Инна Бачинская - Голос ангельских труб Страница 26

Следующая картинка вспыхнула, как молния, – она сидит на табуретке бесформенной грудой, привалившись к буфету? Значит, кухня. Выплыло из небытия яркое полотенце и громадная красная клетчатая варежка… А он что-то делает… ищет… Кофе! Она попросила кофе. Или чай. Он вспомнил, как размешивал растворимый кофе, сыпанув в чашку полбанки, – она попросила покрепче. А потом она поднялась и достала с верхней полки бутылку коньяку… рюмки… еще что-то, шарила в ящике… Медленными движениями, сжав губы, не глядя на него, разлила коньяк и предложила выпить за знакомство.

Шибаев застонал. С самого начала она навязала ему свою игру с пистолетом, криками, словно в дурной пьесе. Развела как фраера. Она не собиралась его убивать! С двух метров невозможно промахнуться. Тем более что обе пули красиво пролетели в паре сантиметров от его головы. Для этого нужно уметь стрелять. И крики… Что там она кричала? Что-то о человеке, который ее преследует. Но при этом не назвала ни одного имени. Она даже не поинтересовалась, кто нужен ему, Шибаеву… Как он ей сказал: «Я ищу человека, вы его знаете…» Тут бы ей спросить – какого человека? Она не спросила. Значит, знала. А когда он все-таки назвал имя, она никак не отреагировала. Она устроила весь этот спектакль с одной целью – задержать его в доме и позвать на помощь. Актриса! Уж слишком скор был переход от ярости к… Он вспомнил, как она сидела на кухне, потухшая, с полураскрытым ртом, словно птица, умирающая от жажды… шептала – кофе покрепче… или чай. Играла? Черт ее знает, подумал он. Неважно теперь. Играла или нет, а своего добилась: он сидит в подвале на цепи, и в доме новые лица. И голова раскалывается – она шарахнула в коньяк лошадиную дозу какой-то дряни.

От напряжения комната поплыла перед глазами. Он стал проваливаться в шуршащую сизую пелену. Усилием воли удержался на поверхности, сфокусировав взгляд на слабо блестевшем экране телевизора. Ему стало легче, стеклянный холод, казалось, отрезвил его.

Знала? Похоже, знала. Вполне вероятно, его здесь ждали. Фонд – единственная ниточка к Прахову. Они подстраховались, они ждали его. Они подставили его с Лёнькой, подставили его с персоной Ириной. Она была наживкой. Это же очевидно. Адвокат Роговой и персона Ирина. Два человека, связанные с фондом. Другого пути у него нет. Они рассчитали правильно. Мышеловка, кусочек сыру и глупая голодная мышь. А ведь они переиграли тебя, мент! Кто у них тут за мозговой центр? Крученая сволочь Роговой?

Шаги замерли под дверью. Взвизгнула и подалась вниз дверная ручка. Дверь медленно отворилась, пропуская невысокого, плотно сбитого мужчину. Гнусная ухмылка бродила по его лицу. Руки в карманах брюк, ворот рубахи расстегнут, вид домашний, если бы не глаза, белые от ярости, да комочек слюны в правом углу рта. Яркий белый комочек. Шибаева передернуло. Они встретились глазами.

Это был Серый.

Глава 14. Возмездие

Грег прошелся вокруг квартала, где располагалась гостиница, присматриваясь к запаркованным машинам. Знакомой «Тойоты» не было. Он описал еще один круг, захватив пару дальних кварталов. С тем же результатом. Значит, Саша уехал на машине, а не выскочил на минуту в кафе. Зачем же он оставил телефон? Он не мог его забыть! Не такой человек, профессионал. Значит, оставил с какой-то целью. С какой? И тут Грега вдруг осенило – мобильник оставлен специально для него! Как знак! «Как знак чего?» Эта мысль немного остудила его пыл. Саша рассчитывал, что Грег станет его искать, это несомненно. Что он найдет телефон. И… что дальше? Что это значит? Саша хочет сказать, что… Что?

А почему он не позвонил и не сказал прямо, куда идет?

– Он же рассчитывал вернуться! – вдруг осенило его. – Саша рассчитывал вернуться, потому и не позвонил, не хотел волновать меня лишний раз. Он вообще собирался устранить его от участия… из-за семьи и детей, боялся за него, ну а телефон оставил на всякий непредвиденный случай!

Значит, чуял опасность? Недаром чуял, раз исчез. И рассчитывал на его помощь. Конечно, было бы лучше, если бы Саша оставил более четкие инструкции. Наверное, он слишком высоко оценивал аналитические способности его, Грега. Правда, он написал триллер, значит, вполне способен к анализу. Если честно, он его только начал, но сюжет продумал, всякие финты и навороты в духе Тарантино, и обязательно закончит… в свое время.

Так, вернул он себя в русло, думаем дальше. Анализируем оперативную обстановку.

