович побрел по направлению к отелю, по пути аккуратно обходя загорающих...

- Буэнос тардес! - с неизменной испанской улыбкой поприветствовала его девушка-портье - другая, не та, что вчера, но тоже очень даже симпатичная.

- Хэлло! - Виноградов взял ключ, но вместе с ним на пластиковую поверхность стойки лег и продолговатый плотный конверт с эмблемой гостиницы. - Спасибо, конечно, но...

Фамилии адресата не было, только три цифры, соответствующие номеру, который занимал Владимир Александрович. Своих данных отправитель тоже не указал.

Служащая с грехом пополам обьяснила, что это стандартный образец внутренней пневматической почты отеля. В таких, как правило, администрация рассылает счета за дополнительные услуги - но и постояльцы вправе общаться между собой подобным образом. У самого сеньора на столике рядом с зеркалом лежит несколько аналогичных - а ещё бумага, рекламные календарики и фирменная шариковая ручка.