Мартина Коул - Жестокая ложь Страница 26

Да, Синтия — настоящая женщина, вот только держать ее под контролем со временем становилось все труднее и труднее. Уж слишком она похожа была по характеру на мужчину. Синтия думала, как мужчина, работала, как мужчина, а когда на нее находило, и дралась, как мужчина. Единственным крупным недостатком его любовницы была болтливость. Синтия не чувствовала, какие темы следует поднимать, а какие не стоит. И если уж она начинала спорить, то доводила любой спор до скандала. Последнее время это начинало Джонни доставать. У него и так был полон рот забот, чтобы еще присутствовать при буре в стакане воды. Он понимал, почему Синтия не любит, когда он посещает стриптиз-клубы. Большинство женщин не любят, когда их мужчины туда ходят. А вот против посещения борделей Синтия не возражала. Странная, противоречивая женщина. Она нужна была ему, но в то же время общение с ней никогда не отличалось простотой. Модное выражение «гламурная сука» как нельзя лучше соответствовала тому, кем была Синтия Тейлор.

Но только с ней Джонни Паркер чувствовал всю полноту жизни и не пытался анализировать свои чувства, воспринимая их как должное. Он не пробовал разобраться в причинах своей страсти. Он просто знал, что его тянет к этой женщине, словно мотылька к пламени костра. А Синтия, пользуясь этим, старалась заполнить собой все его свободное время…

Джонни отогнал неприятные мысли и сосредоточился на предстоящем деле. Бросив взгляд на часы, он понял, что опаздывает. Как летит время… Почему ему приходится работать по пятнадцать часов в день? Впрочем, Джонни знал ответ на этот вопрос. Он многое берет на себя, потому что никому не доверяет. Как только ты уберешь руку с пульса, сразу же потеряешь контроль за ситуацией, а это опасно, очень опасно… Кевин Брайант доверял своим людям, и все знают, чем это закончилось.

Глава 42

Габби ненавидела свою жизнь. Она ненавидела школу и преподававших в ней монахинь. Ей было тринадцать лет, и ее жизнь представляла собой большую выгребную яму — по крайней мере, на этой неделе она так думала.

Единственным светлым пятном в ее жизни был Винсент О’Кейси. Ему уже исполнилось семнадцать, и он был просто великолепен. В прошлую субботу Габби встречалась с ним на рынке на Крисп-стрит. Завтра она снова его увидит. Девочка не могла дождаться назначенного свидания.

По субботам она вместе с подругами ходила на рынки, расположенные на Римской дороге и Крисп-стрит, в Ист-Хэме и Ромфорде. Иногда девочки забирались даже в Сохо. Они ничего там не покупали, просто рассматривали выставленные на продажу товары. По воскресеньям они отправлялись в «Лейн» — так в их кругах назывался вещевой рынок на Пэттикоут-лейн. Рынок в пригородном Ромфорде нравился Габби больше всего. Синтия, которую девочка считала большой головной болью для окружающих, там никогда не появлялась.

При мысли об этом Габби улыбнулась. Как же ей не повезло с матерью! В последнее время Габби все выходные жила дома, хотя с нее вполне хватило бы воскресений и понедельников, проведенных с Синтией. Но мама дурой не была. Она хотела, чтобы дочь находилась под ее присмотром. Только так Синтия могла быть уверена, что Габби не будет «шляться» по вечерам — на языке матери это означало «не будет встречаться с мальчиками». Синтия никогда не озвучивала свой запрет. Просто она разрешала дочери ездить днем с подружками по рынкам, а с приходом вечера заставляла ею, словно непослушного ребенка, сидеть дома.

Возмущение Габби не имело границ. Скоро ей исполнится четырнадцать, она уже не ребенок. У нее тело зрелой девушки, и, если стильно одеться и умело накраситься, можно сойти за восемнадцатилетнюю. Некоторые из ее подружек выглядели моложе своих лет, а вот Габби пошла в маму — сиськи и длинные ноги, как иногда выражался дед. Девочка знала, что красива, и мальчики на нее заглядываются. Иногда на нее заглядывались даже взрослые мужчины, от чего Габби становилось не по себе. Хуже всего было тогда, когда она ловила на себе заинтересованные взгляды отцов своих подруг.

Ее папа был мировым отцом, но, к сожалению, он во всем слушался маму, поэтому ничем не мог помочь дочери. Габби его искренне жалела. Бóльшую часть времени он выглядел грустным и потерянным. Но они жили в красивом доме и для посторонних вполне могли сойти за счастливую семью. Впрочем, на интуитивном уровне Габби понимала, что мама не любит папу. Из-за этого папа и выглядит таким несчастным. Душевная тоска светилась в глазах Джимми Тейлора. Девочке было ужасно больно ловить на себя взгляд его трагически мертвых глаз. Иногда при виде папы Габби хотелось разрыдаться. Жалкий и одинокий… Но почему папа выглядит таким одиноким, если у него есть она и Джеймс-младший?