– Вот и встретились, – произнес Серый, усаживаясь верхом на пластиковый стул, складывая руки на спинке и опирая на них подбородок. – Ну, здравствуй, корешок!

Он рассматривал Шибаева белыми сумасшедшими глазами, наклонившись вперед, раскачиваясь на двух ножках стула, постукивая подбородком о сложенные руки, – заводя и подогревая себя ритмичными движениями до полной отключки. Шибаев знал таких нелюдей, получавших удовольствие от убийства, чужой боли и крови. Откуда они берутся – среда виновата или гены – неизвестно, а только ходят они по улицам, раздувая ноздри, выискивая жертву.

Вот и встретились. Палач и жертва. Вчерашняя жертва и вчерашний палач, поменявшиеся ролями. Тогда, в Лилиной квартире, жертвой был Серый, а теперь он на коне. Пластиковом. Сидит, покачивается, ждет, когда кровь ударит в голову.

Тоска смертная охватила Шибаева. Никакие резоны не работают с такими, как этот. И ждет его, Шибаева, судьба Лёньки Телефона, незадачливой продажной шестерки, с той только разницей, что смерть Лёньки была легкой и быстрой. А ведь он, Александр, чувствовал свое над ним превосходство, Лёнька вызывал у него гадливость. Может, и Лёньку замочил Серый, подумал он. Мысли ворочались медленно, нехотя, действие наркотика еще не прошло. «Ну и хорошо, – подумал Шибаев. – Тем лучше…»

Серый издал всхлипывающий звук – втянул в себя воздух. Волнуется? Ловит кайф?

– Вот и встретились, – повторил он. – Значит, вот оно как…

Шибаев невольно усмехнулся – других слов не знает? Заладил.

– Улыбочки строишь, – обрадовался Серый, поднимаясь. – Сейчас еще смешнее будет. Сейчас посмеемся! А потом поговорим.

Он подошел ближе, нагнулся, держа руки в карманах, заглядывая Шибаеву в лицо. Разогнулся и, не вынимая рук, ударил ногой под ребра. Саша дернулся, непроизвольно подтянул колени. Тут же разогнулся, как пружина, выбрасывая ноги вперед. Серый отскочил, предвидя подобный ход, засмеялся. Ударил еще раз, и еще. Шибаев снова выбросил вперед ноги, пытаясь его достать, но тот все уклонялся и, радостно озверев, прыгал вокруг и пинал его ногами, как заведенный. Башмаки были тяжелые, лесорубские, с металлом по ранту. Спецзаказ для обработки ребер. И почек. И печени.

Голова Шибаева моталась из стороны в сторону, боль была нестерпимой, но недостаточно сильной, чтобы провалиться в небытие. Работал наркотик персоны Ирины. Серый тяжело дышал, тонко вскрикивал при каждом ударе, бормотал невнятно какие-то слова. Наручники впились в кисти и не давали Шибаеву упасть. Он пытался уклонить голову. Серый, наконец вытащив руки из карманов, схватил его за волосы и обрушил на лицо кулак. Кажется, действие наркотика кончилось – боль стала невыносимой, Шибаев почувствовал теплую, почти горячую кровь, заливавшую лицо. Ему даже показалось, что он слышит хруст костей.

Дальнейшие события воспринимались им уже в совершенном тумане. И он даже не понимал, происходит ли это наяву или только в его воображении. Дверь распахнулась, сквознячок пробежал по комнате, в подвал вплыла красная валькирия с распущенными рыжими волосами. С пистолетом…

Она кричала пронзительно, и в голосе ее было такое же безумие, как и в ударах Серого. «Я же сказала, не здесь! – вопила валькирия. – Забирай его отсюда! Весь подвал изгадил, сука!» Похоже, «сука» – ее любимое словечко.

Серый обернулся, не соображая, чего от него хотят. «Вон!» – рявкнула Ирина, прицеливаясь.

– Да пошла ты! – отреагировал Серый в досаде.

И в ту же секунду раздался выстрел. Серый дернулся, изумленно уставившись на валькирию. Потрогал голову и заорал, даже повторять его слов не хочется. Он выбрал самые сильные из своего немалого словаря, шагнул к ней, и она снова выстрелила.

– Охренела? – На сей раз Серый, похоже, испугался, застыл на месте. – Убери ствол!

– Ты слышал, что я сказала? – Она все еще целилась, держа на мушке его голову. – Иди, там тебя к телефону. Наверху.

– Кто? – спросил обалдевший Серый.

– Начальство, – процедила она сквозь зубы. – Давай!

Серый стоял, не решаясь подойти к ней. Она ухмыльнулась, отойдя в сторону и дернув пистолетом на дверь.

– Пошел!

Оглядываясь, он пошел к выходу из подвала. Оставшись одна, Ирина подошла к Шибаеву, наклонилась, рассматривая залитое кровью лицо, пробормотала что-то вроде «урод». Стараясь не испачкаться, дотронулась пальцами до шеи, потом приподняла веко. Постояла немного, повернулась и ушла.