Диля Еникеева - Все леди делают это Страница 26

— Следовательно, спонсору Астраловой было невыгодно, чтобы она вышла из образа, — продолжил сыщик.

— Само собой. Во-первых, бабок жалко. Раскручивал-раскручивал, а искусственно созданная звезда вдруг возомнила невесть что, приписала все заслуги себе и самоуверенно послала спонсора на три буквы — мол, я знаменита и могу позволить себе все, что захочу С его стороны могли быть и естественные человеческие чувства — злоба, обида, возмущение черной неблагодарностью. Или же прагматические соображения: спонсор боялся, что столь тщательно создаваемый образ вмиг рассыплется, а читатели почувствуют себя обманутыми — они верили, что Астралова особенная, возвышенная, «неземная», а оказывается, это банальная шлюха, нарядившаяся монашкой и строящая из себя оригиналку.

— Да, это могло сильно подорвать имидж знаменитости и сказаться на ее популярности, — согласился Виталий. — Все отечественные звезды пытаются предстать перед почитателями в положительном свете — и семья у них замечательная, и мужья-жены любящие, и дети чудесные, да и сами звезды человечные, умные, добрые. А на самом деле это истеричные, самовлюбленные эгоисты. Мне приходилось вести немало дел в подобной среде — скорпионы в банке по сравнению с этими хищниками просто дети малые. И если бы наши звезды предстали перед публикой в истинном свете, без прикрас, люди бы плевались, а популярность, соответственно, резко пошла на спад.

— Ты прав, напарник. Эпатажность и стервозность симпатией наших сограждан не пользуются, а потому звезды изображают из себя очень положительных членов общества; Я надрываюсь от хохота, когда какая-нибудь поп-певичка, скромно потупив глазки, повествует, какая она примерная супруга и хорошая кулинарка, какие изысканные кушанья готовит любимому мужу, детям, многочисленным друзьям и частым гостям, какая домовитая хозяйка и любящая мать, а потом с грустным вздохом признается, что, к сожалению, времени на все это у нее почти нет, потому что как раз сейчас она работает над очередным альбомом, и тут же называет его, дабы обеспечиться рекламой. Причем все говорят примерно одно и то же — просто смех на лужайке! А зрители умиляются, какая она вся из себя замечательная. Я знаю многих женщин, которые терпеть не могут стряпать, но наши звезды все как на подбор обожают торчать на кухне. Так что этот шаблон уже отработан, и если бы выяснилось, что Астралова дурачила своих читателей, вряд ли ее книги стали бы столь успешно раскупаться. Все упирается в деньги.

— Значит, нужно покопать в этом направлении — кто спонсировал ее рекламную кампанию.

— Поначалу мне казалось, что спонсору невыгодно убивать творение рук своих, но теперь я передумала. Если Астралова стала неконтролируемой, то возник риск лишиться доходов от реализации ее книг. Авторессу можно убить, но книги-то останутся!

…Со временем Эдуард Леонидович Нечаев научился грамотно общаться и со звездами. Но с этими нужно держать ухо востро. Среди них есть очень недоверчивые, такие лишь иронично ухмыляются на его обещания златых гор их уже не раз обманывали в других издательствах. У них есть деньги, чтобы нанять частных детективов и раскопать сведения о реальных тиражах и доходах издательства. Бывали случаи, когда известный писатель, представив ему полную финансовую выкладку, говорил: «Этими документами заинтересуется налоговая инспекция и заставит вас выплатить все налоги до копеечки».

Платить авторам все, что положено, Нечаев не желал из принципа. Во-первых, деньги лишними не бывают, сэкономленные средства ему самому пригодятся для развития производства, а во-вторых, если одному писателю выдавать хорошие гонорары, взбунтуются остальные. Хотя это и коммерческая тайна, но все же слухи о том, кто сколько получает, ходят, как ни скрывай. Звездный писатель получает гонораров зависимости от тиража своих книг, значит, для того, чтобы заплатить ему положенную сумму, придется засветить реальный тираж. Ни один издатель в здравом уме на это не пойдет. Дело даже не в авторском гонораре — по сути, это мизер по отношению к прочим вложениям, — а в том, что сведения о фактических тиражах могут стать известны налоговым органам, а это уже серьезно. Прецеденты, когда на известное издательство крупно наехала налоговая, уже были. После выплаты всех положенных отчислений вкупе с набежавшими за многие годы солидными пенями от тех издательств остались лишь жалкие воспоминания. Популярные авторы ушлые, предприимчивые и зубастые, их с наскока не возьмешь, многие сумели обзавестись высокопоставленными покровителями, почитателями их творчества… Если задеть интересы, звезд, защитники, найдутся.