Джимми знал, что его дети предпочитают жить в доме бабушки и дедушки. По крайней мере, там они могут быть собой. Он понимал, что жена иногда бывает слишком строга с детьми, и поэтому, как мог, старался сглаживать острые углы. Синтия утверждала, что он их совсем разбалует, что нельзя потакать детским капризам. Габби придерживалась иного мнения. Она считала, что если ребенку дать определенную свободу, то он будет ценить родительское доверие и не станет им злоупотреблять. Драконовские правила матери вызывали в душе девочке столь сильный протест, что она готова была нарушать их только ради того, чтобы насолить Синтии. Габби не любила мать и старалась держаться от нее подальше.

Но теперь у нее появился Винсент. Какой же он красивый! Темные волосы и голубые глаза, мускулистое тело и крепкие ноги. При виде его сердце Габби начинало чаще стучать в груди. Она испытывала прилив стеснительности и неловкости. Девочке хотелось поцеловать парня, но ее воображение не смело заходить слишком далеко. Габби постоянно думала о Винсенте, особенно оставаясь одна ночью в постели. Ее чувства были исполнены радостного возбуждения и пьянящего страха. Габби понимала: узнай мать, что она встречается с парнем, и у Синтии случится сердечный приступ. Самой большой проблемой Габби на текущий момент было ускользнуть от ее опеки и встретиться с Винсентом вечером. От матери девочка унаследовала хитрость и упорство в достижении цели. Ее также ничто не могло заставить свернуть с избранного пути.

В отличие от Синтии, Габби была доброй, даже очень доброй. Бросить матери вызов ей хотелось не из зловредности, а из желания встретиться с Винсентом О’Кейси. Она считала часы до встречи…

Глава 43

— Она взрослеет. Девочке хочется встречаться с друзьями и не чувствовать, что за каждым ее шагом следят.

— Но Габби всего лишь тринадцать лет!

Джек Каллахан видел, что Селеста расстроена, и решил сбавить обороты. Теперь младшая дочь соглашалась со всем, что бы ни сказала ей Синтия. Если она считает, что Габби нельзя выходить по вечерам на улицу, значит, так тому и быть.

Ему было жаль внучку. Она походила на запертую в клетку молодую львицу. Лишенные свободы животные сосредоточивают всю свою ненависть на тех, кто держит их взаперти. Джек Каллахан видел, что его внучка, мягко говоря, недолюбливает мать. Ему было жалко Габби. Милый ребенок, очень ответственный. В ее возрасте Синтия была еще той вертихвосткой.

К пятнадцати годам его старшая дочь столько раз оказывалась в компании парней на траве, что могла бы выиграть звание национальной чемпионки по… Но Джек делал вид, что ничего этого не знает. Проблема с дочерьми состоит в том, что они то и дело рискуют вляпаться в большие неприятности. Мальчики обычно выходят сухими из воды. Даже в просвещенный век, в котором они сейчас живут, девочка, попавшая в беду, вызывает презрение со стороны окружающих. Отвергающие лифчики дуры-лесбиянки могут хоть до посинения выкрикивать свои лозунги о равенстве полов, но в Ист-Энде люди живут по старинке. Чертовы феминистки! Стриженые овцы — и больше ничего! Девочки становятся похожими на мальчиков, и к чему хорошему это может привести? Забитые чушью мозги, и все тут! Но внучку ему было по-настоящему жаль: заперта дома, словно в тюрьме. Джек не любил Синтию, иногда эта нелюбовь перерастала в ненависть. Он знал все о старшей дочери. Он знал об отношениях, которые сложились у нее с Джонни, но ничего не мог с этим поделать. Если это когда-нибудь выплывет наружу, то наделает бед не меньше, чем осуществленный боевиками ИРА взрыв бомбы. Зачем рушить семьи своих дочерей? Джонни был не из тех зятьев, которых можно, взяв за пуговицу, оттащить в сторонку и поговорить по-мужски. Зятек стал местным боссом мафии, пропади она пропадом! А как бы иногда хотелось со всей силы врезать кулаком по его самодовольной роже! Джек знал, что Джонни по-своему любит Селесту, но Синтия глубоко вонзила коготки в мужа сестры. Женщины умеют проникнуть под кожу мужчине. Джек видал такое и прежде. Когда мужчину по-настоящему схватят за одно место, бороться против искушения он уже не способен. Некоторые женщины умеют заставить мужика пойти против его правил, против основных инстинктов, бросить семью и работу, полностью перечеркнуть всю свою прежнюю жизнь. И самое мерзкое во всем этом то, что женщины эти зачастую не стоят даже толики принесенных во имя их жертв. Когда-нибудь Джонни очень пожалеет о том, что у него не было дара предвидения, но это в будущем… Пока же Селеста ни о чем не знает, следовательно, разумнее будет помалкивать.