Со склочными писателями Нечаев старался не связываться — сегодня они союзники, а завтра непримиримые враги, и автор в любой момент может настучать в налоговую. С районными налоговиками Эдуард Леонидович давно нашел общий язык, и они, получив очередной конверт с оговоренной суммой, закрывали на все глаза, но ведь у них есть вышестоящее начальство. Сверху прикажут — и издательство хорошенько потрясут. Нет такой двойной бухгалтерии, которую невозможно проверить, если за дело берутся профессионалы.

И все же Нечаев из присущего ему тщеславия не отказывался от сотрудничества со знаменитостями. У крупных издателей существуют неписаные правила — не переманивать авторов друг у друга, — и тем не менее все пренебрегают этикой и, если представится возможность, с удовольствием подставят ножку конкуренту. А некоторые считают чуть ли не делом чести отплатить сторицей, если другое издательство нанесло некий урон, — вы переманили нашего автора, а мы за это уговорим ваших лучших редакторов перейти в наше издательство, посулив им больший оклад, впредь закаетесь заглядываться на наших звезд.

Что ж делать, в любом бизнесе царят законы джунглей, выживает сильнейший, зубастый, с хищническими повадками. Нечаев тоже считал себя хищником. Иногда полезно показать острые клыки — уважать будут больше и впредь трижды подумают, стоит ли с ним связываться.

— Само по себе убийство могло быть своеобразной рекламной акцией, выдвинул новую версию Леонид.

— Запросто. С позиции нормального человека убийство с целью поднять популярность расценивается как дикость, а там, где царит власть денег, один закон: целесообразно лишь то, что приносит еще большие барыши, а моралью дельцы свою совесть не обременяют.

— Значит, опять упираемся в спонсора, — резюмировал Виталий.

— Или в издателя, — внес свою лепту его друг.

— Он тоже мог приложить свою руку, — согласилась верная боевая подруга. — Это, скорее всего, разные люди. Обычно издательства не занимаются крутой раскруткой. Кое-какую рекламную кампанию они осуществляют, но в отношении уже состоявшихся авторов — если писатель нравится публике, то его начинают рекламировать. А ведь Астралова взлетела с нуля — еще не вышло ни одной книги, а уже почти в каждой газете ее восхваляли, и к выходу первых романов писательница уже стала популярной.

— Нас никто к издательским делам и близко не подпустит.

— Вы сыщики или кто? — Алла в точности воспроизвела интонации напарника, и Виталий с Леонидом рассмеялись. — Денег не жалейте, — я спонсор щедрый, — всех подкупайте, привлеките с десяток хороших профессионалов, пусть активно роют и непременно добудут факты. Как говорил один умный человек: «Нет неподкупных людей. Все дело только в размере предложенной суммы». Если знаешь, с чем пришел, то знаешь и с чем уйдешь. За сотку деревянных никто и рта не раскроет, а за несколько сотен баксов — запросто. Единственный случай, когда порядочный человек берет взятку, — когда предоставляется случай, — в очередной раз блеснула броской фразой любительница покрасоваться. — Сотрудники издательств зарабатывают мало, так что зеленые бумажки лишними не будут. Они же не в КГБ работают, клятвы хранить государственную тайну не давали. В издательском процессе участвуют очень многие люди, если поговорить с каждым, непременно найдутся зацепки.

Оба сыщика заметно оживились — дело обещало быть интересным. Не только Виталий, но и Леонид скучал в своем детективном агентстве без настоящей работы, и вот, наконец, они вновь заняты серьезным расследованием.

В определенных ситуациях Эдуард Леонидович Нечаев проявлял себя жестким и беспощадным бизнесменом, а в чем-то был мягок и порой чересчур деликатен и совестлив. Своих авторов он любил, все им прощал, во всем потакал, лишь бы они ощущали себя в «Кондоре» психологически комфортно и творили бесперебойно. Если кто-то из его подопечных заболевал или у него возникали проблемы. Эдуард Леонидович бескорыстно помогал. Он был бережлив и прагматичен, на себя и семью тратил немного, стараясь побольше пустить в дело, но если писателю плохо — не скупился. Сам будучи тяжело больным человеком, он искренне сочувствовал страдающим людям.